Азад Гасанов - Битвы зверей

Свами Шарма удивился.

— Но ведь это невыполнимо. Драконы давным-давно померли.

— Верно, померли, — опять согласился монах. — Скажи, где хранятся останки последнего дракона?

— Последний помер в Поднебесной.

— Дракон помер, но секрет его огня достался людям, живущим в той стране. Чтобы вернуть душу в прежнее гармоничное состояние, необходимо, чтобы она во второй раз опалилась драконьим огнем. А для этого надо добыть огонь или возродить драконов. И наши подвижники полагают, что легче всего добиться намеченных целей там, где погиб последний дракон и, где людям в наследство досталась часть его секретов. Иными словами, надо попасть в Поднебесную. Нашими подвижниками предпринималось несколько попыток найти дорогу в ту страну, но все без результата. Никто из тех, кто ушел на поиски драконьего огня и Поднебесной, назад не возвратился. Однако мы не отчаиваемся и верим, что однажды отыщем дорогу и добудем огонь. Надо только идти своим путем, который мы называем срединным. Кстати, срединным он называется еще и потому, что второе название Поднебесной, куда мы стремимся — Срединная равнина. Если хочешь, присоединяйся к нам. Нашему братству нужны образованные люди. К тому же, кому искать драконий огонь, если не Агнишатве, тому, кто по определению есть суть огня .

Того монаха звали Браговат Асора, и он умел обращать людей в свою веру. Свами Шарма Триведи, оставив прощальное письмо родителям и, покинув отчий дом, направился со странствующим монахом сначала в город Ченнаи, а оттуда, год спустя, пустился на поиски Срединной равнины и драконьего огня. Но дорога оказалась недолгой. Свами и его товарищи даже не успели выйти за пределы Хинда. Неведомый народ, оседлавший перевал в горах, захватил просветленных братьев и сделал их пленниками, чего прежде не случалось.

И еще, и это печальней всего, Свами Шарма Триведи утратил свой великий дар. Он разучился держать огонь и растратил большую часть агни. На первое недвусмысленно указывали волдыри на ладонях, а на второе — тот факт, что здесь в горах он познал, что такое холод. Он замерзал каждую ночь и с головы до пят покрывался гусиной кожей, чего прежде не бывало. Конечно, там, в низине не было и морозов, и не с чего было мерзнуть. Но разве огонь внутри Свами не должен был согревать его даже в самую лютую стужу? Снег под его ногами должен был бы превращаться в лужи и паром подниматься к небу, мерзлая земля оттаивать и покрываться травами в том месте, где он ступил. Но этого не происходило. Свами мерз, а это означало, что огонь внутри Свами Шармы Триведи угас или его осталось мало.

В этих проклятых горах он взял в привычку лязгать зубами по ночам, да так громко, что порою пробуждался из-за собственного шума. В этих горах он впервые увидел снег, увидел льдины, о которых прежде знал только по книгам. Здесь он отощал, оброс волосами и даже внешне перестал походить на Агнишатву.

Возможно, причина утраты дара заключалась в дурном питании? Ведь агни надо поддерживать, как всякий огонь подкармливается дровами. А что это за топливо — просяная болтушка, тем более, когда ее мало? Для жаркого огня нужен уголь, а для сильного агни — перец. Много перца! А где его взять? Свами не видел перца с того самого дня, как угодил в неволю.

И еще для агни нужна мокша. Чтобы огонь был жарким, в горн мехами подается воздух. А чтобы агни оставался сильным, а пуще того разрастался, необходимы медитация и мокша . Мокша для агни то же, что воздух для огня. А медитация, считай, те же меха. И откуда было взяться мокше, раздувающей агни, если не было мехов, подающих ее в горн? Свами не знал медитации ровно столько, сколько не видел перца.

Однако в чем бы ни была причина, факт оставался фактом — Свами Шарма Триведи утратил дар, и огня в нем осталось мало. Перестав быть Агнишатвой, он сделался обычным человеком.

— Слон плачет.

Голос девочки прозвучал неожиданно, невнятно, словно из другого мира. Невнятным напоминанием о ничтожной сущности бытия, неуловимым посланием из глубин космоса. Голос девочки едва коснулся слуха, но сотворил то, чего Свами жаждал больше всего — отвлек его от печальных мыслей.

Свами высунулся из-под днища повозки. В вышине над ним сыпал снег, и длинноногая девочка из поднебесья посылала ему призрачную, как лунный свет улыбку. В лунном сиянии колыхались пряди ее волос. И будто звезды в черном небе светились изумрудами глаза. Это зрелище было таким необычным, что Свами припомнилось словечко из словаря Браговата Асоры «Маха аватар» 32 32 «Маха аватар» на языке вед означает «Велик Бог в своих воплощениях». .

— Почему слон?

Девочка ответила вопросом на вопрос.

— Ты не видел слонов?

Свами мотнул головой.

— Видел? Ну, тогда ты должен знать, что у слона вместо носа хобот. Мне об этом один знающий человек рассказывал. Твой нос длинный как хобот. И еще ты плакал. Вот я и сказала, что слон плачет.

Дари девочки был не на много лучше, чем дари шада, так что Свами опять засомневался: правильно ли он понимает речь. Но, если правильно, то выходило, что девочка права — он плакал.

— Или ты обезьяна?

— С чего бы?

— Тот человек рассказывал и про обезьян. Он сказал, что обезьяны — вроде людей, только покрыты волосами с головы до ног. Ты волосат, — девочка хихикнула. — Только твои волосы не греют. Ты мерзнешь.

И опять девочка сказала правду! Свами не просто мерз, он умирал от холода. В вырезе его порванного красно-желтого хитона виднелась волосатая грудь, а из коротких рукавов торчали столь же волосатые руки (волосатость была у них в роду). Но под волосами кожа имела цвет индиго. От холода.

— У обезьян шерсть, а у людей волосы. Если бы я на самом деле обладал, как обезьяна шерстью, — заявил Свами, выбравшись из-под повозки, — то был бы только счастлив этим. Но у меня волосы… как у всех людей.

— На, получай.

Девочка стянула с плеч козлиную шкуру и бросила Свами. Он подобрал ее и спросил:

— Как тебя зовут?

Девочка не ответила. Развернулась и умчалась прочь.

Свами долго смотрел на то, как нелепо она вымахивала своими журавлиными ногами, растворяясь в ночи. И как на бегу колыхались ее волосы, отливая лунным светом.

Заворачиваясь в подаренную шкуру, Свами решил, что и среди дикарей попадаются отзывчивые души.

«Но как же она несуразна, — подумалось ему, — маха аватар! Как несправедливо с ней поступили боги».

В ту ночь впервые за два месяца Свами уснул в тепле.

На следующий день с утра пораньше, как и обещал шад, его люди покинули лагерь — все пешие воины и пленники. Сам шад, его дочь и двадцать всадников остались.

— Мы догоним вас в пути, — пообещала девочка, проводив Свами до дороги.

Она сунула ему кусок сыра и сказала при этом, что не любит козий. А Свами подумал: «Все-таки женщины и дети лучшие из людей. Они не так суровы, как мужчины».