Азад Гасанов - Битвы зверей

— Чудной он, но мне по нраву. Я, пожалуй, заберу его с собой.

Старейшина нахмурился.

— Как это заберешь? Зачем?

Тобас усмехнулся, глядя на то, как всполошился старик.

— Не переживай, — сказал он почти дружелюбно. — Я заплачу его отцу хороший выкуп. Он сможет выбрать трех барашков в моем стаде. Кто его отец?

Этот мальчуган был… а впрочем, не важно. Тобас знал, кто он, и кто его отец.

— Его отец плавильщик и кузнец, как и все мы, — ответил старейшина, теряя самообладание. — Но тебе следует знать, царь: серы не продают своих детей.

— Три барана хорошая цена за сына кузнеца. Но я не покупаю. Я забираю мальчика на воспитание, — Тобас опустил на скатерть перевернутую чашу, давая понять, что насытился угощениями и разговорами. — У меня есть сын, как раз его лет. Они станут друг другу хорошими товарищами. Так что готовь мальца в дорогу.

Царь поднялся и велел собирать железо. Утром следующего дня он покинул деревню серов и направился в свои кочевья.

«Странный все-таки мальчуган, — думал Тобас дорогой. — Ведет себя так, будто ничего не случилось».

Мальчик ехал рядышком, на рослой серебристо-гнедой кобыле. Покачивался в седле и с беззаботным видом насвистывал простецкий мотив.

«Даже слезинки свистун не проронил, расставаясь с матерью. Много ли я знаю детей его лет столь же скупых на слезы?»

Насвистевшись, мальчик устремился взором вдаль, туда, где в смычке неба и земли оседало густое облако пыли.

— Здесь недавно прошел косяк сайгаков, — сообщил он с видом знатока.

— С чего ты взял? — спросил Змеиный След — рябой телохранитель Тобаса.

Мальчик указал на серое облако на горизонте.

— Видал? Большое облако — большой косяк.

— Но почему сайгаки?

— Мы с самого рассвета идем по выжженной степи, и нам еще не повстречался ни один колодец. Кто еще кроме сайгаков может совершать такие переходы? — с готовностью разъяснил мальчишка. — К тому же мне доподлинно известно, что там из-под скалы бьет девять родников. Вода собирается в каменной чаше, и чаша та никогда не пересыхает. Все живое, что есть в округе, тянется туда на водопой. Если бы и мы направились к источникам, добыли бы достаточно дичи на ужин.

На поясе у мальчишки болталась бронзовая сабелька, в налучье, притороченном к передней луке седла, хранился роговой лук, а за спиной висел огромный колчан со стрелами. В общем, вид у мальца был до невозможности потешный.

— Маленький сер, по всему видать, опытный охотник, — заметил второй телохранитель по имени Чоло. Усмехаясь в жиденькие, вислые усы своей незамысловатой шутке, он добавил. — И много ты убил зверей, сопляк?

Мальчик отреагировал на обидное замечание совсем не так, как реагируют обычные дети. Он развернулся к Чоло, заслонился рукой от солнца и посмотрел на вислоусого так, словно прикидывал чего тот стоит.

«Странный, очень странный мальчик, — отметил Тобас, испытывая какое-то необъяснимое волнение. — И взгляд у него странный. Серы так на своих господ не смотрят».

— Сколько тебе лет, малой?

— Восемь.

«Врет, — засомневался Тобас. — Или нет?» Мальчик выглядел, по меньшей мере, на четыре года старше.

— Ты необычайно рослый, должен тебе сказать.

— У нас все такие. Но я выше сверстников.

И вправду, те дети, которых Тобас видел в серской деревне, были высокого роста, с широкими плечами и грудью навыкат.

— Все такие, говоришь? И отчего это?

— От жаркого солнца, — ответил мальчик, не задумываясь. — Все мы родились жарким летом.

— И мой сын родился летом. Но он другой.

— Мы родились в горах, а горы ближе к солнцу.

Тобас посмотрел на мальчика внимательней, стараясь понять: надсмехается он или говорит серьезно?

— Так тебя старшие учили отвечать?

— Старшие всегда чему-то учат.

«Стелет малец мягко, не подкопаешься. Образцовый говорун. Но один глаз у него всегда прищурен. Приценивается будто… или все же надсмехается? Не поймешь. Чудной мальчишка».

— А кто у тебя отец?

Мальчик вздохнул, будто устал от назойливых расспросов.

— Отец у меня бог Тенг, — ответил он безразличным тоном, ни на кого не глядя.

— Тенг? — Тобас крякнул от удовольствия. — Тогда объясни другое, мальчик: когда это серы начали чтить Вечное Небо?

Мальчик развел руками, мол, откуда ему знать.

— Серы никогда не поклонялись Тенгу, — вставил рябой телохранитель. — Они помешаны на своих героях и чтут могилы предков. И вообще, не похож этот мальчуган на сера, он явный полукровка. Скорее всего, мать его легла под лютаря или кого-то из Серой стаи.

— Тогда половина их девиц побывала под лютарями, — вставил в свою очередь вислоусый Чоло. — Таких, как он, у серов с целый выводок.

— А это легко узнать. Позволь мне, хогн, — обратился рябой к Тобасу за разрешением, — и сопляк мигом все расскажет.

— К чему это? — Тобас сделался печальным. — Итак все ясно.

— Вы мне не верите?

— На счет чего?

Мальчик громко шмыгнул носом.

«И вправду сопляк».

— Я могу завалить косулю. Взять на копье или пронзить стрелой. Я уже проделывал такое.

— О, тогда малой не врет, — съязвил Змеиный След, — он от Вечного Неба! Не понятно только, как это Тенг своим непомерным членом вошел в крохотную щель его мамаши!

— У шлюх она большая, — напомнил Чоло. — Не щель, а прорва, сто чертей! Самый подходящий размер для Тенга!

Оба насмешника загоготали.

— А если я добуду косулю? — с невозмутимым видом спросил сын Неба. — Что тогда?

— Тогда проси, чего хочешь, молокосос.

Маленький сер глянул на него своим прищуренным глазом.

— Ты отдашь свой меч. Годится?

Вислоусый восхитился:

— Вот это наглость!

— Принеси хотя бы тощего козленка, и ты его получишь, — пообещал рябой. — А если нет, будешь вычищать одежду от насекомых до конца пути. Мне и двум своим господам. Хогн, ты не против?

Тобас отмахнулся. «Кто его знает, этого бычка».

Утром, когда все встали ото сна, мальчика не оказалось на месте.

— Кто стоял в карауле? — спросил Тобас у рябого.

— Слава Тенгу, не я, — ответил тот.

Караульным оказался пожилой фаун из крестьян.

— Проспал? — набросился на него Тобас.

— Глаз не смыкал.

По виду караульный был растяпа. Но врать такие не умеют — у фаунов это величайший грех.

— Тогда скажи на милость, где мальчишка?

— Убёг? — предположил растяпа. — Прокрался… Я не знаю.

Конские следы вели на север.

— Куда это его понесло? И почему на север?

Если бы мальчишка драпал домой, следы бы вели на запад.

— Хитрит, — догадался рябой. — След путает. Но мы и не таких видали.

Рябой по собственной прихоти перерезал горло растяпе фауну, вислоусый Чоло прочитал заупокойную молитву, и отряд из десяти следопытов пустился в погоню.