Мария Говорухина - Верблюды Инны Львовны

Никита открыл журнал news@system:

— У тебя какое устройство? Которое отстало. А у меня всё в порядке.

Миха сжал пальцы в кулак.

— Ну, всё, всё проиграл и хватит об этом. Можешь подать мне бокалы. Знаешь в чем причина подчинения авторитетам? В страхе. Ты боишься и подчиняешься. Потому что ты — вошь. Потому что ты знаешь, что такое боль и не хочешь боли. Вот в чем проблема. И за эту ниточку мы можем дергать вечно. Мы дергаем — ты танцуешь.

— Миха!

Миха оглянулся — в дверях, стоящих посреди пляжа, стоял Георг.

— Пойдем! — сказал он. — Пойдем! Пойдем со мной, — сказал Георг. — Пойдем!

Миха, тяжело переставляя ватные ноги, сделал первый шаг, потом второй, потом третий и подошел к Георгу. Тот крепко взял его за руку. Миха увидел поле. Репейник колол ноги. Георг был далеко, но Миха чувствовал, что кто-то крепко держит его за руку. Он шел к Георгу, но не приближался. Он увидел, что Георг падает. Георг! Миха кинулся вперед и потащил его за ноги. Он тащил и тащил, пока не вынес его с поля.

— Вытащил я тебя всё же, — смеясь, сказал Георг.

— Ты меня? — удивленно спросил Миха и почувствовал, что лежит на земле, а Георг склонился над ним.

Они вернулись в особняк молча. Миха лег и уткнулся носом в стенку. Он застыл. Холодное море. Потом спал на полу. Потом поле. У него поднялась температура, и стал мучить кашель. Его колотил озноб.

— Георг… Георг… — позвал он.

Георг проснулся и привстал.

— Я заболел, — сказал Миха.

— О, нет… Здесь нет лекарств.

— Нет лекарств? Георг, мы должны что-то найти. Мне кажется, у меня температура под сорок. Я видел женщину, я вспомнил, я видел женщину, здесь, до встречи с тобой!

— Я никого здесь не видел.

— Я точно помню. Значит, можно найти помощь. Георг. Георг, мне нужно найти сэра Николаса! Помоги мне! Я должен ему кое-что передать.

— Я никогда не видел дедушку, и, говорят, его никто не видел последние сто лет.

— Нет, — только и смог сказать Миха.

Гег встал и не успел сделать и шага, как в комнате появилось два автоматчика.

— На выход! — сказал высокий, в защитной маске и бронежилете.

— Быстрей, быстрей, вещей не брать, — процедил второй.

— Что происходит? — только успел спросить Миха.

— Не знаю. — Георг растерянно стал оглядываться по сторонам. — Наверное, у меня нет вещей, мне нечего брать.

— Разговорчики! Двигаемся, двигаемся, на выход.

На улице стояла огромная колонна мужчин в серых пижамах. Миху подтолкнули автоматом. Они медленно бежали трусцой в конце колонны. Вокруг был живой, но очень грязный город. Странные лица людей, как будто сошедшие с картин, смотрели на них и махали серыми руками. На автоматчиках были куртки с надписью NV, и это не предвещало ничего хорошего.

Их затащили в маленькое помещение с отодранными обоями, школьными партами и автоматчиками по углам. За столом, образующим букву П, сидело несколько человек. Как только они вошли, сидящая в центре женщина с седыми волосами в очках поднялась со своего места. Она поправила юбку и провела рукой, разглаживая волосы. При взгляде на бумагу, которую она подняла со стола, ее лицо изменилось. Она, выговаривая каждую букву, отчеканила, смотря мимо Михи, но в его направлении.

— Фамилия?

— Нотов, — тихо ответил он.

— Имя, отчество?

— Михаил Иванович, — ответил Миха.

— Ранее задерживались? — она стала перебирать бумагу в руках, явно нервничая.

— Нет, — сказал он спокойно.

— В каких отношениях с подсудимым? — женщина кивнула на Георга.

— С каким подсудимым? — недоуменно спросил Миха.

Женщина показала на Георга.

— С Гегом? В хороших отношениях, — легко сказал Миха.

— Что вы понимаете под хорошими? — женщина явно приходила во все большее негодование. Миха, наоборот, видимо от всего ужаса ситуации, становился все спокойнее и спокойнее.

— Мы партнеры по несчастью, — ответил до сих пор молчавший Георг.

— Молчать! — женщина поправила прическу. — Повторяю вопрос: в каких отношениях с подсудимым? — она снова посмотрел в направлении Михи.

— Друзья мы. По несчастью, — сказал он.

— Я бы на вашем месте опасалась таких друзей. Ваш друг — преступник! — женщина определенно с ненавистью произнесла последнее слово.

— И что он совершил?

— Здесь я задаю вопросы.

Женщина поднялась, поправила серую юбку и серый пиджак.

— Приговариваю Вас, Нотов Михаил Иванович, к пожизненному заключению в темнице нижнего этажа. С ежедневными трудовыми вахтами размером в двадцать четыре вязких часа. Вас, Георгий, я приговариваю к расстрелу. За преступления, список потом прочитаете. Приговор привести в исполнение немедленно.

— Бред, — только и успел сказать Миха.

Георг выкрикнул что-то… Миха видел, как Георга утаскивают в темный коридор.

— Имя, фамилия? — Пожилая женщина в серой форме, сидела за столом со стопками бумаг.

— Михаил Нотов, — устало повторил Миха.

— Вы приговорены к пожизненным работам на нижних этажах. — Женщина не смотрела на него, она что-то сосредоточенно писала в тетради в клеточку.

— Я вас не боюсь, — сказал Миха, точнее, он не хотел её бояться.

— Два пожизненных захотели? Сейчас вас проводят в лифт. Пункт назначения — нижний этаж. Пару лет довеском вы уже заработали. Наша судебная система работает быстро и без запинок, — сказала пожилая женщина. Она не отрывала глаза от листочка.

— То есть пожизненное плюс пара лет? — вежливо уточнил Миха.

— Разговорчики! — сказала женщина.

Ему было холодно. Холодно было, когда долго ехали в лифте, обитом фанерой, холодно, когда спустились в подвал. Перед камерой ему выдали ватник и валенки. Он подумал: «Хорошо, хоть не заморозят», — и открыл дверь. «Съесть бы что-нибудь, хоть омлет», — подумал он с грустью.

— Какой омлет, парень? — Толстый мужик с наколками смотрел прямо на него. — Я волк, а не мамочка тебе омлеты делать!

Камера была абсолютна, до жути реальна. Ватник и валенки не спасали. Мужик был толстяком из голливудских фильмов. У таких обязательно есть трейлер, и они работают дальнобойщиками или еще кем-нибудь.

— Вы не знаете, что происходит с теми, кого приговаривают к расстрелу? — тихо спросил Миха.

— Башку им сносят, — ответил толстяк.

«Бедный Гег», — подумал Миха. Надзирательница с седыми волосами сказала:

— Нотов, на выход. Работать будешь, шевели ногами! Не бубни себе под нос.

Он молчал.

— Разговорчики в строю! — Ему дали метлу.

— Мети вот от этого забора до вон того.

Нижний этаж был весь в заборах. На потолке были нарисованы тучи и гроза.

— Иди, иди, давай, скорее. Мети быстро! Быстрее, быстрее, я сказала! Ты думал, мы с тобой шутить будем? Давай, давай, нормы надо выполнять. Я в листочек записывать буду. Сколько ты наметешь, столько я и запишу. А если ты мне не понравишься, я ничего не запишу, и ты не получишь еды. Такие здесь правила.