София Агатова - Роковое наследие

— Здравствуй, Эл! Я звонил, что заеду, — пожав руку шерифу и присаживаясь на стул, стоящий напротив письменного стола, за которым сидел инспектор, поздоровался Тревер.

— Добрый день, джентльмены! — поприветствовал пришедших к нему друзей мистер Байерли. Встав в знак уважения, каждому пожал руку. — Чем обязан столь неожиданному визиту? — спросил он.

— Ну рассказывай. Как продвигается наше дело? Есть новые зацепки? — устраиваясь поудобнее, сняв перчатки и переложив их из одной руки в другую, первым спросил Освальд, ожидая, что рассказ Эллиота будет не очень-то коротким.

— Вот, полюбуйтесь, господа на что я сегодня наткнулся, — протягивая то самое письмо, которое его так увлекло, сказал озадаченный Эллиот. Из-за пришедших друзей он не успел дочитать его до конца. Взяв бумагу, Освальд, нахмурив брови, вчитывался в столь любопытное послание. Поняв, о чем там говорится, он посмотрел на Буттча, показав ему какую-то строчку из документа. В отличие от Байерли мистер Уайльд имел необычную привычку все читать с конца. И благодаря именно этой привычке Освальд вник в дело раньше, чем инспектор. Тревер и Освальд молча смотрели друг на друга. Потом они без слов только кивнули, как будто что-то задумали. Несколько лет дружбы не прошли даром, и они понимали друг друга с полувзгляда. А инспектор продолжал высказывать свое впечатление от загадочного анонима: — Меня поставило в тупик это заявление. Если опираться на улики, то оно выглядит более правдивым, чем тот бред, который мне пришлось перечитать, — смотря куда-то в пол и почесывая затылок, как будто думает над сложной задачей высшей математики, сказал он. — Если верить анониму, который уверяет, что это вовсе не животное, а человек, то получается, что какой-то маньяк свободно разгуливает по городу и в любой момент может нанести следующий удар. А мы ищем какое-то животное! А ведь у нас дети, жены! Они могут в любой момент стать жертвой какого-то психа-убийцы!

— Не волнуйся, Эл. Кругом патрулируют твои люди. А они парни надежные. Некоторых тренировали лично мы с Освальдом. Вы поймаете мерзавца, будь уверен! — попытался успокоить Буттч перевозбужденного шерифа.

— Безусловно! Мы поймаем его, — на позитиве, в поднятии духа ответил Эллиот.

— Ну ладно! Нам пора идти! Еще увидимся, Эл! Удачи в расследовании, — положив обратно анонимное показание, сказал Освальд и поспешил на выход.

Когда джентльмены удалились, инспектор Байерли продолжил изучать столь заинтересовавший его документ по последнему двойному убийству, происшедшему в городском парке. Он внимательно читал и сопоставлял показания с уликами, не переставая удивляться совпадениям. Вдруг его лицо побелело, а брови нахмурились. По его глазам было заметно, что он чего-то не понимает. Как будто прочитал какой-то абсурд. Прочитав про себя еще раз какую-то фразу и снова ничего не поняв, шериф Эллиот решается прочитать еще раз и вслух, дабы послушать себя со стороны и наконец убедиться в том, что он читает именно то, что там написано, и ничто другое.

«…Было довольно темно и я не мог(ла) довольно четко рассмотреть человека, который совершал ужасные действия над убитыми. Сначала я подумал(а), что это какое-то необычное животное, неудачный эксперимент какой-то лаборатории или мутант. Но когда оно оторвалось от тела и встало в полный рост, я понял(а) кто это…» И каково было удивление инспектора Эллиота, когда черным по белому он прочитал, что это дело рук далеко не животного, а племянницы мистера Буттча, Скарлетт. Ее имя было немного стерто. Какая-то капля попала на конец листка, и чернила немного расплылись, но даже несмотря на это, Эллиот прочитал имя Скарлетт.

— Не может этого быть! — пробубнил себе под нос опешивший мистер Байерли.

В этот момент мистер Буттч и Освальд уже вышли из здания.

— Ты видел, что там было написано? — удаляясь от здания полиции как можно быстрее, спросил Освальд у идущего рядом друга, мистера Тревера, который еле сдерживал себя от злости и возмущения.

— Да! Бред какой-то! Кому это надо? — до сих пор не веря в то, что прочитал в показаниях анонима, сказал Тревер. — Узнаю, кто это, руки оторву! — сжимая кулаки и еле сохраняя спокойствие, продолжил он.

— Кто-то хочет подставить ее. Придется искать Скарлетт своими силами. Позвоню Ричарду, может, он что-нибудь придумает, — сказал Освальд, подходя к машине и пытаясь найти в кармане своего пиджака мобильный.

А тем временем у Ричарда все шло не очень гладко. Он как раз спустился со второго этажа в гостиную, чтобы пропустить бокальчик-другой бренди и отправиться на прогулку, как вдруг услышал у себя за спиной до боли знакомый голос.

— Здравствуй, Ричард, — томным голосом заговорила фигура в полумраке. Глухой стук каблуков по персидскому ковру показался Ричарду настолько узнаваемым, что, прислушиваясь, он прищурился и с неподдельным интересом ждал, когда же покажется «незнакомка». Осторожно обернувшись, Ричард начал искать взглядом нежданную гостью.

— Кэтрин, — утвердительно с ужасом в глазах произнес он. И наконец показалось ее лицо. Она была, как всегда, прекрасна. Ее длинные распущенные локоны переливались огненными оттенками. Грудь Кэтрин украшал серебряный кулон, когда-то с любовью подаренный ей Ричардом. Ее стройные ножки в черных обтягивающих штанишках и в ботильонах на шпильке кокетливо вышагивали навстречу ему.

— Скучал по мне? — все так же спокойно, с незаметной улыбкой спросила она, рассчитывая далеко не на дружеский поцелуй.

— Я не в настроении с тобой разговаривать. Убирайся! — оборвал Ричард и направился к своему любимому столику с горячительными напитками, но Кэтрин перегородила ему путь.

— И это все? После стольких лет ты так просто меня прогоняешь? И даже не спросишь, где я пропадала все эти годы? — заскивающим тоном спросила она строптивого собеседника.

— Естественно, нет! А чего ты ожидала?! За то, что ты сделала, вообще-то убивают. А теперь, извини, мне надо бежать! — обойдя Кэтрин и стараясь делать вид, что ему нет до нее никакого дела, Ричард подошел к заветному столику и налил себе бренди. На его лице безошибочно читались ненависть и злоба. Он еле сдерживал себя, чтоб не разорвать ее на куски. И всячески избегал какого-либо контакта с ней, будь то взгляд глаза в глаза или тем более прикосновения.

— К чему такая агрессия? А ведь когда-то ты любил меня. Что тебе мешает полюбить меня снова? Помнится, нам было хорошо вдвоем, — сказала Кэтрин, обняв Ричарда и пытаясь выклянчить поцелуй.

— Ты сама же и внушала мне эту любовь сотни раз. Забыла? Ты играла со мной, как с игрушкой. Больше этого не повторится. Это плюсы обращения. Память возвращается. Я вспомнил все твои манипуляции с моим разумом. Так что просто иди, куда шла, — оттолкнув ее, сказал он, тем самым давая понять, что на взаимность у Кэтрин нет шансов.