Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

Было в этом месте нечто далекое, нечто запредельное всему физическому, всему материальному, нечто отличное от всего что было мной видено ранее; было нечто такое, что не угадывалось ни одной частью, ни одним органом человеческого тела; было нечто эфирное, ментальное, сугубо умственное.

И было это умственное настолько разумным, что никакой отдельный ум не смог бы его понять и никакой индивидуальный мозг не мог бы это исследовать. Ибо было оно всем и сразу, а для того чтобы исследовать что-то необходимо хотя бы выйти за пределы исследуемого.

Ведь для настоящего, всамделишного исследования обязательно нужно взглянуть на исследуемое со стороны.

Никогда еще объект исследования и исследователь не были одним и тем же, кроме, пожалуй, одного случая — самоисследования человека. Да и этот случай очень частный и редко встречающийся, ибо человек только тогда будет в состоянии исследовать сам себя, когда ему удастся выйти за свои пределы, подняться над собой и взглянуть на себя как на отдельный мир со своими собственными законами.

К сожалению, происходит это совсем не часто. Если не сказать точнее — это происходит крайне редко.

Возможно, именно эта программа выполнялась и сейчас, только более глобально — разум исследовал сам себя — он пытался понять сам себя, пытался осознать свою начинку, пытался взглянуть на себя со стороны, а следовательно — пытался выйти за свои пределы.

— Наконец-то, — проворчал Артак, довольно улыбаясь, — наконец-то ты понял.

— Мы ждали этого целую вечность, — добавила Агафья Тихоновна.

— Что я понял? Чего вы ждали?

— Ты понял одну очень важную и одновременно простую для понимания вещь, которая в корне изменит всё твоё представление о мироустройстве. И осознав эту вещь ты сможешь двигаться дальше, но двигаться уже не во времени, ибо оно растворилось в твоём знании, а двигаться в своём собственном мысленном пространстве — в пространстве безвременных и бестелесных, а значит — в пространстве вечных и неосязаемых вещей.

— Что же это?

— Ты понял что исследовать и понять что-либо можно только в одном случае — если ты не являешься этим чем-то. И чтобы понять мир — необходимо вырваться из его цепких объятий. А чтобы понять человека — необходимо возвыситься над самим собой.

Я кивнул головой, но продолжал хранить молчание.

Молчание вообще стало одним из моих любимых состояний.

С Артаком мы общались мысленно, да и Агафья Тихоновна частенько своими действиями подтверждала то, что ей понятны и мысленные формы. Не подвластны, как дракону, но понятны. И этого было вполне достаточно чтобы участвовать в нашей дискуссии…

Было в этом месте нечто волшебное, было здесь нечто, называемое одним словом — чудо.

— Нравится? — Артак с улыбкой наблюдал за мной.

— Не пойму толком, — честно ответил я, — но изменения чувствуются, безусловно. Только я никак не могу понять что именно поменялось.

— Время, — дракон зевнул и лениво повторил, — пропало время. Сменились декорации. Ты покинул свой ограниченный человеческий мирок и сам стал целой Вселенной. Ты достиг уровня творца и в награду за это ты получаешь свой собственный, личный мир — мир бесконечный, мир бескрайний, мир вне времени и вне пространства.

— В награду?

— В награду, именно в награду, — подтвердил Артак, — и это первая лично твоя награда, это первый твой полёт, первый твой завоёванный кубок, первый действительно заслуженный приз.

— Но ещё будучи простым человеком я не раз был удостоен каких-либо наград, — возразил я, — почему тогда эта награда первая?

— Награды? — рассмеялся дракон, — позвольте вас спросить, а что вы считаете наградой? Ну или наказанием, ибо это одно и тоже, только с разным математическим знаком. Субстанция со знаком плюс — награда, а со знаком минус — наказание. Сама же субстанция не меняется. Так что такое награда? Что такое наказание?

Я чувствовал в словах дракона какой-то подвох и поэтому не торопился отвечать. Артак понял это и начал говорить сам.

— Никто из людей не заслуживает ни наград, ни наказаний. В человеческом мире, что награда, что наказание — не относится к человеку лично. Тот, кто наказывается — не заслуживает наказания: он употребляется лишь как средство, чтобы отпугнуть других от совершения тех или иных действий; точно так же тот, кто вознаграждается, не заслуживает этой награды: он не мог поступить иначе, чем поступил. Следовательно, награда имеет значение лишь как поощрение его и других, то есть, награда может служить только мотивом для дальнейших действий человека, понимаете?

— Да, — я твёрдо кивнул, — понимаю. Одобрительные возгласы посылаются тому, кто ещё участвует в скачке, а не тому, кто уже достиг цели.

— Точнее и не скажешь, — кивнула Агафья Тихоновна, — ни награда, ни наказание не есть нечто, заслуженное самим человеком, они назначаются ему из соображений пользы, а значит и НЕОБХОДИМОСТИ. А именно необходимости правят миром, — добавила мудрая акула.

— Если бы отпали награда и наказание, то отпали бы сильнейшие мотивы, которые влекут к действиям, продиктованном НЕОБХОДИМОСТЯМИ общества. Они же отвлекают человека от других, ещё более необходимых действий, однако, необходимых уже самому человеку и, соответственно, неугодных обществу, ибо эти действия всегда различны по своей направленности, — Артак говорил чётко и медленно, — понимаете? Это именно те знаки плюс и минус, которые и отличают награду от наказания, — добавил дракон, — награда человеку часто есть наказание обществу, а наказание человеку — не более чем награда этому самому обществу. Вот и выходит что любое наказание является лишь регулятором самого общества и регулятором действий людей внутри него. Тогда скажите, при чём здесь вы лично?

— Вы так думаете? — непроизвольно спросил я, — вы правы, судя по всему, я тут совершенно ни при чём.

— Конечно, — твёрдо произнес дракон, — более того, поскольку наказание и награда, как и порицание и похвала сильнее всего действуют на тщеславие человека, те же НЕОБХОДИМОСТИ требуют прежде всего сохранения этого тщеславия внутри самого человека.

— Какие же это необходимости?

— Необходимости развития общества и уничтожение отдельного человека в нём.

— Следовательно, меня привело сюда тщеславие?

— Да, тебя привело сюда тщеславие, но правильно направленное, — кивнул дракон своей большой головой, разбрызгав немного жёлтого света вокруг нас, — именно оно — правильно направленное тщеславие. Оно отрицает любые общественные поощрения, но возвышает поощрения личностные, одним словом, правильно направленное тщеславие — это когда ты сам доволен собой. Когда у тебя отсутствует необходимость в признании общества и остается только необходимость признании себя самим собой.