Азад Гасанов - Битвы зверей

Витязь спрыгнул с лошади, бросил поводья конюху и решительно последовал за Роксан. Девушка не слышала его шагов, настолько бесшумно он ступал в своих мягких ичигах. И это почему-то особенно взволновало ее.

У дверей трапезной Роксан остановилась, отвела штору и пропустила гостя вперед. Тот мимоходом снял с головы шлем и вручил его ей. Черные, как смоль, волосы мелкими кудряшками рассыпались по плечам, и это тоже произвело впечатление на девушку.

За гостем в трапезную проследовал еще какой-то воин, должно быть, его подручный. Роксан только теперь заметила его.

— Славный дарийский воин! Страж границы! Щит державы! — прогнусавил Ашхатха, только гость вступил в комнату.

— Великолепие дарийского воинства нашло отражение в образе славного сардара! — пискнул Вивисват.

Нанидат поднялся с подушек.

— Сардар Коро Чубин, — проговорил он, как обычно, плотно сжав губы, — рад видеть вас в своем доме.

— Гость в дом — бог в дом, — поддакнул Самкерс.

— Позвольте представить вам моих друзей. Достопочтенный Ашхатха, — Нанидат указал на толстяка. — Достопочтенный Вивисват. Достопочтенный Самкерс. Все они знатные горожане, добрые общинники и верноподданные царя.

Гость поочередно кивнул каждому из вельмож.

— Ну а я правитель этого города и ваш покорный слуга мербан Нанидат.

Гость кивнул еще раз.

— Присаживайтесь к нашему дастархану. И если хотите, можете избавиться от доспехов. Слуги вам помогут.

Сардар замешкался, не зная, как поступить. Потом решительно расстегнул пояс и вместе с мечом передал своему спутнику.

— Это Сартак-муло, — представил он последнего, — сотник моих разведчиков.

— Что ж, мы рады всякому гостю, — заверил Нанидат. — Присаживайтесь и вы, Сартак-муло.

Когда все расположились за столом, Нанидат сложил ладони пригоршней у груди и тем призвал к молитве. Гости каждый сам по себе прошептал в ладони заветные слова. Впрочем, Ашхатха уклонился. Он кое-как водрузил руки на необъятное брюхо и даже не потрудился для вида пошевелить губами. Сопел и ждал, когда другие закончат. Самкерс читал с закрытыми глазами. Он только раз раскрыл их, чтобы пробежаться взглядом вокруг себя.

В конце молитвы Нанидат закатил глаза к потолку и пробубнил уже вслух:

— Воздадим хвалу Господу за каждый дарованный день. За пищу и за воду.

— Хвала Охурамазде, — хором откликнулись гости. — Хвала посланнику его.

— И дважды хвала за мясо и вино, — заключил Ашхатха и распорядился. — Первая чаша!

Самкерс выразительно покачал головой, давая понять, что порицает поведение товарища.

— Нектар, что собирают пчелы, ничто по сравнению с вином из погребов нашего дорого хозяина, — заявил Ашхатха, уставившись заплывшими глазами на Коро Чубина. — Попробуйте согдийское вино.

— Да, вина Согдианы особого сорта, — согласился Вивисват. — Все странники и заезжие купцы утверждают, что они многим лучше дарийских. А вы что скажите?

— Прекрасный напиток, — подтвердил дариец, отпив из своей чаши. — Ноя плохо разбираюсь в винах.

— Плохо он в винах разбирается, — Ашхатха облизал пухлые губы после первого глотка и перевел взгляд на сотника. — Ну а ты разбираешься?

Сотник опустил на стол пустую чашу и сказал почтительным тоном.

— Винами я не часто балуюсь. Обхожусь все больше бузой да кумысом.

Ашхатха ухмыльнулся.

— Вино следует пить не торопясь, мелкими глотками, — подсказал Самкерс. — Тогда вы почувствуете вкус.

Сотник вежливо кивнул головой.

Ашхатха сделал второй глоток и снова облизал губы.

— Судя по имени, удалец, ты из Массагето?

— Верно, — подтвердил сотник.

— Почему тогда «муло»?

Муло пожал плечами

— Я сделался дарийцем, подавшись на царскую службу.

Ашхатха брезгливо скривил рот.

— Что за блажь, какая глупость? Я бы, к примеру, не подался.

— Почему?

— Слишком много чести.

Повисла тишина.

— Для кого? — поинтересовался Коро Чубин.

— Наш добрый друг порою вводит в заблуждение, — счел нужным пояснить благочестивый Самкерс. — Но это не по злому умыслу, а по косноязычию. Достопочтенный Ашхатха хотел сказать, что для нас горожан военная служба слишком обременительна. В отличии от доблестных массагетов, — Самкерс улыбнулся сотнику, — мы не приучены к ратному труду. Но мы разделяем всеобщее мнение, что служба в дарийском войске большая честь. Честь, которую мы не заслуживаем по недостатку воинской сноровки.

— Это верно, — поддержал соотечественника Вивисват и потянулся к вазе с фруктами. — Не понимаю, как можно выносить такое бремя. Если бы на меня взвалили всю эту груду металла и вареной кожи, я бы, наверное, не сумел встать на ноги.

Ашхатха гоготнул.

— Каждому свое, — сказал Самкерс и взялся за бороду. — Кто-то служит в войске и охраняет государство, а кто-то платит налоги, чтобы содержать царево войско. Дарийскому царю нужны не только воины, но и мы — плательщики налогов.

— Только о вояках слагают песни, а о нас я не слышал ни одной.

Вивисват хихикнул.

— Могу себе представить такую песню, — он освободил от кожицы инжир и беззубым ртом вонзился в мягкую плоть. — О витязе Рустаме поют, что он уложил тысячу врагов. А что можно спеть про нас? То, что мы вовремя вносим подати в казну?

— Не в этом суть. Суть в размере подати. В год я отдаю казне столько, сколько другие не зарабатывают за десятки лет!

— О, это подвиг достойный песни.

— Именно так! — воскликнул Ашхатха и обвел сотрапезников воинственным взглядом.

Сотник Сартак, не сумев сдержать улыбку, тихо хмыкнул.

— Тебе смешно?

Сотник перестал улыбаться. Посмотрел на Ашхатху, но ничего не сказал.

Дарийский сардар тоже отмалчивался. Ни на кого не смотрел и нервно вертел в руке недопитую чашу.

— Давайте сменим тему, — предложил Самкерс. — Поговорим о чем-нибудь приятном. И, ради бога, сардар, — обратился он к дарийцу, — не берите в голову. Наш друг бывает порою резок. Но это опять-таки не по злобе, а по прямодушию. У дурака, как говорится, что в голове, то и на языке.

— А в голове каша, — вставил Вивисват.

Дариец качнул головой в знак понимания.

— Оставьте вино, если оно не нравится, — предложил Вивисват. — И попробуйте инжир. Рекомендую.

Дариец неловко выпустил чашу, и из нее выплеснулось на скатерть. Он потянулся было за фруктами, но замер, смутившись от собственной неловкости.

— А я рекомендую гранат, — особенно гнусавым голосом сказал Ашхатха. — Наш согдийский гранат ценится во всем мире. А инжир лакомство для беззубых стариков. У вас ведь зубы пока на месте?

— На месте, на месте, — с досадой выговорил толстяку Самкерс. — И не надо надоедать нашему гостю излишней заботой. Он и без ваших подсказок выберет то, что ему по вкусу.