Антуан д'Эстет - Князь

Очередной прыжок и оборотень, своим телом разнеся в щепы сухой пень, за которым скакун Сильвестра пытался укрыться от броска, ударом тяжелой лапы по крупу, наконец, свалил коня. Упавший с него Сильвестр, прокатившись по земле, спиной врезался в дерево и с большим трудом, спотыкаясь, поднялся на ноги. Удар оборотня рассек мышцы одной из задних ног коня, но тот, брыкаясь и лягаясь, продолжал сопротивляться, тем самым отвлекая хищника и предоставляя Сильвестру драгоценное время, коим он и поспешил воспользоваться. Сильвестр отбежал в сторону, но снова споткнулся о какую-то корягу и кувырком покатился под гору. Уже готовый растерзать коня оборотень повелся на шум падения Сильвестра и, видимо решив, что раненое животное никуда не денется, бросился за новой жертвой. Громадными прыжками он в считанные секунды настиг Сильвестра у подножия горы, но у того оставалась еще какая-то пара мгновений форы и он успешно их использовал, забившись в узкую расщелину между каменной скалой и крепким вековым дубом.

Оборотень, узкой мордой и длинной лапой, пытался зацепиться за Сильвестра в расщелине, но совсем немного не доставал, впрочем, так наследник Талара оставался в ловушке. Выигранное время было на руку Сильвестру, ведь на рассвете оборотень вновь обратится Вульфриком, но изо всех сил вжиматься в расщелину каждый раз, когда прохаживающийся из стороны в сторону перед его ловушкой оборотень, время от времени, бросался на него и силился достать когтистой лапой, с каждой попыткой приближаясь к цели — было невыносимо. Налитые кровью чудовищные глаза, острые, словно сандаанские кинжалы и того же размера, клыки и когти, стоящая дыбом шерсть над непробиваемой толстой шкурой и хищная ярость, разбуженная не голодом, а кровожадностью, находившиеся на расстоянии ладони, любого были способны довести до отчаяния.

«В следующий раз не стану на ночь глядя разговаривать с незнакомцами в лесу», — задним умом подумал Сильвестр, готовясь к очередной попытке оборотня выковырять его из укрытия. Но что-то вновь отвлекло волка. Это показался на взгорье, с которого упал Сильвестр, его прихрамывающий, но живой конь. Оборотень на миг растерялся, какую из двух жертв, раненую или загнанную в ловушку, добивать. И погнался за более крупной.

Сильвестр долгое время не решался покидать своего укрытия, но, понимая, что при любом исходе погони за конем, оборотень вернется сюда за ним, наконец вышел, и, как можно скорее, но в то же время будучи постоянно настороже, стал выбираться из леса. Спустя некоторое время, которое тянулось как никогда долго, Сильвестр увидел перед собой край леса — полосу пространства в сотне шагов перед собой, за которой было заметно светлее, чем в этом, неоднократно проклинаемом им, месте. Наследник Талара ускорил свой шаг, но позади вдруг послышался волчий вой, заставивший его со вздохом обернуться. Как и следовало ожидать, из-за деревьев показался оборотень. Догнал он коня или нет оставалось загадкой, но сейчас он тоже заметил Сильвестра и, постепенно переходя с шага на бег, бросился за ним.

Из последних сил Сильвестр преодолел остаток леса, а оказавшись на его опушке, вдруг остановился. Он всмотрелся в невысокие горные вершины на востоке, а затем, сделав два-три глубоких вдоха, резко развернулся и, от души, врезал кулаком уже бросившегося на него волка. Удар пришелся зверю прямо в челюсть и оказался такой силы, что отбросил, издавшего короткое поскуливание, громадного зверя в сторону. Оборотень кубарем скатился в овраг, оказавшийся неподалеку и, в тот же миг, из-за гор взошло солнце. Сильвестр подошел к краю оврага и со словами: — Без обид! Это тебе за моего коня, — протянул руку, уже выбиравшемуся оттуда в своем истинном обличии Вульфрику.

***

В то же утро, упустивший Сильвестра из виду где-то в горах Ургуро Хейнрик прибыл в резиденцию короля Титании в Кроносберге, дабы справиться там о наследнике Талара и, если он еще не объявлялся, проинструктировать его величество о том, как просит отреагировать на идею Сильвестра собрать совет семи королей Бенедикт Тит.

— Ваше величество, вскоре к вам явится Сильвестр Таларский… — поклонившись королю, начал было он, узнав от придворных, что наследник Талара, пока-что не объявлялся. Но тот прервал его.

— Не беспокойся, Хейнрик, — явно довольный собой, сказал король Редвальд. — Этот вопрос уже решен.

— Что?! — забеспокоился бледный генерал, подозревая, что опасения регента Талара сбылись и король Титании, мог ненароком испортить все их планы. — Что вы сделали, ваше величество?

— Не я, а мой наместник в Тифусберге. Вчера он прислал мне курьера с известием о том, что отправил Сильвестра прямиком в Охотничьи угодья, а значит к этому моменту, наследник Талара уже должен быть мертв. О-о-о, как же мне надоело соседствовать с двумя ветвями жалких эльфийских потомков и этим чистоплюйским городом-миротворцем! Бенедикт обещал мне империю и вот теперь ничто не мешает…

— Что?! — гневно воскликнул, в свой черед перебивая его величество, Хейнрик. И даже сам король испугался ярости индиго, чего, впрочем, никто не заметил, благо со своим генералом он всегда беседовал наедине. Но Хейнрик продолжал изливать на государя свои гнев и тот начал понимать, что упреки действительно заслужены. — Вы хоть понимаете, что если оборотень убьет Сильвестра, то его неоплатный долг крови — основа всего, на чем до сих пор строился наш план, — исчезнет, а новый возляжет уже на его брата. Виконт Себастьян устроит настоящую облаву на ваши Охотничьи угодья, да что там, он весь лес сожжет, но уничтожит оборотня и станет законным князем Таларским. Не то чтобы стоило опасаться Себастьяна, но сам факт законной власти в городе-миротворце приведет к объединению остальных королевств против любой в его сторону агрессии и тогда, плакала ваша империя.

Король Редвальд кусал себе губы от осознания того, как он в действительности оплошал.

— Ваша недальновидность, государь, грозит сорвать все наши планы, — добил его последним упреком Хейнрик, и направился к выходу. — Я еду туда. И будем надеяться он еще жив.

Но приоткрыв дверь тронной залы, он тут же ее захлопнул. Быстрым шагом он вернулся к его величеству и, наскоро что-то ему прошептав, укрылся за высокой спинкой трона.

— Введите, — громко распорядился король Титании.

Двери тронной залы вновь открылись и камердинер его величества объявил о прибытии наследника Талара. Сильвестр решительно вошел в залу. Измученный, в изодранной одежде, весь в порезах, царапинах, синяках и кровоподтеках, да еще в сопровождении выглядевшего столь же убого Вульфрика, он хотел было, не стесняясь в выражениях, высказать королю все, что думает о его королевстве и подданных в целом и наместнике Тифусбурга в частности, но, весьма неожиданные слова его величества: — Я знаю, зачем ты пришел, Сильвестр, и готов откликнуться на твой зов, — оказались превосходным извинением.