Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Почему?

— Потому что это два разных слова. И две разных жизни. Жизнь выглядящего как человек и жизнь Человека — различны. Даже в словах, — Артак начертал в воздухе горящие слова «выглядеть» и «быть», — даже в словах, — повторил он, — одинаковые только две последние буквы — «ть», — он указал на мерцающие пламенем последние буквы слов, — сами же слова различны от рождения и до…

— До «ть»?

— Да.

— И что обозначает «ть»?

— Смерть тела. Смерть тела выглядящего как человек и смерть тела Человека одинакова. Как «ть» в конце слова.

— И нет никакой разницы?

— Есть. Для первого смерть является смертью, а для второго — нет. Для Человека смерть — всего лишь дверь. Дверь, как множество других дверей. Дверь, которая вполне может стать рождением.

— Повтори.

— Для выглядящего как человек, но не являющегося человеком по сути, смерть — всего лишь смерть, одинакова как тысячи других смертей. Но для Человека с большой буквы — смерть — всего лишь этап — это ступенька, а может быть и рождение — разное, как миллионы других рождений.

— Но «ть» одинаково.

— В каждом слове заключен дух и плоть. «Ть» одинакова как плоть. Смерть тела выглядящего как человек и смерть тела Человека выглядит одинаково.

— А дух?

— Дух заключен в единстве.

— Объясни.

— Совокупность всех букв определяет смысл слова. Причем букв, поставленных в правильном порядке, иначе получится полная ерунда. Значит, единство определяет и дух слова. Точно таким же образом единство жизненных этапов человека, поставленных в правильном порядке диктует человеческую суть, то есть диктует дух жизни человека. И хоть смерть тела у всех одинакова — точно также, как одинаково заканчиваются рассмотренные нами слова, описывающие саму жизнь, но смысл каждой жизни, смысл, определяющий саму необходимость существования — различен. И этот смысл в единстве всех жизненных этапов. Всех букв от начала до конца. Именно от начала и до конца, а не наоборот. В этом мире всё связано со всем. У всего есть начало и у всего есть конец. За этим зорко следит время. Его не обманешь. И буквы в слове, где каждая следующая вытекает из предыдущей, как причины и следствия — бесчисленны в своем многообразии. В этой Вселенной, когда изменяется всего лишь одна только вещь — меняется абсолютно всё. Точно также как замена всего лишь одной буквы в слове может полностью поменять его смысл, вплоть до противоположного. И именно в этом великая сила человека менять Вселенную.

— ???

— Меняя себя — единственное, что возможно изменить, ты тем самым меняешь и всё остальное. Это правило без исключений.

— Как день и тень?

— Что ты имеешь в виду?

— Разница в одну букву изменила смысл слова почти на противоположный.

— Ах, это, — Артак улыбнулся, — ну можно сказать и так. Однако, тень не есть противоположность дню. Более того, тень может возникнуть только на свету и она абсолютно невозможна ночью. Так что противоположными, скорее будут слова Тень и Ночь, — дракон ещё раз улыбнулся и добавил непонятно к чему:

— У старых грехов длинные тени. Но видны они лишь на свету. И особенно в момент заката.

— Почему?

— Потому что Солнце погружается за горизонт, удлиняя своим погружением тени всего существуюшего на Земле. Удлиняя тени и укорачивая срок.

— Почему укорачивая?

— Потому что день близится к концу, потому что наступает ночь. Ночь, со своими правилами игры. Ночь, когда ничто не в состоянии отбросить тень. Ночь, когда тени уходят на другую сторону Земли.

— Это довольно сложно.

— Ты всё поймешь. В своё время.

— Когда?

— Когда родишься.

— Но чтобы родиться мне надо умереть?

— Надо чтоб в тебе умерло всё прежнее. Тогда умрёт и он.

— Кто?

— Тот, кто всего лишь выглядит как человек.

— И кто родится?

— Родится существующий человек, — Артак поднял лапу, — или одним словом — родится Человек!

— Это и есть рождение?

— Существующий живет вечно. Он рождается каждое мгновение. И каждое мгновение умирает. Существующий рождается в теле человека, но он может забыть в нём свою суть, он может прожить на Земле телом, но не духом. Тогда его тело просто умрёт, как тело выглядящего человеком. Тогда нет у него другого пути. Просто умрёт ещё один выглядевший как человек, но Человеком не являющийся. И нет в этом никакой трагедии, как собственно, трагедии нет ни в чём. Но если выглядящий как человек захочет, если в нём пробудится его владелец, его хозяин, повелитель этого человеческого тела — если в нем проснётся Человек — тогда само тело в состоянии родить внутри себя нового существующего. После чего тело всё равно умирает, но это уже, опять-таки, неважно. Если оно выполнило свою цель, если оно родило нового существующего, то оно и не нужно более. Ведь новая суть уже рождена, а она родит новые тела. И так до бесконечности.

— Родит и всё забудет?

— Таковы правила игры.

— А если тело не родит существующего?

— Тогда оно лишнее. Тогда оно просто обязано умереть.

— Навсегда?

— Тело? — дракон вздохнул, — тело — да. Умрёт навсегда.

— А существующий?

— Для него смерти нет, как нет окончания в слове «быть».

— Но «ть» есть?

— Его «ть» нераздельно с самим словом «быть». Его «ть» — лишь суффикс, но не окончание. Тогда как «ть» в «выглядеть» — окончание. Точка. Смерть.

— А в «быть»?

— В «быть» окончание отсутствует. Его просто не может быть. Слово «быть» бесконечно.

— Как Человек?

— Как Человек.

— Значит ли это что существующий, родив человеческое тело, незримо остается в нём — остаётся, но не вмешивается?

— Да.

— И когда тело рождает нового существующего, они…

— Они соединяются с тем, кто уже был в теле. Существующий един, и хотя он в состоянии разделиться на множество частей — он никогда не перестает быть целым.

— Разделиться на время?

— Для существующего нет времени.

— Тогда разделиться в пространстве?

— Для существующего нет пространства.

— Тогда как?

— Существующий способен разделиться в неведении единства. И родить в этом же неведении дух, алчущий этого единства. Родить дух, заключенный в тело, но стремящийся к свободе.

— И соединение духа и тела родит нового существующего?

— Да, если победит дух.

— А если победит тело?

— Тогда оно же и умрёт. Его наградой за победу станет смерть.

— И мы сейчас…

— В неведении, как ты помнишь. Мы шагнули в мешок с неведением.

— И куда мы движемся?

— Вперёд.

— Зачем?

— Мы ищем твоё стремление. Помнишь что было начертано огнём?

— Моё стремление?

— Да. Стремление твоего духа, но не желания твоего тела.

— Стремление куда?

— Куда-нибудь. Главное, чтоб оно было твоё.

— Но как его найти?…