Азад Гасанов - Битвы зверей

— С каким войском?

— Баландеров.

— Каких еще баландеров?

— Так их Теймур-коган называет. Все они его родня и сверстники. По-другому — дети лета.

— Ты врешь! Врешь! — заорал Тобас. — Ты не можешь этого знать! Даже если Теймур в ставке, вам он об этом сообщить не мог. Мои разъезды перехватили бы его посыльных.

— И голубя в небе?

— Что за чушь!

— Знаешь же, что Теймур завел голубятню. А ради чего? — Рябой усмехнулся, глядя на то, как у Тобаса меняется лицо. — Слышал про фаунскую почту? Один родственник Теймура учился у них. Он и посоветовал Теймуру завести голубей.

Чоло-богатырь вынул из-за пазуха полоску шелка, исписанную волчьим клином. Вислоусый снова ухмылялся.

— Не веришь, прочти.

И Тобас прочел

— Ну что будем биться? Или для начала свидишься с Теймуром?

В первый раз на опыте Тобаса переговоры уберегли от крови.

Трансоксония была тем местом на земле, которое по праву можно назвать вторым Эдемом. Солнце там было настолько жарким, что при иных обстоятельствах превратила бы этот край в пустыню. Но страна располагалась у подножья двух великих гор, вершины коих венчались ледниками. Таяние ледников поило реки, а реки орошали землю. Сочетание жаркого солнца и обилия воды сделало Трансоксонию местом, где произрастали необыкновенные по вкусу фрукты. Кроме того, некоторые культуры здесь давали по два, а то и по три урожая в год. Одним словом, земли между Оксом и Сартом были исключительным местом на земле. Однако люди этой страны не знали единодушия, а потому не смогли воспользоваться благосклонностью природы и создать могучую державу. Трансоксония была поделена на множество мелких княжеств, и все они подчинялись Дариане. Следует сказать еще и о том, что здешний народ не обладал твердыми убеждениями и не ведал истинной приверженности. Изначально люди следовали заветам Зеро Аштра, так как пророк происходил из этих мест, но, когда в Трансоксонии появились проповедники из Хинда, многие люди переметнулись в веру просветленных.

Гэсер Татори. История от начала времен.

Жамбо и сам не мог объяснить, почему из всех городов Согдианы он выбрал Анахиту. Но он точно знал, что это неспроста. Какая-то неведомая сила владела им с того самого момента, как он оставил войско, а вернее, с той минуты, как гуру Навин помер.

Народ, ведомый хогном Орлиное Перо, вышел из пустыни чуть выше южных отрогов Драконьей гряды. Другие отряды Высоких телег вышли севернее, и хогн Орлиное Перо повернул войско на соединение с ними. А Жамбо, дезертировав во второй раз, направился на юго-запад.

Он шел в Согд и был уверен, что непременно обоснуется в столице или на худой конец в Несефе. Со слов гуру Навина Жамбо знал, что Маракана и Несеф богатейшие города Согдианы. В Маракане сидит правитель страны и в нем из хлопка изготавливают диковину под названием «бумага». Эта бумага используется для письма вместо пергамента, только гораздо тоньше последнего и обходится дешевле. Со всех концов западного мира в Маракану съезжаются купцы, чтобы закупить этот замечательный товар. А Несеф славен тем, что в водах реки Зеравшан 39 39 Зеравшан — в переводе с дари «золотая река». , на берегу которой он стоит, моют золотой песок и из добытого золота чеканят монету. Гуру Навин утверждал, будто у зеравшанского золота самая высокая проба. В одном из этих городов Жамбо с его талантами и накопленным богатством мог бы в скором времени стать первейшим среди купцов. Но, к собственному удивлению, он пренебрег выгодами проживания в двух славных городах и предпочел им прозябание в отдаленной Анахите.

Анахита стояла у подножья гор, в которых водилось много дичи. Жамбо любил охоту, но не настолько, чтобы из-за нее селиться в захолустье. Город жил посредничеством в торговле с Хиндом, но сам ничего не производил, не считая зерновых, овощей и фруктов. «Не земледелием же мне здесь заниматься?» — говорил Жамбо и дивился собственному выбору.

О белых пришельцах он тогда еще не слышал. Так что не они определи выбор. Им руководила неведомая сила. Она подсказала ему снять богатую усадьбу на окраине, прикупить товар и завести лавочку на рынке.

Поначалу необычная для этих мест внешность Жамбо настораживала людей. На чужеземца поглядывали с опаской и обходили его лавку стороной. Но в скором времени общительность Жамбо и его веселый нрав сделали свое дело.

Двое слуг с утра пораньше разводили в мангале огонь и ставили чай, мешочек которого Жамбо вывез из Тонга. Кроме того на углях они поджаривали мясо — всегда по шесть кусочков на одном шампуре. Дразнящий запах жареного мяса распространялся по всему рынку, и трудно было удержаться, чтобы не заглянуть в лавку к хозяину, который, похоже, был рад всем своим гостям.

— Приятные собеседники и лошади — это все, что я ценю в жизни, — уверял Жамбо, встречая гостей и потчуя их чаем и мясом.

— Кажется, горчит? — спрашивали те, пробуя горячую зеленую водицу.

— Все верно, — соглашался Жамбо. — Так и должно быть. Это «чай». Он весьма полезен. Хорошо утоляет жажду, а главное, способствует пищеварению.

— Вы, почтенный, по всему видать, приехали из далеких стран? — интересовались люди.

А Жамбо отвечал:

— Из таких далеких, что дальше не бывает. Я путешественник, езжу по миру и гляжу, где, как живется людям.

— А где вы уже успели побывать? — спросил как-то один из гостей.

Жамбо пальцем прочертил в воздухе круг, что означало: он побывал во всех странах.

— И в Дариане бывали?

— Бывал.

— И в Руме?

Жамбо качнул головой.

— А в Хинде?

Любопытный гость выглядел, как пронырливый зверек.

— Хинд моя вторая отчизна, — приврал Жамбо, чтобы удовлетворить чрезмерное любопытство гостя. — В Хинде я бывал чаще, чем в других местах.

— А где же первая? Откуда вы родом?

— Родом я из тех мест, о которых вы здесь ничего не слышали.

— Мы здесь вообще народ несведущий, — согласился проныра. — Я, к примеру, торгую красками и более ни в чем не разбираюсь. Тамирик-муло, — он указал на гостя слева, — он шорник. Спроси у него про сбрую и кожи, он тебе ответит, но больше он ничего не знает. Самисват-муло, — проныра указал на другого, — знает толк в целебных травах, потому как торгует снадобьями. Все мы разбираемся только в том, что дает нам пропитание. Но нам всем интересно узнать, что-то еще.

— Этот досужий интерес называется любопытством. А последнее есть порок.

У торговца красками был большой нос сливой и близко посаженные глаза-бусинки. Он шмыгнул носом-сливой и покосился на Жамбо бусинками.

— Просто, хотелось узнать, где обитают люди вроде вас.

— Вроде меня?

— Ну да. Вы многим отличаетесь от нас. Но где-то же есть вам подобные.