Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Индрис замолчала, потому что дверь в библиотеку скрипнула, а из-за стеллажей донеслись рассерженные голоса. Шун-Ди приподнялся, чтобы заявить о своём присутствии; колдунья, покачав головой, приложила пальчик к губам. Он в недоумении сел.

Их, конечно, не видно от входа, но свет лампы может просочиться меж книжных полок… И зачем прятаться?

Голоса, тем не менее, двинулись к тем полкам, что тянулись вдоль стены. Шун-Ди сразу узнал высокие интонации леди Уны. Вот только он ни разу не слышал в них столько злости.

— Я уже говорила, что не стану этого делать. Какой смысл повторять в сотый раз? Взаперти Бри никому не причинит вреда.

— Он лгал Вам больше года. Неужели Вас это совсем не трогает? — хрипло промурлыкали в ответ.

Лис. Разумеется.

Что-то замерло и свернулось у Шун-Ди внутри. Раз эти двое уединились в библиотеке — пусть для «делового» разговора, — имеет ли он право подслушивать?… Естественно, нет.

И, естественно, прищур женщины напротив приказал ему: «Сиди спокойно».

— Трогает, и ещё как, господин менестрель, — едко заверила Уна. — Но он всё рассказал. У него не будет шансов сбежать или написать наместнику, когда мы уедем. Да он и не захочет сбегать.

— И почему же Вы так в этом уверены, миледи? Видения о будущем?

С Уной он мог бы поумерить свой сарказм… На миг Шун-Ди стало жаль её, но потом неловкость за ситуацию в целом пересилила. Глупая и нечистоплотная ситуация. Как он сможет потом смотреть в глаза Лису?

Взгляд Индрис затуманенно бродил по корешкам книг и тугим краям свитков, но она явно тоже прислушивалась к каждому слову. Может, заранее знала, что Лис и Уна идут сюда?

Но зачем тогда?…

— Я знаю Бри несколько дольше Вас. Сейчас ему стыдно. К тому же я оставлю с ним Гэрхо.

— Кто Вам сказал, что Гэрхо не захочет вернуться домой? Он не обязан исполнять Ваши поручения.

Индрис улыбнулась по-сиропному сладко — словно была чем-то крайне довольна.

Шун-Ди, наоборот, не видел ни единого повода для радости.

Лис говорил мягко и подтрунивающе, как всегда, но оттенок раздражения тоже чувствовался. Искреннего, не напускного, не в шутку.

Шун-Ди знал, что разозлить Лиса не так легко. И что это никогда не удалось бы кому-то, лишённому его уважения. Значит, Уна Тоури много значит для Лиса — сама по себе, а не только из-за своей крови…

Почему-то это удручало.

— Если Гэрхо откажется, я попрошу матушку проследить за ним.

— Леди Мору? — Лис заливисто хохотнул. — Да она будет счастлива, если Ваш Бри восстановит связь с наместником! И ни за что не пойдёт против короны. Кстати, я бы на Вашем месте не гарантировал, что она не знала о его делишках…

— Меня не интересует, что бы Вы делали или думали на моём месте, — ледяным, как от новоизученного заклятия, тоном перебила Уна. Шун-Ди показалось, что в библиотеке стало холоднее, чем на улице. Он вдруг понял, что не слышит ни хлопанья крыльев, ни знакомого урчания — Иней не с хозяйкой? — И у Вас нет права говорить о моей матери таким тоном.

— А у Вас нет права рисковать делом, которое больше Вас, леди Уна. Больше и…

— Важнее?

Повисла тишина. Ощутив боль, Шун-Ди с удивлением посмотрел на собственную руку, лежавшую поверх потрёпанного фолианта: он так сильно сжал кулак, что ногти впились в ладонь.

Индрис точно перестала дышать. И напряжённо выпрямилась — как если бы готовилась, в случае чего, разнимать дерущихся. При мысли об этом Шун-Ди едва не разобрал нервный смех…

Ведь при таком раскладе никто не может обещать, что в случае чего Лис окажется победителем. Особенно если к двум ведьмам присоединится Гэрхо, наверняка ошивающийся неподалёку. А вдобавок — люди Тоури, включая этого вооружённого мужлана, Эвиарта.

И, может быть, Иней.

Как же глупо думать об этом… Шун-Ди провёл рукой по лицу. Что на него нашло?

А главное — что нашло на Уну и Лиса?

— Я никогда бы не позволил себе так оскорбить миледи, — наконец произнёс Лис — слава Прародителю, в прежнем, шутливо-галантном тоне. Шун-Ди представил, как при этом он прижал руку к худой груди под своим бело-жёлтым одеянием менестреля. — Ни в мыслях, ни на словах. Вы слишком суровы со мной, леди Уна, и слишком добры к юному Бриану, — Лис издал громкий вздох умиления. Наигранного умиления, несомненно. — Но правы: не такому, как я, судить Вашу доброту. Поступайте, как Вам будет угодно.

— Спасибо, что разрешили, — сухо съязвила Уна.

К сожалению, Лис не унимался.

— Однако в том, что касается западного материка, я всё же советую прислушаться ко мне. У меня и Шун-Ди-Го есть знакомые в Хаэдране и его порту, мы бы подыскали Вам корабль. Это надёжнее и быстрее, чем отплывать из Дорелии по рекомендательному письму лорда Заэру.

Знакомые в Хаэдране? Он что, спятил?!

Шун-Ди мысленно перебрал всех знакомых купцов, которые могли сейчас находиться там с рейдами. Кому из них он может доверять? Кто возьмёт их на борт, не выдав ни королю Хавальду, ни Светлейшему Совету Минши?

Пожалуй, никто.

Ох, Лис… Когда ты утратил остатки здравого смысла? Околдовала ти'аргская осень?

Хотя, если он имел в виду каких-то своих знакомых, не ведомых Шун-Ди… Лавочники? Трактирщики? Другие менестрели? Как они, во имя Прародителя, добудут им корабль?

Лёгкие шаги Уны устремились к двери, и голос начал отдаляться вместе с ними. Похоже, она уже успокоилась, хотя следы злобного напряжения всё ещё тенями расползались по воздуху.

— О, что бы я делала без Ваших советов, господин менестрель?… Наверное, шагу бы ступить не могла. А документ лорда Вы советуете держать, как подарок на память?

— Почему бы и нет? Вы дорожите им с подозрительной силой.

Когда шаги и голоса затихли, Шун-Ди наконец-то откинулся на спинку стула.

Облегчение. Невероятное облегчение накрыло его, как тёплая волна. Ребёнком, на острове Маншах, он часто купался в мутных прибрежных водах — когда захлёстывает во время прилива, это иногда так приятно, вопреки влаге в ушах и привкусу соли во рту…

— Что ж, я тоже пойду, — помедлив, как ни в чём не бывало сказала Индрис. — Кажется, со дня на день Вас ждёт дальняя дорога, господин Шун-Ди. Собирайте вещи.

— А Вы разве не поедете с нами? — растерялся он.

Индрис улыбнулась — чуть-чуть печально.

— Ах, нет. Мы уже обсудили это с Уной. Мне нужно будет вернуться в Долину вместе с сыном. Слишком уж неспокойно сейчас в Дорелии. Да и Ти'арг на грани восстания, хоть это и не так заметно… — она щёлкнула пальцами, и из кожаной сумки на полу (Шун-Ди лишь сейчас увидел её) выскочил крошечный стеклянный флакончик, заткнутый пробкой. Он описал петлю в воздухе и со стуком приземлился на стол. Внутри плескалась искристая фиолетовая жидкость; Шун-Ди невольно напрягся. — Так что моя мечта посетить западные берега, видимо, сбудется несколько позже… Не бойтесь, господин Шун-Ди. Это зелье называется «глоток храбрости», — флакончик скользнул к нему через стол и уткнулся в книгу. — Оно безвредно, но в пути придаст Вам стойкости и сил. И решимости — например, чтобы сказать что-то в открытую… Всем нам иногда этого не хватает, не так ли?