Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Общая обстановка, впрочем, наводила на те же мысли. Они нашли наследницу Повелителя Хаоса, отдали ей Инея (Шун-Ди сам не ожидал этого, но его мучила сосущая тоска по дракончику — так, будто навсегда разлучили с чем-то очень дорогим; и это при том, что без встречи с серебристым маленьким чудовищем не проходило ни дня); но — что дальше?… Путь назад, в Минши, ему заказан: Светлейший Совет либо казнит его как государственного преступника, либо наймёт убийц — причём на этот раз вельможи не ошибутся в выборе. На милосердие Сар-Ту рассчитывать больше нельзя.

Да и Лиса нельзя подвергать подобному риску.

А что до его планов об Уне Тоури… Кто сказал, что она действительно жаждет поддержать борьбу за освобождение Ти'арга, пойти против Альсунга — самого мощного игрока в Великой войне? С какой стати — эта юная девушка, едва открывшая в себе магию? Девушка, не державшая в руках ни меча, ни кинжала, ни лука?

Наследник Повелителя оказался совсем не воином и не опытным магом. Жаль, Лис всё никак не может это принять.

Шун-Ди привык к тому, что Лису трудно отказываться от своих идей, какими бы безумными они ни были. Но делать ставку на Уну, отрывать её от семьи и безопасности во имя неведомо чего… Не слишком ли глупо — и не слишком ли большая ответственность? Даже при Инее на плече она остаётся той, кто есть: молчаливым созданием с бледным лицом и диковатой синевой глаз. Судя по намёкам и недомолвкам Отражений, она сама недавно узнала, кто её настоящий отец. И, по мнению Лиса, теперь должна кинуться искать его — а потом сражаться за то, за что он якобы хотел бы сражаться?…

Шун-Ди сидел, скрестив ноги, в облаке сладко-пряного запаха, и мысленно пытался втолковать всё это Лису — мысленно, потому что попытки объясниться вслух уже много раз провалились.

Лис не слышал его.

— Хороший запах, Шун-Ди-Го, — одобрил он, громко потянув носом. — Правда, от апельсинов тянет чихать, но это мелочи… Вдохновляешь меня на новую песню?

Лис с лирой на коленях примостился на подоконнике и медленно водил пальцами по струнам, изредка поглядывая на хилый дождь за окном. Зевал — опять не выспался из-за ночной охоты. У ноги Лиса стояло блюдо с объедками: местная кухарка, подчиняясь обаянию оборотня, то и дело потчевала его какими-нибудь особыми вкусностями. Сегодня это были рыбные шарики, обжаренные в тонком слое муки. Это походило бы на миншийское блюдо — лэйхань, — если бы мука была рисовой, а не ржаной, а рыба — не из северных пород.

Но Лис, в отличие от Шун-Ди, ел миншийскую и не миншийскую пищу с одинаковым наслаждением. Он вообще хорошо умел наслаждаться — чем угодно, от погоды до музыки — и играючи заражал своим наслаждением других.

Это восхищало.

— Может, хватит на меня таращиться? — Лис резко дёрнул струну; Шун-Ди вздрогнул и очнулся от размышлений. Он смутился: Лис медовым глазом покосился на него, колко ухмыляясь. — По новой остолбенел от моей красоты, Шун-Ди Восприимчивый?

Шун-Ди про себя досчитал до пяти и зажёг последнюю палочку.

— Нет. И я не вдохновлял тебя на новую песню. Просто задумался о нашем положении.

— А что не так с нашим положением? — Лис соорудил переливчатый аккорд — тот прозвучал вопросительно. — Меня вот всё устраивает. Часть пути уже пройдена. Это ты, досточтимый аптекарь, вечно чем-нибудь недоволен.

Шун-Ди вздохнул.

— Я недоволен неясностью. Если мы плывём на запад с этой девушкой, то чего ещё ждать? А если не плывём — зачем нам с тобой оставаться в Ти'арге?

Лис бесшумно спрыгнул с подоконника, не выпуская лиру, и совершил замысловатую петлю по комнате. Как обычно, ему не сиделось на месте.

Как обычно, Шун-Ди преследовало мерзкое чувство — что, сидя на месте, Лис делает ему одолжение.

— Мы поплывём с дочерью Повелителя Хаоса, о Шун-Ди Торгующий-Бесполезными-Мелочами, — торжественно объявил оборотень, щёлкнув ногтем по блестящему боку подставки для палочек. Он говорил это не впервые, но звучало каждый раз именно как торжественное объявление. — Только с ней. Эсалтарре ждут её. И мои сородичи ждут, — Лис смотрел на палочки (Шун-Ди вдруг подумалось, что они очень напоминают пучок осиновых прутьев на странном гербе Тоури), и в глазах его медленно проявлялся тот янтарный, чисто звериный отлив, который пугал и завораживал одновременно. — В её крови отпечатался не просто Дар отца, но и сила, которой не обладает больше никто из живущих… Хотим мы этого или нет, — Лис постоял немного, качаясь с носка на пятку, а затем всё-таки вернулся на подоконник. — Рантаиваль и другие надеются, что она сможет возвратить его в Обетованное. А заодно — возвратить свободу и собственный трон Ти'аргу… До этого драконам, конечно, почти и дела нет, — он хмыкнул, — и мне тоже, наверное. Зато ей это важно. И, полагаю, её отцу тоже.

Вот ещё новости… Шун-Ди поймал себя на том, что опять озабоченно теребит бородку. Надо будет сбрить её к злым духам.

— Ты ни разу не говорил мне об этом. В смысле, о намерениях Эсалтарре и о том, что они хотят вернуть Повелителя.

Лис постучал острым локтем по стеклу, и дождь ответил ему стуком снаружи.

— Мне и самому не всё известно, Шун-Ди-Го. Я не представляю, к примеру, как можно вернуть Повелителя, если он и вправду в других мирах… Но победа Альсунга в Великой войне рано или поздно приведёт к вырождению магии, — жёлтые глаза посмотрели на Шун-Ди в упор, точно вскрывая ему череп. — Это и ты должен понимать.

— Альсунг не добрался до западного материка…

— Вопрос времени, — Шун-Ди давно не видел у Лиса такой горькой улыбки. — Всего-навсего, Шун-Ди-Го… У короля Хавальда длинные руки. Когда-нибудь — скорее рано, чем поздно — он снарядит корабли и высадится на наших берегах с альсунгскими клинками. Чтобы выстоять против него, нам нужны, по крайней мере, сильная Дорелия и свободный Ти'арг.

Шун-Ди прикрыл глаза и потёр руками веки. Горько-сладкий дым проникал в лёгкие, оставляя першение в горле, но впервые не помогал сосредоточиться. Шун-Ди отодвинулся от Двуликого и тихо признался:

— Ты втянул меня в большую игру, Лис. Она больше, чем я ожидал.

Лира издала новый звук — дрожащий и чуть насмешливый.

— А ты был не против.

И не поспоришь. Лучше уж вернуться к разговору об Уне.

— Что Уна решила насчёт этого мальчика, доносчика… Забыл его имя. Бри?

Лис поморщился.

— Велела посадить его под арест. Я настаивал на темнице, но она почему-то ограничилась одним из чердаков. Даже толстая кукушка не возражала.

«Толстой кукушкой» Лис величал леди Мору — само собой, вне личного общения. Шун-Ди это коробило, но лишь до тех пор, пока он сам не познакомился с ней поближе.

— Я думал, ты станешь убеждать её его убить.

Лис приподнял верхнюю губу, обнажив клыки — слишком белые и острые для человека.