Мария Говорухина - Верблюды Инны Львовны

Сэр Николас вывез огромный глобус на колесиках и включил в сеть. Глобус загорелся голубым светом. Подсветка сделала его похожим на снимок земли из космоса, только яркий, большой и близкий. Сэр Николас провел рукой, и место приблизилось.

— Гугл рулит! — весело сказал он, и из его руки, как из тучи, пошел сильный дождь. Он раскрутил шар и снова приблизил новое место — из руки полились солнечные ручьи.

— Теперь живу как на пороховой бочке, жду, когда вычислят и заберут куда следует за мои шутки.

— Это основано на картах Гугл? — спросил Миха.

— Конечно! Беру свойства пространства-времени и использую их по своему усмотрению. Предлагаю выпить чистейшего безалкогольного яблочного сидра за нашу встречу. Я получаю урожай из самых знаменитых садов мира и делаю сидр сам по старинному рецепту. — Старик приблизил новую картинку, она становилась все больше и больше и стала яблоневым садом. Старик потянулся рукой к дереву и сорвал яблоко, затем протянул яблоко Михе.

— Вкусное, — сказал Миха, надкусив.

— О, это необычный сад. Это сад, каким он был век назад. Корочанский сад. Простите, я очень постарел за последнее десятилетие. Стал забывчивым. Прошу — настоящий сидр, — сэр Николас выжал в стакан яблоко и протянул Михе, — я же должен отблагодарить спасителя моего внука.

— Я здесь из-за этого, — сказал Миха и достал из кармана куртки коробочку. Он открыл ее. Несколько верблюдов вышли и остановились.

Сэр Николас молчал. Глобус уменьшился в размере и стал почти обычным. Сэр Николас взял ветку винограда со стола, выжал из нее сок в бокал и поболтал в бокале ложкой.

— Бордо 48 года. Чудесный вкус.

Сэр Николас крутил в руках бокал и вдыхал аромат. Создавалось ощущение, что он абсолютно спокоен и коробочка не произвела на него большого впечатления. Миха внимательно наблюдал за ним. Наконец, сэр Николас подошел к глобусу, раскрутил его и остановил. Затем приблизил какое-то место.

— Здесь вы разойдетесь, — сказал он. — Георг, ты вернешься домой, и вы, молодой человек, вернетесь домой.

— А что же делать с этим? — спросил Миха, показывая на верблюдов.

— Поверьте, мой мальчик, нет ничего лучше, чем просто хорошо делать свое дело. И не важно, какое это дело: водить машины, корабли или самолеты. Дух капитализма совсем не плох, когда каждый может стать волшебником. Главное — захотеть им стать. Я помогаю беднякам, устраиваю праздники. Многие люди очень отчаялись, и не их в этом вина. Жизнь отправила их на самую обочину, потому что они верили в ограниченность своих возможностей. А они должны были верить в Безграничность. Только по одной причине: Земля — часть Вселенной и здесь возможны чудеса! Еще полгода — подготовка к новым праздникам. У меня нет времени, молодой человек, заниматься ерундой! Я волнуюсь за булочные и кондитерские. За детские магазины, за день всех Влюбленных, за улыбки на лицах. Я люблю счастливых людей. Но караван меня не интересует. Я не возьму его на хранение и охранять не буду. Меня не интересует история, меня интересует настоящее! Люди должны жить сегодняшним днем, они должны радоваться — сейчас! Что им от этой истории? Какая разница, какая она? Фрейд давно развенчан и высмеян, не все мы из детства. Это дела королевские, вот и пусть хранит прошлое, меня это не интересует! Подарки, праздники, радость — это ко мне. Охрана и кормление животных — это не ко мне.

— Там каравану грозит опасность, — сказал Миха.

— И причем здесь я? Я — уже символ. И Инна Львовна, отправив вас ко мне, совершенно забыла, что я не моложе её и ни в какую войну ей меня не втянуть. Ну да, существует NV. Но ко мне они пришли? Не пришли!

— Потому что ты уже сто лет прячешься, — сказал Георг.

— Молод еще высказываться, я тебе слова не давал, — сказал сэр Николас. Он обиженно стал разглядывать свои ногти.

Миха показал на засохшую розу, которая стояла в вазе рядом с креслом. Сэр Николас раздраженно на неё посмотрел.

— Гербарий. Просто гербарий. И никакие воспоминания ничего не изменят.

— Дедушка когда-то был влюблен в Королеву, но, видимо, об этом забыл, — сказал Георг.

— Да, забыл. У меня плохая память, — сказал сэр Николас, демонстративно отвернувшись от цветка. Миха увидел, что божья коровка слетела с левого плеча сэра Николаса и села на Георга.

— Он не поможет? — спросил Миха, когда они вышли на маленькую узкую улочку.

— Нет, — ответил Георг. — Он когда-то сказал мне: жить на земле опасное дело — подвергаешь свою душу коррозии.

— Я обещал Инне Львовне передать караван на хранение.

— Теперь погонщик каравана ты.

— Ты издеваешься?

— Нет. Только подвожу итог. Дедушка устал. Он не любит сталкиваться с NVешниками. Они ему много в жизни доставили неприятных минут. Он никогда не пойдет на открытую борьбу. Зря ты мне не сказал, зачем приехал. Я бы сразу тебе ответил, что он не поможет.

— Тогда помоги ты. Возьми караван. Спрячь, не знаю, сделай что-нибудь, чтобы его не нашли.

— Я не могу. Тебя отправила Королева. Тебе даны четкие указания. Она не велела тебе отдавать его мне.

— Но она и не говорила, что делать, если сэр Николас откажется.

— Возможно, она была слишком в нем уверена. Но за последние сто лет ему трудно было не измениться.

Они расстались с Георгом в той точке, какую указал сэр Николас. Миха приехал в аэропорт и узнал, что рейс задерживается и придется ждать целую ночь. Зал опустел. Он постелил себе на скамейку куртку и лег. Ему снилось, что он в подземном переходе и не может из него выбраться: в нём нет ни входа, ни выхода. Миха бежал то в одну, то в другую сторону — но это был только коридор и ничего больше, который никуда не вёл. Миха проснулся, его била дрожь. Он пошел искать свой гейт. Сел в кресло самолета, кресло рядом пустовало. Обратно летел один. В аэропорту Миха получил вещи. Он вышел из аэропорта, началась гроза. Рядом прошла женщина с желтой сумочкой. Он ускорил шаг, она стала спускаться в подземный переход, он последовал за ней. Было плохо видно, настолько, что он не видел, куда ступает. Пришлось достать сотовый и светить. Луч фонарика попал на лужу, и ему показалось, что он что-то видит. Он направил луч прямо на воду. Лазурный город неземной красоты отражался в воде. Появился какой-то просвет. Он кинулся туда, выбежал из перехода, схватил чемодан, поправил рюкзак и побежал к автобусу.

Инны Львовны не было дома. Он вышел на улицу и оказался около знакомой двери в театр. Он зашел в дверь, на которой висела вывеска «Зайцам вход свободный!».

Было темно, он осветил фонариком телефона стол и увидел аленький цветочек. Он ощутил сильное желание, чтобы появилась маленькая дверь, она бы открылась и выбежал кролик и… ему показалось, что пара джентльменов подмигнули ему, приподняв цилиндры.