Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Он открыл глаза и на мгновение решил, что на него напали. Фонари в шатре потускнели, тени сгустились. Он понял, что не представляет себе сгущающегося мрака; лампы гасли сами собой.

Тириол стоял, кончик его посоха светился.

— Колдовство, — прошептал маг. — Стой спокойно.

Теперь шатер был совершенно темным, за исключением небольшого круга света, который окружал Короля-Феникса и мага. Послышался шум, звук текущей воды и завывания ветра над камнями. Тьма смещалась, местами бледнела, фигуры сливались, образуя изображение.

— Впрочем, магия не здесь, — пробормотал Тириол. — Заклинание наложено где-то в другом месте.

Призрак эльфа, в капюшоне и в черном, появился во мраке. Он откинул капюшон, обнажив осунувшееся лицо и длинные волосы до плеч. Запавшие глаза посмотрели сначала на Каледора, а затем на Тириола. Именно к магу и обратилось привидение.

— Я Уратион из Уллара, — сказал эльф. — У меня мало времени, и я не смог добраться до вас лично. Малекит послал за мной вороньих герольдов. Обратите внимание на мое предупреждение, Тириол, и готовьтесь.

— Готовиться к чему? — сказал Каледор.

— Портал, — сказал Уратион, его тень по-прежнему глядела на Тириола. — Малекит и другие колдуны пытаются развязать его силы, освободив королевство Хаоса.

— Безумие! — воскликнул Тириол. — Ултуан будет уничтожен.

— Да, это безумие, — сказал Уратион. — Я совершал злые поступки и не жалею о них. Сила, которой я обладал, и вещи, которые я видел, были достаточной наградой. Но даже я вижу, что этого нельзя допустить. Малекит предпочел бы видеть, что мир разрушен, чем жить с поражением.

— Как он это сделает? — спросил Тириол. — Расскажи мне о заклинании, и я разрушу его.

— Планируется огромное жертвоприношение, — сказал Уратион. — Малекит и Морати наполнят портал темной магией и выпустят на вас воинство Хаоса. Слишком поздно предотвращать церемонию, вы должны за…

Призрак Уратиона сделал сдавленный вздох и напрягся. Когда тени посветлели, Каледор увидел, как колдун упал лицом вниз, болт торчал между его лопатками. За ним был силуэт всадника в плаще с арбалетом в руке. Свет ламп восстановился, чтобы затемнить изображение, принося с собой ощущение нереальности.

Каледор смотрел на Тириола. Брови мага нахмурились, а его пальцы нервно стучали по посоху.

— Ты думаешь, это уловка? — сказал Король-Феникс. — Возможно, Малекит пытается заманить тебя в магическую ловушку.

— Это риск, на который я должен пойти, — ответил Тириол. — Если это правда, Малекита нужно остановить. Уратион не преувеличивал. Если портал будет уничтожен, мы обречены. Даже если Ултуан переживет потерю портала, орды демонов вернутся. Мы с тобой не Аэнарион и не твой дед, мы не сможем остановить такое вторжение. Наш народ будет убит и порабощен силами Хаоса. Я должен идти.

— Куда идти? — сказал Каледор. — Это заклинание можно остановить?

— На остров Мертвых, — сказал Тириол, отвечая на первый вопрос и избегая второго. — В центре портала.

Произнося заклинание, маг кончиком своего посоха нарисовал в воздухе дугу. Воздух расступался там, где проходил посох, создавая арку золотой энергии. Внутри дуги Каледор увидел призрачные видения; эльфов в мантиях, неподвижно, как статуи, застывших в мерцающей ауре.

— Твоя битва выиграна, теперь я должен выиграть свою, — сказал Тириол.

Маг шагнул в магическую дверь, которая с ливнем падающих искр исчезла. Каледор остался на троне, сжимая руки, пока костяшки не побелели. Встряхнувшись от шока, он поднялся и вышел на улицу на ослабевших ногах.

Небо было чистым, звезды яркими полосами пересекали небеса. Каледор взглянул на запад, к Аннулии, где портал создавал вокруг вершин мерцание воздуха.

— Азуриан, повелитель небес, — прошептал он. — Ты не ответил на молитвы Аэнариона, и я не жду, чтобы ты прислушаешься ко мне. Тем не менее, несмотря на все это, я твой король и правлю во имя твое, и на меня было возложено твое благословение. Если ты любишь мой народ, не дай ему погибнуть.

Его короткая молитва закончилась, Каледор знал, что больше ничего не мог сделать. Он остался на месте, пристально глядя на Аннулии, и обнажил Латраин. Если демоны придут снова, он не умрет без боя

Зал был залит кровью. Она двигалась в своем неспешном ритме, свистя и шипя у ног Малекита, плескаясь по скрученным телам его жертв. Морати читала, держа посох над головой, заклинание, призывающее всех демонов и силы, с которыми она заключала пакты в течение своей долгой жизни. Воздух кипел темной энергией, перетекая от стен к потолку, заставляя символы и руны, нарисованные кровью на камне, светиться красноватой энергией.

Через венец Король-Колдун мог чувствовать прилив темной магии через Нагарит. В замках и башнях по всему бесплодному королевству его последователи отправляли свои жертвоприношения и использовали их смерти, чтобы привлечь ветры магии, мистические силы сгущались вместе под колдовским влиянием наггароти.

Заклинание Морати достигло своего апогея. Ее голос стал воплем, ее тело дрожало, клубки темной магии сгущались и усиливались, пока кружились вокруг тронного зала.

Протянув руки, Малекит почувствовал прикосновение магии к своей железной коже. Венец сверкнул на его лбу и наполнил его разум льдом, когда Король-Колдун своей волей захватил и манипулировал бесформенной энергией, придавая ей форму, превращая ее извилистые волны в ритмично пульсирующее облако.

— Сейчас! — закричала Морати, сверкая посохом.

Малекит подбросил темную магию вверх, пронзая этой энергией через дворец Аэнариона. Он чувствовал, как другие столбы силы прорываются через его королевство, столбы чистой магической энергии, ревущей в небесах.

Магия шипела, как змея, разбрасывая клубки силы вокруг камеры подземелья, дико мечась. Иллианит стиснула зубы и прошипела слова контроля, почти умоляя темную энергию повиноваться ей. Она отшатнулась назад, когда еще одна волна магии поднялась сквозь нее, вырвавшись из открытого рта.

Широко раскрыв глаза, колдунья выдыхала каждое слово заклинания, повторяя их снова и снова, уговаривая и угрожая существам, которые существовали по другую сторону завесы реальности. Чернота, которая портила ее кожу, расползалась. Ее руки были уже совершенно черными, и порча просачивалась сквозь ее потемневшие вены, заставляя их выступать из кожи ее обнаженных рук.

Губы и десны Иллианит шипели от магии, а глаза болели от этой силы. Ее длинные волосы извивались, как змеи, искры вылетали из пылающих кончиков. Вся башня содрогалась, а обтесанные камни стонали и скрипели.

Другой мир, королевство Хаоса, начал вторгаться через водоворот магии. Иллианит полумельком видела сводящие с ума аллеи деревьев из костей пальцев и облака, из которых лилось расплавленное серебро. Визги и скрипы, рев и завывания демонов заполнили комнату, эхом отражаясь от стен и одновременно замирая вдали.