Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Солнце садилось за берег, погружая его в темноту. На душе у Уны было до странности спокойно. Теребя цепочку кулона, она задумалась: по такому поводу можно и помириться с Лисом.

— Что это значит? — спросила она.

— О, неужели беспощадная миледи снизошла до меня? День чудес, не иначе! — Лис отнял руки от перил и поклонился с колючей улыбкой. В уголке тонких губ алело полустёртое пятнышко; Уне не хотелось знать, вино это или… нет. — Сейчас, только позову Шун-Ди-Го, чтобы было с кем праздновать!

— Господин менестрель, ведите себя прилично! — шутливо осадил его лорд Ривэн. Он так сиял, что прозвучало это совсем не строго. — Дама поинтересовалась переводом, так извольте ответить… Хм, незнакомый берег. Мы с милордом Тоури причалили не здесь. Хотя я уже не уверен: сосны там тоже были, но холм… Нет, не помню холма. Вы только взгляните, какой закат! И как тихо! Сравнимо ли с нашими портами?

Лис вежливо подождал, пока лорд закончит тараторить, делясь своим счастьем. Точнее, попал в паузу, когда тот переводил дыхание:

— Это значит «земля моего сердца», — Лис вздохнул, и его внимание вновь поглотила бухта. Золотистый профиль Двуликого был чёток, будто отчеканенный на монете. — Лэфлиенн.

Корабль слегка повернул, и Уна почувствовала что-то новое в воздухе. Дрожь магии, давление Силы на виски и на зеркало… Очень решительная дрожь — совсем не то еле заметное трепетание, что изредка ощущается на востоке Обетованного.

— Нужно сказать Шун-Ди, — произнесла Уна, чуя, как потоки чистой магии обтекают её тело и разум. Стало легче и радостнее дышать. — Похоже, мы скоро высаживаемся.

Недалеко от берега Шун-Ди и Лис сбросили с корабля лодку (тоже, разумеется, белую), и русалки безмолвно окружили её, с неожиданной заботой поддерживая на плаву. Спуститься по верёвочной лестнице Уне помог лорд Ривэн. Как хорошо, что не Лис, — подумала она и сразу растерялась от этой мысли.

Узкий и вытянутый пляж походил на песчаную косу; края суши обрывались на вполне обозримом расстоянии, поэтому Уна предположила, что эта часть материка выступом вдаётся в море: то ли полуостров, то ли мыс (учитывая крутой холм)… За её спиной шумели волны, а в остальном здесь царила тишина — бесконечная, всеохватная, отдающая чем-то священным. Не такая, как в библиотеке Кинбралана, храме Льер, где Уна несколько раз побывала в детстве, или в фамильной усыпальнице Тоури. Другая. Трудно было уловить её суть, но она дарила покой, во всё вокруг добавляя мягкое свечение осмысленности.

Тёмно-золотые, как мёд, лучи пронзали стволы сосен. Уна не успела осмыслить, что всё-таки пересекла океан, когда песок сменился упругим ковром из хвои, красноватой землёй и пятнами мха. Подъём давался непросто: холм оказался менее покатым, чем виделся издали, и отвыкшая от ходьбы Уна вскоре запыхалась. Помимо этого, её всё ещё пошатывало после магического недуга — а от чистого, напитанного чарами воздуха в голову будто ударял хмель. Иней, парящий на высоте в десяток локтей, разделял её состояние: возбуждённо вскрикивал, выдыхал пар, а однажды едва не врезался в сосну. С игольчатой лапы вспорхнула птица с хохолком; Уна улыбнулась. Её тянуло сделать что-нибудь безумное — отдавить ногу Лису, например, или стащить чётки у печального Шун-Ди… Даже сон об отце теперь казался добрым знаком, свидетельством их связи и того, что в итоге ей удастся его найти.

Уна встряхнула головой, прогоняя наваждение. Неужели так действует захватывающая красота этого места?

Лорд Ривэн, галантно ведущий Уну под руку (он не слушал её протестов и был уверен, что она всё ещё не оправилась после «болезни»), громко чихнул. Смолисто-хвойный запах щекотал ноздри и Уне, но она сдерживалась, опасаясь спугнуть тишину.

— Как здесь красиво, — вырвалось у неё — чуть более восторженно, чем хотелось бы. Уна избегала моментов, в которые возникал риск поделиться душевными переживаниями с Лисом; но промолчать сейчас было выше её сил. — И… спокойно.

— Да, — мечтательно вздохнул лорд Ривэн.

Лис ответил короткой трелью на флейте — он достал её, как только сошёл с корабля. Последний звук повис меж сосен дрожащим восклицанием.

— Прекрасен угол, где свободу духа мы обретаем, бури перейдя, — процитировал он. Строка одного из самых известных древних текстов Ти'арга — Уна легко узнала его, многократно перечитанный лет в двенадцать-тринадцать.

— «Поэма об основании Академии»?

Лис закатил глаза.

— Шун-Ди-Го, оцени-ка Уну Тоури, Леди-Всезнайку. Меня и раньше мучили подозрения, что вы родственные души, а теперь я точно убедился.

— Мне не сравниться с Уной ни в уме, ни в образованности, — тихо ответил Шун-Ди. — Достойно я умею лишь вести счета.

— Ну да, и волосы у тебя не такие длинные, и платья явно будут не к лицу, — изобразив сочувствие, Лис похлопал его по спине.

ЖЕСТОКО. ЗРЯ ОН ТАК ПОСТУПАЕТ.

Уна вздрогнула, снова услышав в голове утробно рокочущий, но ничуть не страшный голос Инея. Она не знала, почему понимает его речь — слова звучали не как ти'аргские, да и вообще, пожалуй, это были не совсем слова. Потоки образов и обострённых, переполненных звуками и запахами ощущений дракона следовали за смыслом, изменяя его.

Пока она никому не сказала, что Иней начал беседовать с ней. Даже Шун-Ди, который искренне интересовался этим. Вдруг она ошибается: говорит мысленно сама с собой, как обычно, а остальное достраивает не в меру живое воображение?…

Или их особая связь с Инеем — не выдумка? Уна остерегалась поверить в это. Слишком большая, незаслуженная честь.

«Ты о Лисе? — стараясь сосредоточиться, подумала она. — Конечно, зря. Шун-Ди и без того себя недооценивает».

Иней промолчал: летел над ней, невозмутимо шурша серебристыми крыльями. Уна пожала плечами.

— А что, собственно, мы ищем, господин менестрель? — со смешком спросил лорд Ривэн, желая, наверное, разрядить обстановку. — Раз имеется холм, то, я полагаю, поблизости селение боуги?

Лис усмехнулся и спрятал флейту в карман цветастой рубашки. Уне стало досадно: она была бы не прочь послушать ещё. Уже в Кинбралане ей казалось, что Лис вбирает сырьё для музыки из всего вокруг — из старых каменных стен, пустующих залов, гербов с осиновыми прутьями, сумрачных силуэтов Старых гор… Из гордыни матери, кокетства Савии, застенчивости Шун-Ди. Втягивает в себя — жадно, как кровь или мозг добычи, — чтобы после излить в безупречный узор из звуков.

Такие мысли не приносили ей радости.

— Не поблизости, а под холмом, милорд, — наставительно исправил Лис. — Как они любят. Мало кто из боуги предпочитает жить на поверхности, а после падения барьеров таких стало ещё меньше.

Уна не представляла, как это выглядит на деле. Под холмами — без воды, света, воздуха?… Она знала кое-что о подгорных городах агхов (по большей части — от тёти Алисии, поскольку матери и старому лорду Гордигеру приятнее было верить, что на самом деле агхов давно нет в Обетованном, а дядя Горо и отец просто не испытывали к ним ни малейшего интереса), но ведь те достигли совершенства в строительстве, механике, кузнечном ремесле, научились сами себя прокармливать… Возможно ли, что и боуги соорудили под землёй целое государство?