Азад Гасанов - Битвы зверей

Тобас и не стал засылать. Попробовал переманить на свою сторону кого-нибудь из ватаги Теймура. Сам от этого воздержался и нацелил на то одного весьма искушенного человека. Тот, когда Теймур после очередной отлучки вернулся в ставку, выбрал из его людей самого на его искушенный взгляд растяпистого, пригласил к себе в юрту, угостил мясом и вином и, когда тот охмелел, предложил ему продать глаза и уши. Услышав такое, растяпа тут же протрезвел. Ни слова не говоря, поднялся на ноги, схватил меч и зарубил не столь уж, как выясняется, искушенного человека. Прислуга и родня убитого подняли вой, а убийца скрылся.

Тобас захотел немедленно вызвать к себе Теймура-тегина и потребовать выдачи. Но как он мог сделать это, не раскрыв своего участия. Так что пришлось Тобасу снести позор и притвориться, будто ничего особенного не произошло.

Следующим вечером Теймур, в числе других гостей, посетил юрту Тобаса. Перевертыш сидел напротив хозяина, а Тобас от смущения не мог на него глаз поднять. Вел себя, как стыдливая девица. Зато его дочь, которую стыдливость никогда особо не обременяла, смотрела на Теймура во все глаза. До нее, разумеется, доходили слухи о геройствах и приключениях ее нареченного, и эти самые слухи, похоже, не оставляли дочь Тобаса равнодушной. «А он переменился, — сказала девушка, вдоволь налюбовавшись Теймуром. — Мал еще, конечно, но держится неплохо». Парень при этом сосредоточенно грыз кость и слушал, что ему в одно ухо нашептывает Рябой, а в другое — Чоло. Слушал и кивал головой. «Тебе он нравится?» — поинтересовался Тобас. «Нет», — ответила девица и покраснела.

А Тобасу Теймур-тегин нравился, причем с каждым днем все больше и больше. Сейчас, когда парень находился рядом, Тобас со всей отчетливостью осознал, что при всем желании не может испытывать к нему других чувств, кроме привязанности и дружбы. Он грустно усмехнулся и признался самому себе: «Тенгренок и вправду обладает силой. У него дар привязывать к себе людей. Вот и красавице моей чертов перевертыш, похоже, вскружил голову. Не пожалеть бы мне об этом».

В одну из своих последних вылазок Теймур попал в переплет. Это случилось за три месяца до новолуния. Теймур где-то на севере, на опушке Зимнего леса совершил набег и захватил большое стадо. Да, стадо он захватил, но от погони уйти не смог. Не было у Теймура-тегина заводных, ни у него, ни у его приспешников. И переход через степь, и набег ватага Теймура совершила на одних лошадях. И когда за набегом последовало бегство, уходить пришлось на взмыленных конях. Бросили стадо, чтобы спастись, но это не исправило положения. Преследователи прицепились, как клещи и не желали отставать. Гнали ватагу Теймура до самого рассвета. Когда пала лошадь под одним из жигитов, Теймур прекратил бегство. Он остановил свою замученную рыжую кобылу и обратился к преследователям: «Мы вам вернули ваше. Почему вы не отстанете от нас?» Ему ответили: «Ты, мальчик, можешь идти. Мы маленьких не трогаем. А вот разбойников, с которыми ты связался, мы накажем». «Вы хотите крови?» — спросил Теймур. «Уходи, мальчик», — посоветовали ему. «Если вы хотите крови, — не унимался Теймур, — предлагаю поединок». — «С кем? С тобой?». Теймур в ответ достал меч из седельной сумки. «А ты мальчик не простой, — проговорил один из преследователей, разглядев клинок, который Теймур высвободил из ножен. — Уже много лет мечтаю о железе, но добыть так и не сумел, — он перевел взгляд с клинка на ее обладателя. — А ты часом не Теймур-перевертыш? Мы здесь живем на краю степи, но наслышаны про этого мальчишку». — «Да это я, — подтвердил паренек. — Теймур мое имя от рождения, а Перевертышем меня кличут с недавних пор. Я вызвал на поединок, значит, выбор за тобой. Как будем драться — на верхах или спешившись?» Мальчишка в эту минуту, наверняка, выглядел забавно. Ну, куда недомерку биться в пешем порядке со зрелым мужчиной?

Мужчина слез с коня. Однако это не означало выбор. Он отстегнул от пояса меч и припал на одно колено. «Я отклоняю поединок, и нам не нужно крови, — заявил он. — Мы здесь у черта на рогах все равно что сироты. Нет над нами повелителя. Живем куренями сами по себе, — мужчина на вытянутых руках протянул меч Теймуру. — Стань над нами повелителем. Отдаемся тебе трудами и кровью и просим за это справедливости в дележе добычи». Теймур тоже спешился. «От всякой добычи себе я забираю треть, — объявил он. — Треть отдаю старшинам. И треть оставляю войску. Это справедливо?» — «Справедливо, — согласился мужчина, — если добыча будет богатой». — «Вашими трудами и вашей кровью». Теймур принял предложенный меч и взамен отдал свой.

В этой сделке в выигрыше остались все. Ватага Теймура разрослась до трех сотен, а пастух с опушки леса приобрел то, о чем давно мечтал. Так выразился соглядатай, доставивший последнее донесение. «Кто тебе рассказал об этом?» — спросил раздосадованный Тобас. «Кузнец, что взялся выковать Перевертышу новый меч». — «Откуда у него железо?» — «Доставили люди тегина». — «Он не тегин!» — заревел Тобас. «Но так его называют». Тобас наградил соглядатая зерном и спиртом и прогнал с глаз долой. Но самое замечательное заключалось в том, что у Теймура, когда он появился в ставке, на поясе болтался новый меч.

Так обстояло дело до последней отлучки, случившейся за месяц до новолуния. Да, именно за месяц, Тобас это хорошо запомнил, хвала за то дочери Асель.

В то утро, встав ото сна, Тобас нежился на сложенной вчетверо кошме, попивал чай, подаренный фаунским послом, и в откинутый полог юрты посматривал на Теймура, который у жерди собирал лошадь в дорогу. Этот паренек всегда вставал ни свет, ни заря и в отлучки пускался с первыми лучами солнца.

Он всегда был предельно аккуратен. Вычищал сначала соломой, потом войлоком свою рыжую кобылу, натирал салом сбрую, так что она лоснилась, и тщательно укладывал две переметные сумки. Когда Тобас проснулся, парень все это уже проделал и теперь занимался оружием. Уложил лук в налучье, просунул под седло новенький меч, позади прицепил шипастую булаву, с другой стороны гири на цепях, которые у него завелись после последней отлучки. А в длинный, тонкий чехол, что был скреплен со стременами, воткнул длиннющее копье. «Ты что на войну собрался?» — крикнул Тобас в откинутый полог. «На войну, — ответил парень и улыбнулся, — Я бы и тебя забрал, но ты же не поедешь». — «Это почему же?» — «Ты давно не воевал, отвык». — «Это верно, — подтвердил Тобас. — Мои войны позади, и мне, старику, покой теперь всего дороже». Парень кивнул головой и снова улыбнулся. Правда, как-то странно он это проделал. Не была похожа ужимка с чуть вытянутыми вверх губами на его обычную улыбку. От такой отвратительной ужимки у всякого человека должно было испортиться настроение. И вдобавок парень сказал что-то совершенно неприятное: «А разве ты не знаешь, что покоя нет даже в потустороннем мире?» — «О чем это ты?» — спросил Тобас, чувствуя, что хорошее настроение, с которым он поднялся, бесследно исчезает. «Так ни о чем. Болтаю». Парень присел на корточки и взялся заново подтянуть подпруги. «Шутишь, да? Ты же ведь любитель». — «Ага». Тобас усмехнулся. Хотел засмеяться, но не сумел. Хуже того, поперхнулся чаем.