Алексей Гришин - Выбор офицера [litres]

– Вчера курсант Военной академии Бретони де Безье пытался убить герцогиню де ла Герр. (Ну да, кулаком по роже – надежное такое убийство!) Только своевременное вмешательство охраны предотвратило это ужасное преступление. Однако, по просьбе пострадавшей, простившей своего врага, как и положено истинно верующей и высокородной герцогине, виновный не будет подвергнут судебному преследованию! (Еще бы, иначе всплывет попытка убийства, совершенная уже самой высокородной злыдней. Но не верю я в ее благородство…) Однако за действия, порочащие рыцарское звание, от имени короля Галлии барон де Безье приговаривается к лишению дворянства. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно. Господа деканы, прошу провести ритуал. (Гниды! Это же хуже смертной казни – обречь человека на скорое самоубийство, гуманисты, блин!)

Ректор и четверо деканов подошли ко мне и подняли руки.

Я не успел не то что испугаться, я вообще еще не понял, что случилось, когда у каждого над руками возникло по конструкту, которые плавно двинулись навстречу друг другу и соединились. И уже из этого единого переплетения магических линий в меня ударил луч. Боль была страшная, казалось, что у меня дробятся все суставы, из тела крюками тащат все жилы, кровь одновременно кипит и превращается в лед. Их пятеро, этих гениев, разница в силах слишком велика!

А потом из меня стало уходить желание жить. Все страсти, радости и печали стали скручиваться, уплывать по лучу в конструкт и передаваться этой пятерке. Мрази! Они питаются моей жизнью! Из последних сил я создал конструкт того шевалье и направил луч в землю. Рядом с собой, но все же не в меня. Сразу стало легче, но сил даже шевелиться не осталось.

И все кончилось. Палачи от магии решили, что дело сделано, осталось только дождаться, когда я повешусь или еще как-нибудь традицию поддержу. Ну уж нет, мы с вами к этому разговору еще вернемся. Теперь точно – вернемся. Но процедуру доведем до конца, чтобы у вас и мысли не возникло повторить.

Вначале ко мне подошли два офицера, сломали мою шпагу и бросили ее на землю.

Потом на площадь вышел герольд и, показывая на меня пальцем, во всю глотку заорал:

– Кто это?

С другого конца площади другой герольд ответил:

– Это барон де Безье!

– Нет, это не барон де Безье! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

– Кто это!

– Это барон де Безье! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

– Нет, это не барон де Безье!

– Кто это!

– Это барон де Безье!

– Нет, это не барон де Безье! Отныне он никогда не сможет назвать себя этим именем! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

Затем вышел священник и затянул молитву, из которой я запомнил:

«Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой. Да будут дети сиротами и жена его вдовой… Да не будет сострадающего ему; да не будет милующего сирот его… Да облечется проклятием, как ризой, и да войдет оно, как вода, во внутренности его и, как елей, в кости его».

А вот хрен тебе! Мои дети никогда не будут сиротами и никогда они не будут меня стыдиться! Не дождетесь, сволочи.

А затем все студенты и преподаватели Магической академии Бретони разошлись по своим очень важным делам. На плацу остался я и курс Военной академии Бретони набора 1617 года. Кто выжил, конечно. И майор де Фонтэн.

Еще вчера мы болтали, подшучивали друг над другом, а сейчас между нами пролегла непреодолимая стена сословных различий. С этого момента я не имел права начинать с ними разговор. Только отвечать, кратко и по существу.

Да и о чем говорить? Мне сказать нечего, они все видели сами. Так что надо собрать вещи, сесть на коня и возвращаться в Клиссон. Поэтому я повернулся и пошел к общежитию. Меня догнал граф де Бомон, положил руку на плечо.

– Жан, подожди.

– Слушаю вас, ваше сиятельство.

– Какое сиятельство, ты о чем? Так нельзя, неправильно!

– Господин граф, вы помните разговор о вашем предке? Что изменилось в достойном Казаорнаге после того, как его опоясали мечом? Согласитесь, жизнь красиво ответила на этот вопрос.

– Жан, ты говоришь о сложных вещах, я не могу сейчас этого понять. Да я вообще ничего не понимаю! Жан, я только прошу тебя – не делай глупости, не торопись с решениями. А лучше езжай в Амьен! Отец помнит тебя, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь!

– Спасибо, господин граф. Поверьте, я оценил то, что вы сказали. Но сейчас мне лучше уехать, причем немедленно. А что касается Амьена… Думаю, я там побываю, когда-нибудь. И уж точно тогда, когда вам потребуется моя помощь. Галантерейщик и кардинал, вместе – это сила! Вы согласны?

– Жан, ты бредишь! Какой галантерейщик? Какой кардинал? Ты о чем?

– Простите, ваше сиятельство, я неудачно пошутил, забылся, больше не повторится. И серьезно – спасибо. Мне очень важно было услышать то, что вы сказали. До свидания, господин граф. И, если это не будет чрезмерной наглостью, передайте курсантам, что я горд, что имел честь с ними учиться и воевать. Еще раз – до свидания. Жизнь длинная, мы обязательно увидимся.

Что же, лишение дворянства не означает лишения имущества и автоматического изгнания из Академии Клиссона. Формально это должен сделать своим приказом ее начальник. Лейтенантского патента мне теперь не видать, но вернуться надо обязательно, порядок есть порядок.

Вот с такими мыслями я и покинул столь гостеприимный Морле. В дороге самоедством не занимался – что случилось, то случилось, есть вещи поважнее.

Главное – барон де Безье. Тут все получилось сверхудачно. С одной стороны, честь рода я не уронил – кавалер Голубой Звезды – это слава семьи на века. А что дворянства лишили – так не за гадость какую, да и не верю я, что король имеет к этому какое-то отношение. Просто некогда было с ним согласовывать. Ясно, что это ответка от пергидрольной стервы. Не пожелал ректор с Хранителем ссориться, решил его доченьке угодить. Вот теперь сам пускай и объясняет Его Величеству, как это через месяц после посвящения в кавалеры человека дворянства лишили.

А перед бароном я свое слово сдержал. Теперь не смогу быть его наследником ни при каких обстоятельствах. Так что ставим себе плюс.

Далее, о магических способностях. Не сработал на мне ритуал. То ли спасло то, что я «отказник», то ли не смогли маги довести его до конца, но я как конструкты и ауры видел, так и продолжаю видеть. Более того, умудрился сам конструкт создать и даже его использовать. Правда повторить этот опыт у меня не получилось, но явно есть над чем думать и к чему стремиться. Так что, в любом случае ставим себе еще полтора плюса.