Антуан д'Эстет - Князь

Регент поднялся и распахнул дверь своего кабинета.

— Стража, — раздался по этажу на сей раз зов Бенедикта и, когда в кабинет вошли солдаты, регент, кивая на застывшую с не мигающим взглядом Адалинду, распорядился: — уведите ее и заприте! Мальчишку ракшаса тоже, но держать их в разных покоях! Если вернется Хейнрик или Сильвестр, немедленно доложить об этом мне, как и о прибывающих королях! Это все. Выполняйте!

Титания — самое большое и густонаселенное королевство Мидгарда, находившееся на полном самообеспечении и независящее от торговли, раскинулось между горами Ургуро на юге и лесами Селенвуда на севере и занимало всю западную часть материка. Это прекрасное королевство с живописными лесами, невысокими горными цепями и извилистыми реками, управлялось непоседливым, алчным и заносчивым государем, постоянно имевшим разногласия со всеми своими соседями, включая Таларское княжество, и необоснованными притязаниями на их земли, несмотря на то, что на собственных территориях этого государства располагались десятки мелких деревень и поселений и два крупных города, названых в честь двух величайших титанов древности — Тифусбург и Кроносберг.

Титании принадлежали самые обширные и плодородные территории материка, а армия этого королевства являлась самой многочисленной и обученной во всем Мидгарде. Если какому-то королевству и была выгода от дальнейшей потери влияния Таларом и обострения отношений между остальными королевствами, так это Титании, потому что из любого конфликта эта страна обещала выйти победителем. Поэтому именно здесь Сильвестр с наибольшей вероятностью мог встретить охотников за своей головой, о которых упоминал Себастьян, и именно поэтому от посещения Титании он ожидал наибольших сложностей.

Спустившись с гор Ургуро, Сильвестр оказался неподалеку от Тифусбурга и поиски короля Титании решил начать с него, потому как Тифусбург и Кроносберг были равнозначны по своему статусу и король имел резиденцию в каждом из них, не отдавая предпочтения ни одному из них и, время от времени, перемещая между ними весь свои двор и свиту.

Короля в Тифусбурге не оказалось, зато там был его наместник. Продержав Сильвестра какое-то время в приемной, камердинер, наконец, пустил наследника Талара в кабинет наместника и тот сказал, что его величество король Титании, в данный момент, охотится в лесу между двумя городами, так и называемом Охотничьими угодьями, а после, сразу отправится в Кроносберг. Также он заметил, что если Сильвестр торопится поговорить с ним, то он мог бы дождаться короля в хижине егеря на холме посреди леса, куда охотники обычно съезжаются в конце дня, дабы похвастаться своими трофеями и уже вместе поехать в город.

Так Сильвестр и поступил. Отыскать хижину егеря в лесу оказалось не легко, но более неприятным, чем долгие поиски, для Сильвестра стало ощущение того, что его обманули. За все то время, что он провел в лесу в поисках хижины, он не встретил ни одного охотника, ни одной гончей, ни одного, вообще, указания на то, что охота действительно имеет место быть. Но хижину Сильвестр, все же, нашел. Это была полуразвалившаяся постройка из уже отсыревшего дерева, когда-то возможно бывшая хижиной егеря, но теперь она таковой явно не являлась и казалась непригодной даже как временное жилище. Тем не менее, близился вечер, и в оконце хижины вдруг загорелся свет.

Сильвестр осторожно отворил скошенную и страшно заскрипевшую при этом дверь хижины, и вошел внутрь. В небольшом и захламленном помещении сидел в лохмотьях обросший, высокий, худой и жилистый человек, поднявший голову и с любопытством взглянувший на вошедшего.

— Вы местный егерь, — сам себе не веря, поинтересовался Сильвестр.

— Егерь? Пусть так, — усмехнулся этот человек. — Что привело вас сюда?

— Охота его величества, — сказал Сильвестр. — Но, думается, меня намеренно ввели в заблуждение.

— Охота? — снова усмехнувшись, переспросил егерь. — Не бывает здесь никакой охоты. Разве что вы имеете ввиду казни, для которых используется этот лес, но тогда охота будет за вами.

Сильвестр вздохнул. Себастьян предупреждал его, что в Мидгарде найдутся люди желающие наследнику Талара смерти и наместник, видимо, оказался таковым.

— Что конкретно вы имеете ввиду, говоря о казни? — спросил он егеря, почему-то заинтересовавшись человеком в лохмотьях и пока не чувствуя никакой для себя угрозы. Сильвестр прошел в глубь помещения и сел напротив него.

— Вы боитесь оборотней? — вопросом на вопрос ответил егерь. — Говорят есть люди способные приручить оборотня даже в ночь его луны.

— Оборотней? — переспросил теперь уже Сильвестр. — «Так вот оно в чем дело!» — подумал он. — «Лес оборотней значит», — а ответил: — Не знаю, я из Талара, там оборотни защищены от своего проклятья, а с дикими я никогда не встречался.

— Из Талара говорите, — понимающе покачал головой егерь. — Когда-то и мой путь лежал именно туда.

И егерь предался воспоминаниям.

— Когда я был ребенком, то жил в одной деревеньке на островах Раскола. Все ее жители до ужаса боялись оборотней и постоянно носили обереги в виде волчьего когтя. Однако мать, укладывая меня в постель, всегда снимала с меня этот амулет, чтобы я не поранился. И однажды, я спросил ее: «ведь оборотни днем не опасны?», «Нет сынок», — ответила она. «А в ночь своей луны выходят на охоту?», — снова спросил я. «Точно, Вульфрик», — был ее ответ. «Тогда почему мы носим обереги днем, а на ночь снимаем?». В тот вечер мать мне не ответила, но я и сам все понял. Пару недель спустя, я сбежал из деревни оборотней, обманывавших путников и боявшихся самих себя и друг друга, чтобы жить нормальной жизнью в Таларе. А обосновался здесь: за убийство пленившего меня черного друида, совершенное не нарочно под своей луной, сделался палачом на службе его величества.

Снаружи смеркалось и он поднял взгляд, наливающихся кровью глаз, на Сильвестра, по мере этого рассказа, медленно поднявшегося и пятившегося к выходу. Оборотень оказался внутри хижины, а не снаружи, как он поначалу подумал.

— Так вот, я — оборотень, — подтвердил уже очевидное Вульфрик. — А тот, кто вас сюда послал, определенно очень хочет вашей смерти, потому как именно этой ночью я наиболее опасен, ибо луна будет в той фазе, в которой была в ночь моего обращения. Моя луна. Беги человек из Талара и постарайся оказаться как можно дальше, когда мое превращение завершится.

Предложение было излишним: Сильвестр уже вскочил на, беспокойно рывшего землю копытом, коня и пришпорил так, что, почуявший опасность, скакун молнией сорвался с места, унося и себя и наездника подальше от хижины в лесу. Однако фора оказалась слишком мала и, четверть часа спустя, позади раздались звуки погони. В обличии громадного волка, выследивший беглецов по запаху, за ними широкими прыжками уже несся оборотень. Спятивший от животного страха конь Сильвестра во весь опор мчался сквозь лес, не обращая внимания на ломавшиеся и рассекающие в кровь кожу как скакуна, так и наездника, жесткие ветви деревьев. Такой скорости, вероятно, хватило бы для бегства от обычного волка, но преследователем был монстр. Как бы быстро не бежал конь Сильвестра и как бы умело не уклонялся от хищного волчьего броска за деревьями, исход этой гонки был предрешен заранее.