Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Внутреннее убранство святилища было залито кровью князей; стены потрескались и были разбиты землетрясением; пол был завален обломками и телами. Каратриль держал свой путь через руины, от ужаса зажав рукой рот. Страшная сцена омывалась темно-красном отсветом пламени Азуриана, придавая ей еще больше тревожного блеска.

Со стоном Финудел сел, отодвинув тело рыцаря наггароти в доспехах. Его платье было разрезано на правом плече, и из длинной раны вытекла кровь, когда он, шатаясь, поднялся на ноги. Каратриль бросился к нему и помог встать. Финудел посмотрел на Каратриля, его глаза остекленели и ввалились, непонимание было написано на его лице.

— Он был лучшим из нас, — бормотал Финудел. — Как он мог нас предать?

— Кто? — спросил Каратриль, поправляя свободной рукой стул и усаживая на него князя. — Кто предал нас?

— Малекит… — прошептал Финудел.

Стон привлек внимание Каратриля, и он оставил Финудела, чтобы перерыть отвратительную груду трупов, кровь стекала по его рукам и рукавам, когда он отодвинул тела. Рука схватила его за край мантии, и Каратриль обернулся, чтобы увидеть Тириола, его лицо было еще бледнее, чем обычно. На лбу у него был порез, а глаза мага застилала запекшаяся кровь.

— Это Каратриль, — тихо сказал капитан. — Теперь вы в безопасности.

— Нет, — сказал Тириол, его голос хрипло дрожал. — Никто из нас не в безопасности. Малекит выпустит тьму Нагарита на всех нас.

— Малекит мертв, — раздался голос в дальнем конце святилища. Каратриль взглянул вверх, чтобы увидеть Тиринора, князя Каледора, где он стоял на коленях на полу, баюкая обезглавленное тело его кузена, Каледриана.

— Как так? — спросил Тириол, возвращающая голосу былую силу и тембр.

— Я видел, что он вступил в священное пламя, — сказал им Тиринор. — Азуриан счел его запятнанным и сжег его заживо, прежде чем вернуть тело нам. Его рыцари бежали с останками.

— Я их видел, — сказал Каратриль. — И Батинаира тоже.

— Да, Батинаир убил Элодира, спрятанным клинком, — сказал Тиринор. — Кто может сказать, как долго он был марионеткой Нагарита?

Они молча переварили эти новости, пока Финудел не зашевелился себя и не встал на ноги. Он нерешительно направился ко входу в святилище, схватившись рукой за раненное плечо.

— Благодарю Азуриана и всех богов, что Атиель не было здесь в этой мясорубке, — тихо сказал эллириец.

— Слишком мало тех, кто отсутствовал, — сказал Тириол. — Больше половины правящих князей Ултуана лежат мертвыми в этом зале. Из тех, что остались, большинство — лорды Нагарита. Предательство Малекита ужалило глубоко, нанеся рану, от которой мы можем никогда не оправиться.

— Малекит может быть мертв, но Нагарит остается, — сказал Тиринор. — Боюсь, Морати прекрасно знает, что задумал ее сын, и даже сейчас Нагарит готовится к вторжению в другие королевства.

— Она тяжело воспримет смерть своего сына и изольет свое горе и гнев на нас оставшихся, — сказал Каратриль. — Теперь я вижу, когда разногласия между матерью и ребенком были притворными, и что за эти прошлые месяцы нас вовлекли в смертельный танец лжи.

— Но не осталось никого во главе, — зарычал Финудел. — Кто соберет ополчение? Кто призовет копья и луки к войне против Нагарита, когда лучшие наши командующие лежат мертвыми в этом зале?

— Возможно, — сказал Тириол. — Многие умерли здесь, но есть все еще живой, который мог бы противостоять Нагариту.

— Ты говоришь об Имрике, — сказал Тиринор.

При упоминании имени каледорского князя Каратриль вспомнил письмо, вверенное ему Бел Шанааром. Он выбежал из храма, перепрыгивая ловко и без долгих размышлений через тела и валуны. Он заметил, что корабль Малекита отбыл, вместе с рыцарями и культистами, поспешно оставив на причале свои непогруженные припасы. Движимый смутной тревогой, Каратриль промчался между палатками лагеря, где царил шум, поскольку слуги и солдаты разбегались, напуганные землетрясением. Он поднырнул под развевающиеся знамена и в спешке перепрыгнул через веревки палатки, без особых усилий уворачиваясь от толпящихся.

Добравшись до своей палатки, Каратриль распахнул дверь и начал рыться в своем мешке в поисках свитка. Вытащив его наружу из тайника, он повернул назад к святилищу. Воин в одеянии Эатана узнал его и схватил за руку, когда Каратриль пробегал мимо.

— Где князь? — потребовал солдат.

Каратриль помедлил перед ответом.

— Князь Харадрин мертв, — тихо сказал он, освобождая свой окровавленный рукав из хватки эльфа. — Собери как можно больше солдат и ждите моего возвращения.

Каратриль проигнорировал отчаянные вопросы эльфа и побежал назад к святилищу, в спешке перепрыгивая упавшие колонны. Войдя еще раз, он увидел, что несколько жрецов уцелели в резне, и даже сейчас они склонялись над телами, и опустошение, шок и горе отражались на их лицах. Тириол и Финудел омыли свои раны и оделись, а Тиринор держал свой путь через павших князей и их советников в поисках оставшихся в живых. Его мрачное лицо выдавало отсутствие надежды на это.

— Что у тебя там? — спросил Тириол, когда Каратриль поднял свиток.

— Возможно, последняя воля законного Короля-Феникса, — выдавил Каратриль. — Бел Шанаар доверил мне это сообщение для князя Имрика, прежде чем я покинул Тор Анрок.

— Открой его, — сказал Финудел, но Каратриль воспротивился.

— Бел Шанаар настаивал, чтобы только Имрик прочел все, что содержится в нем, — сказал Каратриль. — Я должен был держать это в тайне от вас всех.

— Бел Шанаар был убит, а Имрика здесь нет, — сказал Тиринор сурово. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что тех, кто примкнул к Нагариту, здесь тоже нет и что мы, кто выжили, остаемся верными Ултуану.

Хотя и не полностью убежденный, Каратриль смягчился и сломал восковую печать на свитке. Он прочел вслух письмо Короля-Феникса:

Уважаемому князю Имрику из Каледора,

Вы должны простить мне предосторожности, которые окружают доставку этого письма, ибо, как Вы знаете, мы живем во времена подозрений. События в Нагарите наводят меня на мысль, что культы и секты, которые так досаждают нашему народу на протяжении многих лет, являются лишь одной нитью покрова тьмы, сотканного теми, кто правит в Нагарите. Разворот Морати к тьме является окончательным, и я не могу заставить себя доверять Малекиту, хотя он кажется самым искренним в своих усилиях установить мир в Ултуане. Я не могу сказать, что в Северном королевстве есть кто-то, кто остается верен Трону Феникса.