allura2 - Узник Азкабана [СИ]

— Дайкс?

— Десмонд Дайкс. Кажется, он был на предпоследнем курсе Хаффлпаффа, когда я поступал, а после выпуска и провала при испытании в Мракоборческом центре, пошёл в Транспортный отдел…

— Да, был там Дайкс, — кивнул Кингсли. — Я помню, какой скандал он устроил, когда провалился в нашем Центре, на какой-то глупости срезался… Очень противный парень, и у транспортников недолго проработал, от него только рады были избавиться…

Гарри вспомнились слова мистера Уизли, сказанные жене: «Стражи сообщают, Блэк говорит во сне и произносит всегда одни и те же слова: „Он в Хогвартсе“».

— И у меня в голове как будто зажёгся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса… Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку… Я был так истощён, что сумел пролезть сквозь решётки… В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса… Всё это время жил в лесу… Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич… Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри…

Он посмотрел на Гарри, и тот первый раз не отвёл взгляда.

— Поверь мне, — прохрипел Блэк. — Поверь, Гарри. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер.

И Гарри поверил. Комок в горле помешал ему говорить, и он просто кивнул.

— Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно кивок Гарри был смертным приговором. Подавшись вперёд, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты же не станешь…

Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся.

— На моей мантии и без тебя достаточно грязи!

— Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план?

— Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю.

— Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк.

— Я слышал, Тёмный лорд утверждал, что нашёл лекарство от Ликантропии и готов был вылечить всех, кто пойдёт за ним. А я знал, как непросто Ремусу… Он утверждал, что готов на всё ради исцеления…

— На всё — кроме предательства, — уточнил Люпин.

— О чём разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем.

— Да чего уж тут… — Тень улыбки скользнула по измождённому лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьём его вместе?

— Да, вместе, — сурово произнёс Люпин.

— Не надо, пожалуйста… вы не можете… — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон… Разве я не был тебе добрым другом… Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне!

— Интересно, с чего это он взял?

— Но вы ведь и в самом деле были друзьями… — мягко сказала Молли. — Ты заботился о нём, любил его… То, что не знал… Но это уже другое.

— И вот поэтому я и спрашивал в своё время, — Гарри посмотрел на близнецов, — неужели вы не видели, что ваш брат спит не один в свой кровати, а с каким-то мужчиной? Если бы я это заметил, то, как минимум, устроил бы Рону допрос… Но к этому времени Короста уже с ним не спала…

— Мы не имеем привычки следить за своими…

— … хотя теперь…

— …задним числом…

— и понимаем, что следовало, — протараторил Джордж, прежде, чем Снейп открыл рот, чтобы отчитать их за эту перекличку.

Но Рон смотрел на него с отвращением:

— И я разрешал тебе спать в моей постели!

— Мой добрый мальчик… добрый хозяин… Ты не допустишь этого… Я был твоей крысой… ласковым зверьком…

— Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек. И хвастать тут нечем, — жёстко оборвал его Блэк.

Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до неё дотянуться. Тот развернулся на коленях, подполз к Гермионе и ухватил её за край мантии.

— Милая девочка… умная девочка… Ты… ты не позволишь им… Спаси меня…

Гермиона выдернула мантию из его пальцев и, потрясённая, отступила назад, к стене.

Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся к Гарри.

— Гарри… Гарри… ты так похож на отца… просто вылитый Джеймс…

— Как ты смеешь обращаться к Гарри? — В глазах Блэка полыхнуло бешенство. — Как смеешь смотреть ему в глаза? Говорить о его отце?

— Гарри, — прошептал Петтигрю, подползая к тому и протягивая руки. — Гарри, Джеймс не стал бы меня убивать… Он бы понял, Гарри, он пощадил бы меня…

Блэк с Люпином ухватили Петтигрю за плечи и оттащили. Он плюхнулся на пол, глядя на них снизу вверх и трясясь от ужаса.

— Ты продал Лили и Джеймса Волан-де-Морту. — Блэка тоже била дрожь. — Будешь ещё отрицать это?

Петтигрю зарыдал. Это было жуткое зрелище — он походил на лысого младенца-переростка, съёжившегося на полу.

— Сириус, Сириус, что я мог поделать? Тёмный Лорд… ты себе не представляешь… У него такое оружие, что уму непостижимо… Меня запугали, Сириус, я же никогда не был храбрецом, как ты, Римус или Джеймс… Я не хотел того, что случилось… Меня вынудил Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Заклинание Доверия имеет такую природу, что даже под Круциатусом тайну выдать невозможно, — заметил Флитвик. — Только по доброй воле Хранителя, если он сам искренне хочет открыть секрет тому, кому открывает, и никак иначе.

— Не лги! Ты стал его шпионом ещё за год до гибели Джеймса и Лили! Ты был его осведомителем!

— Его… его власть была безгранична, — хлюпнул Петтигрю. — Что бы я выиграл, если бы стал противиться ему?

— Да. Что бы ты выиграл, Питер, в борьбе с самым злым волшебником всех времён? — Блэк клокотал от ярости. — Всего-навсего несколько невинных жизней.

— Ты не понимаешь, Сириус! — проскулил Петтигрю. — Он убил бы меня.

— Значит, надо было умереть, — прорычал Блэк. — Умереть, а не предавать друзей. — Мы бы все так поступили ради тебя!

Блэк и Люпин встали плечом к плечу и подняли волшебные палочки.

— Ты должен был понимать, — произнёс Люпин тихо, — если тебя не убьёт Волан-де-Морт, то это сделаем мы. Прощай, Питер.

Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась.

— Нет! — вдруг крикнул Гарри. Он бросился вперёд и загородил Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам. — Нельзя его убивать! — сказал он, задыхаясь. — Нельзя!

— Смело! — заметила Августа, глядя на Гарри с явным одобрением в глазах. — Это же прямой путь в Азкабан для обоих, и…

— Это было безрассудно, — сказал Джеймс. — Незадолго до этого ты сам хотел убить Сириуса за то, что сделал Питер, и после этого…