Юлия Пушкарева - Тени и зеркала [СИ]

Но они не доберутся, напомнила себе Синна. Линтьель ведь тоже здесь — где-то на этой площади. Возле них — кинжал, что их уничтожит. Кинжал в его длинных смуглых пальцах… Синна покачала головой. Верно говорит отец: жестокость сродни страсти.

Её мысли прервала внезапная тишина. Колокола смолкли, и даже перешёптывания пропахших рыбой кумушек стали тише. В проёме распахнувшихся дверей ратуши показалась она — высокая, статная женщина в горностаевой мантии. Синна инстинктивно отступила в чью-то тень.

Проклятье, как же она красива.

Почему-то Синна предпочитала воображать Хелт старой и расплывшейся — либо уродливой и мужеподобной. По крайней мере, в песенках острого на язык дорелийского простонародья она была именно такой, а Синна вдоволь наслушалась их, пока добиралась с Линтьелем до границы. Но дело обстояло совсем иначе — это было очевидно даже с такого расстояния.

Плавная и в то же время твёрдая, по-хищному напряжённая поступь. Изящное, но сильное тело под дорогими мехами. Тонкий излом бледных запястий, в левой руке — тяжёлая связка ключей от города. Пряди золотых волос распущены, вопреки всем обычаям севера, и бунтарской волной бегут по спине. Белый лоб венчает не корона, а скромная серебряная диадема с прозрачным камнем, похожим на большую слезу.

А под диадемой — глаза. Не просто холодные, нет… Встретившись с такими, сам покрываешься льдом — медленно, с ног до головы. Синна, легко «читавшая» знакомых женщин, сразу почуяла это.

Да, такая, пожалуй, поопаснее многих королей-мужчин. А если она и вправду к тому же колдунья…

Игнорируя тысячи испуганных и любопытных взглядов, Хелтингра приподняла ключи над головой. Альсунгские воины выстроились у неё за спиной почтительным полукругом.

— Жители Хаэдрана! — правильный ти'аргский, хоть и с северным акцентом, а голос — звонкий и чистый, как у девочки, но с нотками волнующей хрипотцы. — Вы теперь под властью короны Альсунга. Призываю каждого из вас готовиться к новым временам. Вас ждёт не то, что было, но и не то, чего вы ожидаете от нас. Вас ждёт новая эпоха, — она опустила ключи, и голос стал стальным. — От вас не требуется ничего, кроме верности и должной покорности. Смиритесь перед теми, кому по праву принадлежит этот город и море, равно как и все земли, когда-то захваченные Ти'аргом — смиритесь, и вы будете благоденствовать. Сегодня же порт будет открыт для торговых судов, и никто из тех, кто захочет покинуть Хаэдран, не будет удерживаться. Но оставшиеся не пожалеют: я обещаю им свою защиту в новом, перерождённом мире. Ибо Альсунг ведёт священную войну, итог которой — перерождение. Пока я не могу объяснить вам, в чём его суть, но чуть позже, обещаю, вы поймёте всё сами… Я не хочу напрасных смертей, не хочу вам зла — покоритесь, и вас ждёт новая жизнь, без лжи и страданий. Покоритесь, потому что, куда бы вы ни бежали, вам не скрыться от власти Альсунга. Знайте, что со дня на день наши войска вступят в Академию, и покорённый Ти'арг будет лишь первым шагом на нашем великом пути…

Она говорила ещё долго, и слова были довольно избитыми, очень ожидаемыми — но всё же что-то в режущем голосе, в жестоком повороте лебединой шеи подсказывало Синне, что каждое слово в этой речи искренно. Страх затянул толпу колючей удавкой. Она не лжёт, эта королева — этим и отличается от всех других правителей, альсунгских или ти'аргских, вещавших с этого места раньше. Она не лжёт, обещая новую жизнь — сродни смерти.

Хелт смолкла и махнула свободной рукой, приглашая кого-то подойти, подняться сбоку по ступеням. И кольцо стражников разомкнулось, пропуская…

Синна, обычно сдержанная, поднесла руку ко рту, чтобы не закричать.

Это был он.

Линтьель — сам, никем не подталкиваемый, — приблизился к новоявленной королеве, по-рыцарски опустился перед ней на одно колено, склонив черноволосую голову…

Невозможно, шепнуло что-то внутри Синны, пока она спокойно смотрела на бледные пальцы с острыми ногтями, зарывающиеся в Линтьелеву шевелюру. Просто немыслимо. Это ей только кажется — а значит, нечего волноваться.

— От имени магов Кезорре я, Линтьель Эсте, приношу клятву верности Вашему величеству. Готов служить Вам своим колдовством, кинжалом и лирой. Во имя господ за морем.

— Во имя господ за морем, — дрогнувшим голосом ответила Хелт.

Синна не поняла смысла последних слов, но это было уже неважно. В глазах у неё потемнело, и земля мягко, как море, уплыла из-под ног.

С самого утра в пекарне Мейго всё стояло вверх тормашками: поступил новый срочный заказ от короля. Вечером предстоял пир во дворце — на этот раз провожали послов Минши, переговоры с которыми растянулись на целый месяц. Замкнутые и себе на уме, как все миншийцы, послы давно уже собирались уехать, но король (а точнее, лорды-советники и дипломаты: сам Абиальд был по-прежнему равнодушен к подобной суете) упорно не отпускал их. День за днём с обеих сторон тоскливо лились уверения в преданности, сыпались ненужные любезности, разрастались пункты союзнического договора. В итоге, однако, он был заключён, и оба королевства худо-бедно заручились поддержкой друг друга против Альсунга, а попутно — против смуятьнов, адептов Прародителя в Минши. На островах они были особенно активны, призывая к бунтам против всесильного Правителя и смущая рабов. Лорд Заэру не считал особенно выгодной для Дорелии ни ту, ни другую сделку, но отказываться от таких возможностей не привык.

У островных гостей, закутанных в чёрно-красные шелка, должно было остаться самое лучшее впечатление об Энторе, передал лорд господину Мейго. «Пусть уж твой отец постарается, — рассеянно сказал он Вилтору, исхудалой морщинистой рукой расправляя очередной свиток. — Иногда самый верный ход — просто хорошо накормить их».

«Кого — их?» — осторожно спросил Вилтор; полёт мысли лорда всегда внушал ему благоговение, так что он не стеснялся своей недогадливости. Старик поднял на него опустелые, изъеденные горем чёрные глаза.

«Союзников или врагов. Часто это одно и то же».

Когда Вилтор попытался уложить это в голове, у него заныло темечко. По привычке решив, что лучше и не пытаться, он поклонился и отправился охранять лорда Нииса — его новое задание как Когтя. Лорду Ниису, младшему в семье, досталась незавидная участь состоять в официальной свите принца Ингена — этой маленькой, слегка тронутой бестии. В последние дни лорд Заэру был озабочен его судьбой: клика королевы Элинор слишком уж обнаглела в своих кознях… Особенно с тех пор, как слухи о войне в Ти'арге стали совсем безнадёжными.

Кроме нескольких караваев хлеба, булочек и вечных медовых пирожных, папаша Мейго затеял нечто грандиозное: многоэтажный торт, украшенный гербом Заэру. В последний раз он изобретал нечто похожее на свадьбу короля, и теперь с него лился пот от напряжения.