Игорь Егунов - Молодая кровь

— Хватит! Хватит, Норт!

Здоровяк встал как вкопанный. Ноздри при дыхании широко раздувались, руки опустились, но пальцы по-прежнему, с той же яростью сжимали палку. Ему нужно было только слово, одно лишь слово, и он бы продолжил, пока от парня не осталось бы жуткого месива.

— Слушай, пацан. Мы все на взводе и тебе же лучше будет, если расскажешь, что знаешь, — Вилли ослабил хватку, подошел к Робу и склонился над ним так, чтобы их взгляды пересеклись: — Это твой последний шанс.

— Ты… вы психи, — промычал Роб сквозь боль.

По щекам парня обильно текли слезы и подрагивали лицевые мышцы.

— Я все скажу. Все, только остановитесь.

Киан открыл глаза. В сознание привела резко накопившаяся боль в щиколотках и запястьях. Покрутив головой, мальчик увидел, что цепями по рукам и ногам прикован к полу и деревянной балке под потолком. Киан чертыхнулся про себя, потом в голос.

Каменные стены, факелы, столы с ужасного вида инструментами — убранство походило на скотобойню. Но больше всего ребенка ужаснуло, что под высоким сводом зала находился не только он: десятки мальчишек его возраста и младше висели рядом в плену железа и дурманного сна. Хотелось закричать. Но желание прожить еще хоть сколько-нибудь остановило.

В ближней стене мальчик увидел кованую дверь. Он обратил на нее внимание из-за еле пробивающих с той стороны мужских голосов. Разобрать слова было трудно, только нечленораздельное бормотание. Голоса стали приближаться, дверь отворилась, явив на обозрение группу мужчин. Один высокий, стройный, в полосатых брюках и черном жилете. Второй меньшего роста, лысоват и в белом фартуке, походившем на мясницкий. А третий — здоровенный амбал, с выдающимся вперед массивным подбородком, шел вперевалку позади первых двух и постоянно зыркал по сторонам.

— Господин Фарвуд, извольте не беспокоиться, — лысоватый мужчина семенил на слегка согнутых ногах, заискивающе смотря в глаза собеседника. — Заготовок у нас в избытке, поставки в ближайшее время не будут прерываться.

— В ближайшее. Хм. Морти? — господин Фарвуд вышагивал в своем темпе, не обращал внимания на собеседника. — Мне нужны конкретные сроки.

— Эмм… два-три месяца, сэр.

— Хорошо. Мне думается, нашего нанимателя вполне устроит.

Киан не понимал, о чем мужчины ведут беседу. Удивлял тот факт, что господа совершенно спокойно шагали мимо подвешенных детей и не удостаивали их даже взгляда.

— По моим расчетам, срок жизни заготовок в таких условиях порядка трех месяцев. Раньше попадались и более живучие экземпляры.

— Доктор, — Лэнс остановился и окинул взглядом Мортимера с ног до головы, — меня порядком настораживает, что Вы детей называете заготовками. Это профессиональное?

Мортимер слепил на лице подобие улыбки, будто сказанное следом будет чем-то инновационным:

— Так я и мои коллеги избегаем проявления чувства сострадания, сведя восприятие объектов до уровня лабораторных животных.

— Жестоко. Но в этом что-то есть, — Фарвуд почувствовал на себе взгляд и интуитивно определил его владельца, — Кажется, еще один… еще одна заготовка пришла в чувство.

Троица обратила внимание на Киана. Тот заметался, хотя понимал, что цепи все одно не ослабят железной хватки.

— Не стоит обращать внимание, сэр. Возьмем с него норму, и он сразу успокоится, — Мортимер сделал шаг в сторону прикованного мальчика, но вспомнив, что господин Фарвуд еще не закончил беседу, обернулся.

— О, не стоит, доктор. Я больше не буду отнимать Вашего времени.

— Всего доброго, господин Фарвуд, — Мортимер покорно кивнул и вернулся к намеченной цели.

Лэнс направился к выходу, оставив доктора и его странного вида помощника с очнувшимся от дремы ребенком.

— Так-так, — Мортимер пока не решался дотронуться до мальчика. Сначала присматривался: — Реми, запиши. Заготовка номер тринадцать. Место три, ряд второй. Первый забор крови в… да где же они, а вот, нашел! — доктор на мгновение увлекся движением секундной стрелки на часах с цепочкой. — Первый час после полуночи.

Здоровяк извлек из кармана потрепанный блокнот и обгрызенным карандашом начал вырисовывать цифры.

«Забор крови? Да куда же я попал?» — думал Киан, бегая глазами из стороны в сторону. Ему так хотелось деть себя куда подальше, но оковы уже не в первый раз дали понять, что против них шансов у него нет.

— Здоровяк, прикати-ка сюда тележку.

— Да, хозяин. Сию минуту, — верзила, хоть и пугал своим видом и размерами, но по поведению больше походил на ребенка-переростка. Какая-то детская неуклюжесть усматривалась в его действиях.

Роб сознался в своих деяниях. В подробностях рассказал о том, как их главарь в первый раз выдал ему и его товарищам снотворное в пузырьках и силой заставил выйти на охоту. Последнее нисколько не умалило ребят. Роб рассказал, что вся работа заключалась в отлове детей и сдаче людям на лодке. За это их снабжали необходимым провиантом, на усмотрение главаря Котов. Куда детей увозили после и что их ждало потом, парень не знал. Том, с его слов, никому по этому поводу не давал ответа и всем строго настрого запретил совать в это дело носы.

Вилли и Норт взяли Роба под руки и поволокли измученное тело на улицу, к ближайшему посту стражи, благо он был не далеко. Ребята добрались меньше чем минут за двадцать, но заходить внутрь сторожки сразу не стали. Сначала бросили Роба у порога и Вилли дал Тиму четкие указания, что говорить, что потом делать. После постучал в дверь и вместе с Нортом бегом направился в сторону порта.

— Хорошо, что Тима оставили страже. Так спокойнее за него будет.

— Да, Норт.

— Только что теперь то делать будем. Если Тиму поверят — поднимут солдат, потом в каналы на поиски. А мы куда? Может вернемся в приют?

— Нет. Это же наш Киан, Норт. Наш друг, понимаешь? Мы не можем сейчас остановиться, и я знаю, что мы еще в силах помочь. Идем к Тому.

Норт остановился.

— Ты чего встал? Бежим!

— Не много ли мы на себя берем?

— Слушай меня: идем к Котам, хватаем Тома и узнаем, куда увозят ребят…

— Нас двое, а их целая ватага. Не думаешь, что нас просто прибьют, и концы в воду?

— Никто не говорил, что будет легко.

— Надо было страже выдать логово, чтоб сами занялись Котами. Тим то не знает, мы без него ходили.

— У них дозорные — стража спугнет и ищи свищи. Так что надо идти самим.

— Самоубийство.

— Не дрейфь, Норт. Прорвемся.

Киан очнулся от того, что кто-то провел по лицу мокрой тряпкой. Открыл глаза и шарахнулся от испуга.

— Тише, мальчик. Тише. А ты сильный. Быстро отошел после первого раза, — помощник доктора, тот самый амбал, стоял над ним немного ссутулившись. В ногах его стояла бадья с водой, он смачивал в ней тряпку. — Реми тебя не обидит.