Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

Вчера закончили уборку полей, а сегодня Кыму выпало пасти лошадей на лугу за Ясенькой. Он лежал на мокрой от росы траве и, глядя в ясное небо, перекатывал между зубами колосок мятлика. Солнце ещё не разгорелось жарко, но светило уже ярко. Поблизости чавкали и фырчали кони, лениво отгоняя от себя мух. Выводили мелодичные трели соловьи, в их музыку вплетался стрёкот кузнечиков.

На дороге зацокали копыта, укрыло холодной тенью, засосало под ложечкой. Кым приподнялся на локтях. Перед ним стоял всадник в сером плаще. Странники редко забредали в их глушь, но Кым с первого взгляда признал глашатая Сумеречников, ведь столько грезил об этом!

Мальчишка выплюнул колосок и подскочил так резко, что лошади тревожно захрапели. Он отряхнулся и широко расправил плечи, стараясь выглядеть внушительней.

— Не подскажешь, отрок, в какую сторону село? — спросил глашатай. — Коней прикупить хотим и ежели кто пожелает с нами…

— Я пожелаю! — перебил его Кым.

Потомственные коневоды все неплохо со скотиной управлялись, но Кым был уверен, что умеет говорить с лошадьми. Понимал он иногда и птиц, и других зверей. Даже о волках его порой предупреждали пробегавшие мимо зайцы. Односельчане посмеивались над ним, а вот родители… Родители у него были самые замечательные на свете. Они гордились им и рассказывали, что их дальний предок был Сумеречником и управлял зверьми.

Так у Кым и родилась мечта стать рыцарем и защищать людей от демонов. Их он тоже видел однажды, в амбаре. Мелкие, они походили на белых крыс со светящимися красными глазами. Твари кишели в зерне и хлестали, как вода, во все стороны. Их вид завораживал, шевелились волоски на спине, по хребту прокатывался озноб. Пахло — зловонным тленом. Но когда Кым показал амбар односельчанам, там уже осталась одна грязь. В демонов никто не поверил, мол, у страха глаза велики. Но Кым знал правду.

Глашатай окинул его с ног до головы придирчивым взглядом:

— Тебе лет-то сколько?

— Пя… шестнадцать!

Кым надулся и выпятил грудь бочонком. Рослый и крепкий, ну а что года до совершеннолетия недостаёт, так кому оно надо?

— Ладно, приходи в полдень на лобное место. Маршал Веломри решит, брать тебя или нет.

— Здесь будет сам маршал Веломри?! — ахнул Кым.

Он знал наизусть все баллады о величайшем Сумеречнике, победителе пифона, герое битвы при Кипящих скалах, освободителе Долины Междуречья, спасителе прекрасной принцессы-пророчицы Безликого и ещё много-много кого. Кым даже сам пел их, подыгрывая на пастушьей свирели. В детских играх с палками вместо мечей он представлял себя маршалом, могучим и непобедимым.

Когда объявили о капитуляции ордена, казалось, что времена великих героев и славных подвигов, времена сказок и волшебства ушли безвозвратно. Надо сидеть тихо, чтобы не попасться на глаза Голубым Капюшонам, а иначе сожгут, как жгли Сумеречников в соседних землях. Но чудо свершилось: сам маршал Веломри ведёт храбрецов в последний поход. И Кым отправится с ними! Во что бы то ни стало!

— Там село, за тем пригорком, вон край околицы виден, — помахал Кым рукой в сторону высокого плетня.

Глашатай поблагодарил и поехал по нахоженной дороге. Кым вскочил на спину косячной кобылы и погнал её следом. За ней как привязанные потянулись остальные лошади.

— Кымушка, погоди! Чего так рано? Случилось что? — остановила его возле плетня соседка Майя.

Высокая и стройная, толщине её каштановых с красным отливом кос завидовали все девчонки в селе. Румянились пухлые щёки, курносый носик всегда был вздёрнут кверху.

Они росли вместе, играли, дружили, а потом старшие мальчишки сказали Кыму, что с девчонками дружить нельзя. Вот и пришлось им расстаться, хотя настырная Майя всё равно ему прохода не давала. В руках на полотенце лежали свежеиспечённые пирожки с капустой. Она носила их на обед отцу, но всегда вначале предлагала Кыму:

— Попробуй один! Заодно скажешь, хороши или нет, чтобы мне перед отцом стыдно не было.

Получались пирожки у неё всегда отменно: пышные, щедрые на начинку, сытные и невероятно вкусные. Видно, что с любовью приготовленные. Но Кым никогда ей этого не говорил, чтобы не загордилась.

— Маршал Веломри сюда едет. Воинов для себя отбирает. Я пойду. И ты приходи на лобное место в полдень — его увидишь!

Майя тоже восхищалась балладами о маршале, особенно когда их пел Кым, просила его исполнить ещё, даже когда старшие мальчишки смеялись. И в демонов, и в его дар она верила, и тоже мечтала о волшебстве, дальних странствиях и подвигах, насколько могут мечтать о таких серьёзных вещах девчонки в цветастых платьицах.

— Ох, обязательно, Кым. Пойдём вместе?

— Нет, я же в отборе участвую. Стану рыцарем, самым настоящим! Поеду в поход. А когда вернусь, привезу тебе клык демона.

— Ох, но тогда… тогда ведь ты у-уедешь надолго? — она посмотрела на него большими глазами цвета ромашкового мёда.

— Конечно! А ты как думала? Что я всю жизнь тут с родичами коней пасти буду? Ну уж дудки!

Кым погнал лошадей к загонам, а Майя так и осталась стоять, прижимая к себе полотенце с пирожками.

Доделав работу, Кым примчался домой. Давно уже обтёсанный им ольховый посох для битв дожидался в углу. Кым переоделся в красную рубаху, подвязал её широким чёрным кушаком и начистил отцовские сапоги.

— Кымушка, ты куда? — удивилась мать, встретив его в сенях. — Всё летаешь-летаешь, соколик мой ясный.

— На отбор! И вовсе я не соколик! Сумеречником буду. Помнишь, ты сама про нашего предка рассказывала!

Мать побледнела и посмотрела так, что на душе кошки заскребли. Захотелось закричать, чтобы не смотрели так на него все. Не сумасшедший он, правда, просто не среди своих!

— Так ведь я… — мать понурилась и опустила глаза.

Следом вошёл отец.

— Зачем мать расстраиваешь, а, негодник?!

— Я наше имя прославить хочу, а не ждать, пока всех сожгут супостаты в голубом. Если каждый возьмёт в руки оружие и выступит против, то правда победит. Не может не победить!

Кым не дослушал, что ответит отец, и побежал на лобное место.

Солнце стояло уже высоко, а тени почти пропали. Всё село собралось на круглой площадке, обнесённой каменными столбами с выбитыми наверху ликами богов. Большинство людей явилось поглазеть или продать что, чтобы выручить хоть пару медек. На свежей земле Ясенька благоденствовала, но соседи пророчили приближение лихих времён из-за войны и неурядиц в остальном Заречье. А люди у них хозяйственные были, работящие и башковитые, своего никогда не упускали. Впрочем, и тем, кто в беду попадал, в помощи не отказывали. Говаривали ведь — помоги, если просят, потом боги тебе сторицей воздадут.