Игорь Егунов - Молодая кровь

— Как интересно.

— Я боюсь, что господа Фарвуд и Роквил не договорятся.

— Если так случится — нашему предприятию конец, — задумчиво произнес Фрост. — Лэнсу гораздо проще будет сбежать куда подальше, чем вернутся к нам — цена провала ему известна. Эх, узнай я об этом раньше…

— Простите, сэр. Я до конца думал, что господин Фарвуд — человек слова, и, когда он говорил «я решу этот вопрос», свято верил, что так оно и будет.

— Свято… какое мерзкое слово.

— Сэр?

— Ничего, Мортимер, позволите звать Вас по имени?

— Конечно. Как Вам угодно, сэр.

— Вижу, что Вы преданы делу, в отличие от нашего компаньона.

— Да, сэр.

— И будете вознаграждены по заслугам. Только небольшая просьба на будущее: церковных словечек — при мне или членах семьи, — впредь не произносить. Это не так уж сложно, верно?

— Да, сэр. Как скажете, — ответил доктор недоумевая. Его зацепило слово «свято»?

— Теперь к делу, — господин Фрост шел к заготовкам.

Доктор старался не отставать, семенил мелкими шажочками позади.

— Утренний забор уже совершили? — оценивающим взглядом пробежался Фрост по залу. Закрыв глаза слегка наклонился, приспустил платок до губ и, широко раздувая ноздри, начал принюхиваться.

— Да, господин, — недоумевая пролепетал доктор. — Все упаковано и готово к отправке.

— Хорошо. Сколько повозок в нашем распоряжении?

— Одна… сэр.

— Хоть бы и одна, — Фрост снова натянул платок до глаз. — Соберите все оборудование и по максимуму драгоценный товар.

— Да, господин. Реми! Живо ко мне!

— И еще. Одну заготовку возьмем с собой.

— Первый ряд из свежей партии.

— Я уже понял, Мортимер, — Фрост шмыгнул носом. — Берем того — русого. И дайте ему снадобья, чтоб подольше не приходил в себя.

— А что делать с остальными?

Фрост вопросительно посмотрел на доктора: — Я думаю, Вы и сами понимаете.

— Да, господин.

К доктору подбежал Реми:

— Я здесь, господин, — отчитался он.

— Так, соберись и слушай внимательно.

— Да, хозяин.

— Мы переезжаем. Вот эту заготовку, — доктор указал пальцем на Киана, — накачай снотворным и в повозку. Потом займись погрузкой.

— Остальных отпустим?

— Какой отпустим, дурья башка, — в утиль!

Реми жалостливо опустил глаза:

— Да, хозяин.

Киан находился в бессильной дреме и не слышал разговоров господ. Еда и сон не давали мальчику достаточно энергии, от этого он редко приходил в чувства.

Реми действовал как было велено. Если б кто из ребят сейчас очнулся, увидел бы, как по грозному лицу амбала бегут слезы: Реми давал снадобье Киану и с каждым глотком ребенка бормотал: — Прости.

На сборы ушло около часа. За это время всё оборудование и товары были погружены, Киан, прикрытый тряпьем с головой, мирно спал в дальнем углу повозки. В дверь, что вела в канализацию, кто-то постучал, но никто в суматохе не обратил внимания.

Господин Фрост вышел из крепостной постройки, взобравшись на место кучера, махнул рукой доктору:

— Доктор! Прошу, садитесь рядом.

— А Реми?

— Слишком он… приметный. Пускай отправится в ближайший город. После за ним отправим.

— Реми! Иди-ка сюда, — доктор снял с переносицы очки и протер подолом фартука.

Амбал, опустив руки и голову, подошел к хозяину:

— Реми больше не нужен? — спросил он с грустной миной на лице.

— Что ты такое говоришь, балбес? Отправляйся в Сарту и я обязательно пришлю за тобой, — Мортимер не верил своим же словам. — А сейчас займись заготовками. Живо!

Доктор взобрался на повозку, после чего к нему обратился господин Фрост:

— За этими воротами главный тракт?

— Возьмем путь через горы. На тракте могут быть солдаты.

— Солдаты — это плохо, — Фрост поправил повязку и черные очки на переносице. После дернул поводья и две крепкого вида кобылы медленно двинулись вперед.

Реми с минуту провожал взглядом бывшего хозяина. Доктор предал, по-другому расценить свой поступок Мортимер не дал варианта. Оставил только чувство ненужности и приказ избавиться от детей. Только Реми никому и ничего не должен! После такого даже доктору… Да и убийства — это перебор. Из всех вещей у здоровяка остался только нож: для мяса и яблок, но никак не для детских шей. Смерти детей не сделают Реми счастливее, а их свобода…

Спустивших в чертоги тюрьмы, подойдя к злосчастным балкам, Реми окинул взором исхудалые тела. Сэм начал приходить в себя: загремел цепями и замычал что-то под нос. Реми подошел ближе, достал из кармана жилета ключ.

— Что… что такое? — Сэм поднял взгляд на амбала, тянущегося большими руками к цепям над его головой. После повернул голову к висящим рядом оковам:

— Где Киан, куда он делся?

— Увезли, — ответил Реми натуженно: замок не желал сдаваться, слишком был стар и последний раз смазывался, наверное, десятки лет назад.

— Что ты делаешь?

— Освобождаю тебя.

— А остальные?

— И их освобожу.

Сэм смотрел на Реми недоумевая: слишком впечаталось в память, что Реми злодей, и представить здоровяка в другой ипостаси пока не получалось.

— Чертов замок! Совсем не слушается Реми! — пот капал со лба на каменный пол, а тщетные усилия выводили здоровяка из себя.

В двадцати шагах от Реми раздался грохот взрыва. Он был таким сильным: с потолка посыпалась каменная крошка, а на месте двери, что вела в канализацию, зияла черная от языков пламени дыра.

— Что это, кто это? — Реми оказался на каменном полу, ища инстинктивно опоры.

Через образовавшийся проем в зал ворвалась стража Маринбурга. Впереди отряда, с мушкетом наготове, шел, как можно было заметить по эполетам, офицер: статный, лет двадцати пяти, с ухоженной тонкой полоской усов и аккуратно зачесанными волосами:

— Они здесь! Мы нашли их! — крикнул он подчиненным.

Сэм заулыбался из последних сил — нет сладостнее минуты, когда ты на пороге свободы.

Рядовые стражи были моложе командира. На некоторых даже шлемы смотрелись чудновато: сделаны были явно на головы больших размеров. Сие мероприятие для салаг было в диковинку: вели себя чересчур настороженно, у кого ружья — держали взгляд на мушке и готовы были застрелить хоть брата родного, стоило б только бедолаге неожиданно появиться из-за угла.

— Здоровяк! Живо отойди! Отойди от ребенка, я сказал! — грозно скомандовал офицер.

Реми от волнения не мог ничего ответить: толпа вооруженных людей подошла на расстояние двух шагов и пугала дулами мушкетов.

Амбал мычал, пытался подняться на непослушных от испуга ногах. Дернулся слишком резко и, звонко ударившись о каменный пол, из-за пояса выпал нож.

— У него нож! — закричал один из солдат.

— Он вооружен! — подхватил второй.

Офицер не успел и слова вставить, как стоящий рядом страж с перепугу нажал на спусковой крючок. Сопровождаемый искрами и серым дымным выхлопом, металлический шарик вылетел из ствола мушкета и жадно впился в грудь Реми. Сослуживцы поддались панике и раздалось еще два выстрела.