Игорь Егунов - Молодая кровь

— Не-ет! — истошно завопил Сэм. — Он хотел помочь!

Но было поздно: слова впустую сотрясли воздух. Реми скончался на месте, устремив в потолок остекленевший взгляд. С губ на пол стекла темная струйка, образовав небольшую лужицу на стыке булыжников.

— Мальчик! — офицер подбежал к Сэму, и, отбросив в сторону мушкет, по счастливой случайности открыл замок с первой попытки. — Теперь ты свободен!

Ребенок бессильно сполз на пол. Слишком долго он провел в заточении и без помощи из этого зала ему не выбраться.

Офицер передал ключ одному из солдат, остальным приказал осмотреться. Стражники рыскали глазами по углам, но никто не обращал внимания на бездыханное тело Реми. Все случилось почти так, как он хотел: дети снова увидят белый свет, родных, кто таковых имеет. А что точно не входило в его планы — в таком возрасте оказаться похороненным на окраине Маринбурга в безымянной могиле. Многим позже Сэм ее отыщет и смастерит табличку «Реми».

— Стража! — Мортимер хоть и не обладал приличным зрением, но по бликам шлемов на солнце шагах в тридцати от повозки смог усмотреть солдат. Старик встревожился, от беспокойства затряслись руки.

— Успокойтесь. Мы простые торговцы, — Фрост для ободрения хлопнул попутчика по плечу. — К тому же их всего трое. А мушкет только у одного.

Как только поравнялись с патрулем, один из стражников вышел на дорогу, преградив повозке путь.

— Стража Маринбурга. Кто такие будете, что в повозке? — на этих словах грозный вояка смотрел прямо в лицо доктора: будто чуял исходящий от старика страх.

Фрост, ощущая свое превосходство, ответил спокойным голосом: — Торговцы мы. Вино в Сарту везем.

— Торговцы? — ответ стражника не убедили. — И откуда путь держите? По этой дороге только развалины старой крепости…

— Мы немного заблудились, — начал неумело привирать доктор. — Мы…

— Не распинайтесь перед ним, док. Он все понял, — Фрост за долю секунды оказался верхом на дотошном солдате.

Доктор толком не успевал за маневрами попутчика: вот он повалил стражника, в руке блеснул кинжал и мигом рассек бедолаге горло. Только страж всхлипнул и прижал ладони к кровоточащей ране, Фрост оказался рядом со стрелком, вонзив лезвие в голову через подбородок. Теперь в живых из патруля остался только один. Как и доктор, он испытывал смешанные чувства удивления и страха, сделал несколько шагов назад и дрожащей рукой выставил перед собой короткий меч.

С последним солдатом Фрост не торопился. Спустив с лица повязку, улыбнулся.

— Да кто ты такой?! — крикнул солдат, завидев в улыбке господина острые клыки.

— Лучше спроси, кто ты такой? — ответил Фрост и злобно рассмеялся.

— Кто? — испугано спросил стражник.

— Мой завтрак.

Фрост ощерился как волк, клыки заметно удлинились: — Так-то лучше.

С прытью гепарда он прыгнул на солдата. Правой рукой запрокинул голову бедняги назад и жадно впился зубами в шею.

— О, Господи! — доктор не смог усидеть на месте, страх заставил спрыгнуть с повозки. Не разбирая дороги, ноги понесли куда подальше от преобразившегося в чудовище господина.

— Не так быстро, док, — Фрост бросил окровавленного стражника наземь и мгновенно оказался перед стариком.

Доктор, завидя как господин облизнул окровавленные губы и закатил глаза в блаженстве, попятился назад и упал.

— Не бойтесь, — прохрипел Фрост. — Возможно господин и с Вами поделится даром.

— Дар ли это? Может проклятье?

— Кому-то бокал наполовину пуст, док. Как на это посмотреть, — Фрост извлек из кармана белый платок и постарался одним движением убрать с лица остатки крови. Понадобилось два. — Вставайте, Мортимер. Нам предстоит еще долгая дорога. А лично Вам, может статься, еще и новые открытия.

А Киан все так же безмятежно спал. Ему снова виделся родительский дом. Та же прогулка с отцом. Только вот не было рядом Норта, чтоб разбудить.

Площадь Розы забилась людьми до отказа. Слухи о ночных событиях быстро разошлись из уст в уста и подкрепились статьей о подвиге приютских мальчиков в утреннем выпуске «Вестника».

Массы были взбудоражены, начальник городской стражи должен был с минуты на минуту выступить с официальным заявлением. Ожидая выхода сэра Уорта на наспех собранную трибуну, горожане возбужденно обсуждали произошедшие события, нередко сопровождая слова нецензурными выражениями. Кто был рядом с помостом, услышали скрип ступеней под тяжелыми солдатскими сапогами и мужской баритон:

— Граждане Маринбурга, — начальник городской стражи начал свое обращение с этой фразы, дабы привлечь внимание собравшихся к своей персоне. — Начну с печальных известий. К моему глубочайшему сожалению сообщаю: сэр Натан Роквил, правитель нашего славного города, ранним утром скончался. Предположительно от сердечного приступа. По сему, до избрания нового бургомистра, временно принимаю полномочия на себя.

По толпе пробежались волны шепота. Странно, что никем не выражалась печаль за судьбу преставившегося нынче градоначальника — все обсуждали новоиспеченного. Многие знали по опыту, что нет ничего постояннее, чем временное.

— Все необходимые процедуры по этому поводу будут произведены. Перейдем же к главному вопросу, из-за которого собственно мы здесь и собрались, — на этих словах господин Уорт сделал паузу, пытаясь добиться тишины — дабы не надрывать голосовые связки.

Толпа немного утихомирилась. Только немного: народ еще не осознал рокировки в правлении, и многие вопросы еще не были обсуждены.

— Действия нашей доблестной стражи дали плоды. Мы всегда начеку, и не допустим в городе…

— Давай к делу! — выкрикнул кто-то из толпы.

Господин Уорт немного опешил. Но, взяв себя в руки, перешел к концовке заготовленной речи: — Благие вести, жители Маринбурга — похищенные дети найдены. И самое главное — все живы!

Толпа взорвалась от радости. Те, кто отчаялся встретиться со своими чадами, снова воспряли духом и на лицах помимо слез появились счастливые улыбки. Среди них был и Конрад, после ран войны получивший на побывке еще одну — почти смертельную.

— Госпиталь снарядил обозы, в скором времени дети окажутся в стенах родного города. Просьба родителям не расходиться. У меня все.

С помоста жители проводили сэра Уорта овациями. Хоть на площади должны были остаться только родители, остальные горожане не сдвинулись с мест, желая быть соучастными к счастливым воссоединениям семей. Ожидать пришлось долго, но что для безутешных родителей часы в сравнение с горем всей жизни.

Послышался топот копыт. Долгожданные обозы в сопровождении стражников один за другим въехали на площадь Розы. Народ встречал солдат как героев. Счастливые возгласы, аплодисменты — никто из прибывших не был обделен радостью горожан.