Денис Морозов - Крыса Разумная

Однако осмысленнее всех действовал Ветрогон. Не дожидаясь приказа, он вскарабкался на скособоченную палубу бригантины и принялся заряжать пушку, до сих пор торчащую у нее на борту. Боцман перестал ошалело дудеть и бросился помогать ему.

— Бизань-дерезань! Нужен порох! Капитан, не завалялось ли у тебя в кружевах мешочка хорошего пороха? — выкрикнул шкипер.

— Сиволап! Чумадур! Помогайте ему! — вертя головой и высматривая в небе опасность, приказал Лихогляд.

Двое его телохранителей тут же бросились в шлюпку, спущенную с «Лазурной мечты», и приволокли из нее небольшой мешок прекрасного сухого пороха.

Нетопырь тем временем учуял запах крови и спикировал на Тихоскока.

— Да что ж это он на меня все и на меня? — в отчаянии закричал Тихоня. — Я что ему, недоеденная отбивная?

— Видно, он считает тебя своей законной добычей, — откликнулся Лихогляд, отступая подальше к воде.

Летающий кровосос попытался угнездиться у Тихоскока на загривке и прокусить ему шкурку. Увидев перед собой тупое мохнатое рыло, Белянка во все горло заверещала и принялась молотить по нему кулачками, стараясь сбить его со своего жениха. Нетопырь удивленно вспорхнул, отпустил Тихоскока и набросился на нее. Теперь уже сам Тихоня ухватил его снизу за лапы и потянул на себя, чтобы оттащить от подруги.

— Отпусти его! — закричал с палубы Ветрогон. — Дай мне прицелиться и стрельнуть!

Но Тихоня впал в ступор. Он до того ошалел, что пальцы его сами сжимались, едва не ломая жилистые лапы летуна, обтянутые шершавой кожей. Нетопырь сделал усилие, с шумом замахал крыльями и оторвал его от земли. Вдвоем они поднялись над истоптанным песком, и нетопырь начал уносить жертву в сторону джунглей.

— Тихоня, бросай его! — закричала Белянка.

— Падай быстрей! Я стреляю! — вопил Ветрогон.

Тихоскок не понимал, чего от него хотят. Он чувствовал только, что нужно как можно сильнее держать этого упыря, чтобы он не посмел броситься еще раз на его Белянку. Это единственное, что умещалось в воспаленном сознании Тихони в тот миг.

Белянка поняла, что его переклинило, подскочила и вцепилась пальцами в его щиколотки. Ее тоже оторвало от земли и понесло ввысь. Однако нетопырь не мог тащить сразу двоих, такой груз оказался ему не под силу. Он неловко хлопнул крылом и принялся заваливаться набок. Тихоскока качнуло, и он разжал пальцы — так же инстинктивно, как только что сжимал их. Вдвоем с Белянкой они грохнулись на песок — хорошо, что летучий упырь не сумел поднять их высоко.

И тут же грохнул оглушительный выстрел из пушки. Прицелившись, Ветрогон выпустил из темного жерла ядро, которое быстро достигло цели и с глухим шмяком врезалось летуну в перепонку. Перебитое крыло согнулось пополам, нетопырь свалился на землю в десяти шагах от Тихони с Белянкой и неловко запрыгал по берегу. И тут же Лихогляд, подняв в руках саблю, отважно заголосил:

— Ребята, хватай его! Бей чем попало!

Целая толпа пиратов и аборигенов с копьями бросилась ловить подбитого демона. Его вмиг оттеснили от джунглей и прижали к кромке воды. Деваться нетопырю было некуда, и, сделав отчаянное усилие, он взлетел на одном крыле и понесся над водой, то и дело втыкаясь рылом в невысокие волны. Он уже становился почти невидимым в ночной темноте, едва рассеянной светом полной луны, когда грянул второй выстрел. Ядро, посланное Ветрогоном, чиркнуло его по хвосту, отчего летун перекувыркнулся через голову и грохнулся в воду, подняв тучу брызг. Его намокшая шерсть пару раз мелькнула в слабых отсветах, а затем скрылась в темной пучине.

Аборигены на берегу радостно завопили, потрясая рыбьими копьями, и моряки присоединились к ним, разразившись торжествующими воплями. Все бросились поздравлять Ветрогона, который слез с палубы в окружении двух товарищей.

Тихоскок поднял с песка Белянку, сжал ее в объятьях и устало спросил:

— Ты цела?

— Я-то цела, а вот у тебя снова ухо разодрано, — отозвалась она. — Опять придется тебя лечить. Только на этот раз у меня нет мази.

— Меня лечат твои ласковые ладони, — засмеялся Тихоня.

— Все бы тебе смеяться, — улыбаясь, сказала Белянка. — Пойдем хотя бы к воде, я тебе ранку промою. От морской воды она быстрей заживет.

Повинуясь подруге, Тихоскок подошел к кромке прибоя и окунулся в морскую лагуну. Вода показалась ему теплой и мягкой. Саднящую рану на ухе сначала защипало, но после он почувствовал облегчение. Он рассмеялся и потянул Белянку за собой. Она заупиралась, но через миг поддалась и тоже обрушилась в воду, поднимая вокруг себя брызги, блестящие под луной.

— Бизань-дерезань! Вот вы где! — заорал Ветрогон и вломился в воду за ними вслед.

Он сгреб их обоих в охапку и обнял так, что у Тихони дух перехватило.

— Ах ты, старый курилка! — смеясь, сказал Тихоскок. — Я и не знал, что ты так здорово стреляешь из пушки. Два раза стрелял в темноте, и оба раза попал. Где ты так научился?

— Мастерство не пропьешь! — хохоча, ответил ему пожилой шкипер. — Голова уж забыла, а руки-то помнят. В прежние времена меня считали лучшим канониром на всем Изумрудном берегу. Однако пойдемте к нашим новым друзьям-туземцам. Они устраивают в нашу честь большой праздник.

— Еще бы! — поддакнул Тихоня. — Ведь теперь ты для них — избавитель от грозного упыря, который не давал им спокойно жить.

— Вот и славненько! — обрадовался Ветрогон. — Может, удастся взять с них хороший запас зерна и вяленого мяса. А то нам еще плавать и плавать.

— Ох, доберусь я до них! — сжимая от ярости кулаки, выкрикивал Гнилозуб.

Из его рта брызгала слюна, хвост в бешенстве метался по мокрому дну ялика, а вздыбленные усы ходили ходуном.

— Вы, ваше высокородие, лучше до весла доберитесь. А то мы с его святейшеством уже из сил выбились грести, — недовольно перебил его Твердолоб.

— У меня уже волдыри на ладонях, — пожаловался Муровер.

— А кто на корме будет сидеть? — возразил магистр. — Кто будет править? Махать веслами — ума много не надо. А вот выбирать верный путь — тут нужна голова. На корабле главный — кормчий.

— На двухвесельном ялике не нужен кормчий. Да и кормового весла у нас нет. Все равно вы сидите и ничего не делаете, — настаивал Твердолоб.

— Давай я погребу, если ты такой неженка! — с раздражением выплюнул из себя Гнилозуб и сменил охранника на скамье.

Однако стоило ему несколько раз погрузить весло в воду, как на его толстых боках выступил пот, а с носа закапали крупные капли.

— Ну вот, доигрались! — плаксиво сказал магистр. — Теперь у вашего босса тяжелое истощение. Не будет меня — куда вы все денетесь?

Твердолоб тяжко вздохнул и взял у магистра весло. Довольный Гнилозуб вернулся на корму и снова пустился строить мстительные планы о том, как он разделается с этим вредным студентом и этой испорченной альбиноской, которую он хотел облагодетельствовать, а она, марамойка такая, отплатила ему черной неблагодарностью.