Карен Аветян - Запахи войны

Было вырыто несколько тысяч километров траншей и окопов. Теперь вы понимаете, сколько времени подарил нам враг? Мы подготовились на отлично. Мы сделали противотанковые рвы, через которые не проедет ни один танк. Всё это было сделано усилиями обычных солдат. Мне повезло больше, чем приблизительно 80% из них. Я не занимался тяжёлой работой. Это не входило в мои обязанности. Я был одним из тех, кто контролировал процесс подготовки к летней войне и, прежде всего, к предстоящей битве «железных машин».

Идёт подготовка к приближающемуся бою. Мне и моему экипажу из трёх человек выдали новенький «тигр». Первое впечатление о нём — это настоящее произведение искусства. Это самое настоящее произведение искусства, но в то же время смертоносная боевая машина. Знаете, когда я выбирал между «пантерой» и «тигром», решающий голос был отдан именно в пользу «тигра», просто потому что внешне он нравится мне больше своего конкурента. «Разве боевую машину можно выбирать самому?» — возможно, спросите вы. Моё положение и воинское звание позволяют делать мне немало из того, что недоступно многим солдатам Вермахта.

— Капитан. — позвал меня Фроль.

— Что такое, сынок? — поинтересовался я. — Тебе нужна помощь?

— Нет, капитан Вондерман, — ответил Фроль и подбежал ко мне. — Я хотел спросить…

Лицо Фроля, члена моего экипажа, занимающегося перезарядкой пушки нашего «тигра», напоминало мне самый обычный, но качественный портрет. Оно будто бы было нарисовано простыми карандашами, и настолько чётко, что, увидев его лицо, я тут же удивлялся. Я видел его лицо уже тысячу раз, но по-прежнему никак не могу к нему привыкнуть. Его чёрные глаза идеально сочетаются с белоснежной кожей, а веснушки делают из него настоящего деревенского парня. Я представляю его в поле, усердно работающего над починкой комбайна для сборки урожая. Фроль отличный механик. С комбайном он справился бы запросто. В этом я уверен на все сто процентов. На первый взгляд он действительно может показаться обычным деревенским мальчишкой, которому только недавно исполнилось 16 лет, но внешность часто бывает обманчива. И внешность Фроля — не исключение. Ему, конечно же, не 16, но он и вправду выглядит очень молодо. А до войны он жил в Мюнхене со своей семьёй, работал пивоваром со своим отцом. Это их семейное дело — как сказал Фроль — они занимаются этим всю жизнь.

Т-34 оказался отличной боевой машиной, но он уступает новейшим немецким танкам. Но Т-34 быстрее, он имеет высокую проходимость, усиленную броню и даже вооружение. Кроме 76-мм пушки, которая обладает повышенной меткость и пробивной способностью снарядов на большой дистанции, у Т-34 есть два пулемёта ДТ. Раньше танки были предназначены для подавления пехоты противника, но теперь, когда у нас есть Т-34, мы будем стрелять по танкам, ведь уничтожив танки противника, армии Гитлера значительно ослабнут. Без танков они станут слабы, да и мы заметно ослабнем, если у нас отнимут танки.

Приближается битва танковых новичков. Скоро вся военная мощь придёт в движение. Земля и воздух — спящие гиганты — пробудятся. Всё вокруг оживёт, чтобы посмотреть на то, как люди убивают друг друга. Беспощадно.

Что же нас там ожидает: смерть или жизнь? Я знаю свой танк наизусть, могу рассказать почти что о каждой детали, о каждом механизме, датчике, устройстве любой его системы. Я знаю его, как себя самого, поэтому не сомневаюсь в нашей силе. Я готов лично поубивать каждого нациста, чтобы стереть их с лица Земли. Тогда я точно стану настоящим героем.

Это случилось 5 июля 1943 года. Ночью. Мы пошли в атаку, всеми силами, но перед этим, за день до начала операции, мы «обменялись» с противником бомбовыми и артиллерийскими ударами. Мы не знаем, были ли у русских координаты местоположения наших воинских частей и складов с боеприпасами, но я догадываюсь, что они действовали наугад, либо били по наиболее привлекательным участкам, которые — как они считали — были пригодны для размещения нашей военной машины.

Это невыносимо. Эти жуткие звуки, от которых закладывает уши, взрывы снарядов и мин, постоянные волны грохота, который, кажется, перерастает в небольшие землетрясения — я чувствую, как трясётся земля под ногами -, и этот запах… Я видел совсем юного солдата противника, который пытался выбраться из горящего танка. Противотанковый снаряд, выпущенный из пушки нашей «пантеры», поразил их Т-34 прямо в бензобак. Он сумел каким-то образом открыть люк и выпрыгнуть из горящей машины, но было слишком поздно. Мальчишка сгорал заживо. Оп кричал он невыносимой боли, а я сидел в кабинете «тигра» со своим экипажем, и мы смотрели на это зрелище. Мы смеялись, мы смеялись так, будто бы были на представлении в цирке и следили за неуклюжим клоуном. Но вдруг случилось что-то непонятное. Как будто в моей душе произошло короткое замыкание. Я сильно испугался, когда вдруг захотел ему помочь. Да, я хотел ему помочь. Я хотел помочь своему врагу.

В этой битве я вижу то, что не видел никогда ранее. Мы не можем выиграть, и мы вынуждены отступать. Теперь я окончательно убедился в том, что нам не победить. Впервые за эти несколько лет я понял, что нам не победить в очередной битве. Это самый настоящий крах, и если не предпринять меры, то нам уже не спастись.

Впервые за эти несколько лет я понял, я осознал самое главное — это не моя война. И сейчас, сидя на сломанном и раскачивающемся от малейшего движения деревянном стуле, делая глоток за глотком, я понимаю, что был не прав. Я был не прав, когда пошёл на войну добровольцем. Я был не прав, когда поверил обманщику. Обманщику… А ведь фюрер говорил правду. Германия погибала на глазах. Я видел сотни голодающих людей, я чувствовал «запах бедности», я слышал звуки приближающейся смерти. Можно ли как-нибудь забыть эти жалостливые лица? Можно ли как-то стереть эти моменты из памяти? Я так хотел помочь… но один я не был способен на грандиозный подвиг, поэтому мне пришлось присоединиться к миллионам таких же, как я. Фюрер говорил правду, и, возможно, он выбрал единственный возможный путь «возрождения нашего дома», но он только ухудшил положение дел.

Взгляните на эту маленькую стеклянную бутылку. Она великолепна, не правда ли? Она не такая большая, как другие, поэтому вмещает в себя меньше пива, но я уверен, что вы согласны с тем, что она красивее. У неё необычная форма и цвет, крышка и этикетка. Посмотрите на эти волнистые параллельные вырезы, ведущие от центра бутылки вверх и обратно. Обратите внимание на этикетку. Из чего она сделана? Что это за материал? Это точно не бумага. Только белый и чёрный — ничего лишнего — как свадебный наряд мужчины. А крышка напоминает мне его головной убор. Да уж. Они знают, как заманить покупателей. Это знаменитый английский эль. Я ничуть не совру, сказав, что он приятнее мне, чем его немецкие собратья. Особенно теперь, когда я окончательно перестал ненавидеть врага. Попробовав его однажды, я больше не могу его предать. Он настоящий. Это не жалкая копия. На этикетке даже указан его состав, поэтому у меня нет никаких сомнений, что это оригинальная бутылка эля.