Корнелия Функе - Повелитель драконов. Перо грифона [litres]

– Что бы ни думали о драконах грифоны, – зашептал Барнабас Бену, – остальные обитатели этого острова им явно очень рады!

Все они поняли, что прибыли на место прежде, чем Ме-Ра опустилась на могучее дерево, чьи цветы ковром выстилали воду под ним. С раскидистых ветвей свисали продолговатые светло-зеленые соцветия, почти неразличимые на фоне того же цвета листьев размером с человеческую ладонь. Но внутри чашечки цветов были ярко-оранжевыми, и целые стаи колибри и китайских соловьев вились вокруг них, привлеченные душистой пыльцой. Она прилипала к клювам, словно позолота, и даже у крокодилов, сидевших в реке под деревом, спины были густо припудрены золотом.

Драконы приземлились едва ли не в метре от них, но огромные рептилии расступились так же благоговейно, как и все другие существа у них на пути.

– Мухоножка, ты можешь объяснить, почему обитатели Булу встречают драконов с таким почтением? – спросил Барнабас, слезая со спины Лунга. – Честно говоря, такого я не ожидал.

– Не только люди рассказывают истории о драконах, Визенгрунд! – раздался голос с высокой смоковницы, прежде чем Мухоножка успел ответить. Там сидели на ветках ТерТаВа, Купо, Патах и несколько макак Шрии. – У нас тоже многие мечтали о том, что однажды один из них появится у нас на острове. А тут к нам прибыли сразу два!

– Что сталось с черными макаками?! – крикнул Уинстон. – Они удрали?

– Удрали? Ха! – Лола так ловко спустилась по лиане, словно родилась на Булу, а не в окрестностях Гамбурга. – Мы всех их поймали и заперли в клетках, в которых они хотели нас продать.

– И спрятали клетки в гнездах, разрушенных Чра! – прощебетала Купо.

– Да, это предложил ТерТаВа, – мрачно произнес Патах. – Я-то хотел скормить их крокодилам, но гиббон прав: Краа отомстил бы за это Шрии.

– Несомненно, – подтвердила Лола, приземляясь у кроссовок Уинстона.

Не один лишь ТерТаВа повесил голову при упоминании Шрии. Оттого что молодой грифон продолжал оставаться в плену у Краа, всем его друзьям собственная свобода казалась предательством. В том числе Бену и Барнабасу.

– Другого места встречи нельзя было найти? – Патах неодобрительно посмотрел на Шепчущее дерево.

Перед тем как они отправились вглубь джунглей, Мухоножка попросил Ме-Ра продиктовать ему маршрут и оставил записку в чаше у ног статуи грифона, прикрыв своим рюкзаком. Он не сомневался, что Лола найдет ее, и крыса, разумеется, оправдала его ожидания.

– Это, конечно, придумала попугаиха? – Патах сердито кивнул на Ме-Ра. – Она вам сказала, как мы называем это дерево?

Даже ТерТаВа явно чувствовал себя тут неуютно.

– Душитель Обезьян! – возмущенно воскликнул Патах.

Ветви, тяжелые от цветов и птиц, зашелестели, словно дерево позабавила враждебность Патаха.

– Ха! Оно смеется! – Хотбродд был в восторге. – И говорит, что душит вас, только если вы воруете птичьи яйца у него в ветвях.

Он подошел к огромному дереву робко, как ребенок к Деду Морозу. Не потому, что он боялся (Хотбродд боялся на свете только одного – ос, это была его большая тайна). Нет, Шепчущее дерево острова Булу наполняло тролля таким счастьем, что ноги отказывались его нести; затаив дыхание, великан медленно приблизился к пахнувшей корицей и мускатом кроне. Когда он коснулся шелковистой светло-серой коры, на него обрушился дождь цветов. Вынимая из волос светло-зеленые чашечки, Хотбродд смеялся так громко, что птицы, собиравшие у него над головой золотую пыльцу, разом вспорхнули в страхе. И лишь когда дерево успокаивающе зашелестело листьями, они снова нырнули в глубокие чашечки.

Бену казалось почти святотатством планировать под защитой этого дерева, источавшего радость и мир, спасательную операцию, которая наверняка не обойдется без кровавой борьбы. Не говоря уж о похищении солнечных перьев. Уинстон разделял его чувства. За всю свою жизнь он никогда и нигде не ощущал себя в такой безопасности, в такой гармонии со всем миром. Браконьеры, грифоны, шум и сутолока мира людей, откуда он родом… все это казалось дурным сном, от которого его пробудил шелест листьев Шепчущего дерева. В его тени можно было хотеть лишь одного: сесть у его корней и забыться! Но Барнабас, разбиравшийся в деревьях почти так же хорошо, как в сказочных существах, видел, что Шепчущему дереву острова Булу пришлось выдержать немало битв, чтобы защитить тех, кто искал прибежища в его кроне.

– Дорогая Ме-Ра! – сказал он тихо, чтобы не обидеть обезьян. – Спасибо тебе! Ты привела нас в самое лучшее место! Может быть, здесь нам и в самом деле удастся придумать, как не только спасти жеребят пегаса, но и освободить Шрии.

– Да. – Хотбродд водил зелеными пальцами по бесчисленным следам, оставленным на коре Шепчущего дерева когтями, зубами и мачете. – Под этим деревом мы точно что-нибудь придумаем.

Длинный черный шрам сохранил память об ударе молнии; в разных местах в кору вросло больше дюжины пуль. Шепчущее дерево рассказывало Хотбродду историю каждой из них, а драконы тем временем опустились на душистый ковер из лепестков, покрывавший землю между корнями. Дерево было таким раскидистым, что даже этим двум гигантам с лихвой хватало места. Бен опустился на колени между лапами Лунга, а Уинстон так же устроился возле Тату. Берулу смотрел на дракона с неприкрытой ревностью; Уинстон, прислонясь к панцирю Тату, ласково почесал маки за ухом. Ведь с новыми друзьями нельзя забывать старых.

– К сожалению, время поджимает, как все вы знаете, – начал Барнабас. – И не только из-за Шрии. Мухоножка только что еще раз все подсчитал. Чтобы выполнить задачу, ради которой мы тут оказались, мы уже завтра должны тронуться в обратный путь. На все, что нужно сделать, у нас есть только эта ночь!

– Хорошо! – прощебетала Купо. – Так какой у нас план?

И обсуждение началось. Над темной рекой мерцали тысячи светлячков. Фосфоресцирующие грибы озаряли джунгли призрачным зеленоватым светом, и сотни глаз смотрели из гущи ветвей и листьев на невероятное собрание: звери, люди, сказочные существа. Даже для острова Булу, где жило бок о бок столько разных созданий, это было неслыханное событие, и не только потому, что впервые с тех пор, как этот остров поднялся из моря, он принимал у себя драконов. Но по счастью – или благодаря защите Шепчущего дерева, – ни одна из бесчисленных пар глаз, наблюдавших за драконами и их друзьями, не принадлежала прислужнику Краа.