Антон Зволинский - Клинки Демона

Костер горел, весело потрескивая сухими ветками. Алый свет огня частично выхватывал из темноты спящих членов отряда, спиной прижавшихся к теплу. В ночном небе, светло-пузатый месяц уже перевалил за половину, постепенно затмевая солнце поутру.

Ганс подбросил веток в костер, и брызнувшие искры осветили вымученное лицо. Точильный камень мерно ходил по острию меча, успокаивая владельца и усыпляя окружающих. Хлоя, укрывшись с головой, дышала ровно, к середине ночи перестав разговаривать во сне. Уже не нужно было каждый час разминать травы и давать вдыхать, успокаивая взбудораженное сознание.

Авалсу разбудил тихий звук точила. Выбравшись из спального мешка, она тихо села рядом с Гансом. — Она в порядке? — это было первое, что пришло в голову. — Сознание успокоилось, дыхание выровнялось, утром проснется вместе со всеми, — в голосе Ганса сквозила усталость.

Некоторое время они просто сидели молча. Авалса не знала, как начать разговор, хотелось сказать многое, мысли сплелись в один комок. Потянуть за одну нить, значило его разматывать, а она не знала, чем это могло закончиться.

Огонь в костре завлекал узорами и переливами света. Словно неизвестный танец живого существа, перетекающего из одного причудливого силуэта в другой. Пламя придавало смелости, успокаивало, давало возможность привести в порядок разбушевавшиеся мысли.

— Ты плохо спишь по ночам, — само сорвалось с губ, — я не видела, чтобы ты засыпал вместе со всеми. В короткие часы дневной дремоты, ты проваливаешься в сон, как подкошенный и просыпаешься с тревогой, или с выражением полного ужаса.

Ганс задержал руку на секунду, но продолжил работать точильным камнем, продолжая слушать Авалсу. — Подобное выражение лица, после сна, длиться всего мгновение, но увидев раз, стала замечать это постоянно. Чего ты так боишься, Ганс? Почему не спишь по ночам? Это из-за предстоящей миссии? Думаешь у нас ничего не выйдет? — Я не сплю ночью довольно давно, — глухо ответил Ганс, — в прошлом, далеком прошлом, я совершил кое-что ужасное. Оно преследует меня, наказывает, не давая искупления, — чувствовалось, что Гансу больно говорить, но он продолжал под участливый взгляд девушки, — Каждый раз, вступая в схватку со злом, я пытаюсь искупить вину, надеясь, что эта тварь последняя. Мне не дает спать по ночам прошлое. Можешь считать это проклятием, если так будет понятнее. То, что я сотворил, нельзя искупить, тем более забыть. Пусть и отчаянно надеюсь на это. Те люди, совершающие ритуал призыва, сами не понимают, чем это обернется для них в итоге. Либо им просто не сказали. Равновесие мира уже давно нарушено. Своими действиями, призывающие лишь увеличивают масштабность разрушения.

Когда Ганс пытался объяснить причину своих кошмаров, Авалса еще что-то понимала, когда же разговор коснулся нарушения баланса в мире, она сдалась. — Ты можешь сказать хоть что-то прямо?! Без загадок, ответвлений, а просто, как есть. Я догадалась, что в прошлом, «далеком прошлом», ты имел высокое звание. Могу предположить, что тебя предали, поэтому ты наломал таких дров, что разгребаешь по сей день, — когда Авалса нервничала, то говорила грубо и жестко, — но не нужно сравнивать свое прошлое с созданиями тьмы, против которых ты ведешь борьбу. От этого голова ходит кругом. — Ты хотела знать, почему я не сплю по ночам, — горько улыбнулся Ганс. — Думаю, если бы ты просто сказал, кто ты, то многое могло бы проясниться. Ганс сверкнул глазами в темноте, размышляя о чем-то. — Я повторю сейчас то, что сказал на Кубе: я не могу рассказать многое, но запрещать узнавать самостоятельно не в силах. Придет время, и ты поймешь. Мне приятна твоя забота, правда. Следить за мной, чтобы узнать, когда я сплю. Браво. Это дорогого стоит. Но не пытайся выдавить из меня признание. Это наказание, — Ганс развел руками в стороны. Авалсе ничего не оставалось, как поднять глаза в беззвездное небо, шумно выдыхая воздух.

Долгое время Авалса продолжала лежать в мешке, не в силах заснуть после разговора. Для нее оставалось загадкой: почему человек, храбро сражающийся с созданиями тьмы, спокойно говорит о тварях из Ада, так боится своего прошлого? Она давала себе отчет в том, что мысли о Гансе занимают ее больше, чем что будет дальше с Гильдией, куда подевался Кларк и что ждет их в ущелье Африки? Авалса отказывалась соглашаться, что это проявление чувств. — Это просто нездоровое любопытство, — твердила она сама себе, с головой кутаясь в мешок.

Ганс видел в темноте, как Авалса ворочается, не находя себе места. Он не дал ответа, которого она желала. Ганс не мог сказать правду. Не всю сразу. Узнай она сейчас, кто он такой, то возненавидела бы. Он виноват, что подпустил Авалсу так близко к своим мыслям. Подумать только! Лазутчица следила за ним, а он не заметил. Ганс перевел взгляд на Хлою, снова проверяя состояние. Впрочем, ему не об этом сейчас нужно было волноваться. Грядет встреча, которую Ганс так долго избегал. Возможно, даже слишком долго. — Баланс обречен быть нарушенным, — сказал он в темноту, возобновляя точильное дело.

Время бежит неумолимо быстро, особенно, когда торопишься. Пытаясь угнаться, можно потерять еще больше, чем имел до этого.

Клосс смотрел в ночное небо, выдыхая облачка пара. Через неделю луна наберет свою полную силу. Он перевел взгляд на Тиару, спящую среди верблюдов глубоким сном. Клосс в который раз задавался вопросом: не перегибает ли палку в тренировках с ученицей? Времени в обрез, девочка должна быть готова, но какой ценой? Прогнав зудящие мысли прочь, он решил обойти лагерь.

Услышав приближение Клосса, наемники встрепенулись, бросая игральные карты в костер. — Все спокойно? — он сделал вид, что не заметил проделки. — Темно, хоть глаз выколи, командир. Если бы не ложбина, то наши костры могли бы заметить. Пустыня, сами понимаете. — Посты на западе и севере давно докладывали? — Они тоже подтвердили спокойную обстановку. В прибор ночного видения можно разглядеть лишь снующих шакалов, да пару гиен в окрестностях. Клосс знал, что лагерю ничего не угрожает. Он просто пытался себя чем-то занять.

В поход Клосс снова нанял наемников. Он не желал во время путешествий отвлекаться на всякие мелочи, оставляя охрану за обученными людьми. Чтобы выиграть время для тренировок с Тиарой, Клосс решил совершить пеший переход к месту назначения. Дряхлые жрецы вызова упирались, хотели пожаловаться Хозяину, но Клосс нашел выход из положения, купив в Эфиопии верблюдов. Цепочка из четырнадцати верблюдов шагала по раскаленным пескам Африки. Каждому жрецу досталось по верблюду.

Клосс ненавидел стариков в мантиях. Обладая крупицами демонической силы, они возомнили из себя полубогов, подчиняясь лишь Хозяину. Работа няньки утомляла Клосса, но он не подавал виду. Терпеливо выносил их выходки, теша себя мыслью, что терпеть осталось не долго. После открытия последних врат, все закончится.