Д Макхейл - Бобби Пендрагон. Связной между мирами

— Это вода, — спокойно сказала девушка.

О! Это другое дело! Я взял чашу. Пить хотелось ужасно. Девушка отошла и, сложив руки, встала у двери. Посмотрев по сторонам, я понял, что нахожусь в какой-то хижине, не очень большой — едва ли больше, чем гостиная у нас дома. Жилище представляло собой одну-единственную комнату с шестью стенами. Шестиугольник. Стены были сложены из камней, скрепленных чем-то вроде вязкой грязи. Несколько отверстий в стенах служили окнами, одно, большое, дверью. Потолок к центру хижины повышался, крыша была сделана из сплетенных прутьев. Пол — земляной, но настолько утоптанный, что мог сойти за бетон. Я лежал на низкой скамье, сделанной из грубо отесанных бревен. Скамью покрывала циновка, и, в общем, было довольно удобно, но провести всю ночь на таком ложе мне бы не хотелось. По всей хижине рядами стояли точно такие же лежанки. Вероятно, я находился в местной больнице. После всех событий я оказался на больничной койке! Не удивительно!

У меня складывалось впечатление, что я перенесся назад во времени и попал в эпоху, когда люди обустраивали свой быт тем, что под руки подвернется, и, как это ни прискорбно, не заботились о личной гигиене. Ах да, забыл упомянуть, что в хижине смердело, как в хлеву. Мне даже подумалось, действительно ли стены обмазаны грязью? Или это кое-что настолько омерзительное, что меня бы вывернуло наизнанку, узнай я о происхождении этого вещества?

Я взглянул на эту красивую девушку. Кто она? Друг? Враг? А может, охранница, верно служащая черным всадникам, утащившим дядю Пресса? Миллионы мыслей роились в моей голове, но одна особенно не давала мне покоя. Мне очень хотелось в туалет.

Последний раз туалет был в моем распоряжении незадолго до прихода Кортни ко мне домой. Господи, как давно это было! Миллион лет назад! По крайней мере, очень давно, судя по ощущениям внизу живота. Чтобы не обмочить штаны, я приподнялся и сказал:

— Эй! Мне надо…

Только я пошевелился, как девушка тут же приняла боевую стойку. Из-за спины она стремительно выхватила деревянный шест, длинный и отполированный до блеска ладонями. Им явно часто пользовались. Девушка крепко ухватила шест обеими руками, оба конца палки были перепачканы чем-то черным. Мне даже не хотелось гадать — чем именно. Но больше всего пугали ее глаза — невыразительные, мертвые, они видели перед собой лишь цель, а целью этой посчастливилось быть мне.

Я замер. Выйти нельзя ни в коем случае — она ударит меня быстрее, чем мои ноги коснутся пола. Мне вообще расхотелось шевелиться, чтобы случайно не разозлить ее. Мы смотрели друг на друга, ожидая, кто сделает первый шаг. Я точно знал, что это буду не я. Но если бы она сделала хоть движение в мою сторону, я бы тут же бросился из окна вперед головой.

И тут снаружи раздался голос:

— Буз обсес вус сага!

Уж не знаю, правильно ли я записал, но звучало это примерно так. В дверь вошла женщина в кожаном наряде. Видимо, эта одежда была здесь очень распространена. Женщина была копией девчонки, только старше. И, несмотря на ее грозный вид, что-то в ней было такое, что заставило меня поверить в благополучный исход ситуации. Ее глаза вселили в меня надежду. Они лучились добротой. Когда она смотрела на меня, мне казалось, что все будет хорошо. Ее лицо показалось мне знакомым. Где я мог видеть эту женщину? Я не мог вспомнить, как ни старался.

Женщина строго взглянула на девчонку, и та неохотно выпустила оружие из рук. Уф! Самое страшное позади.

— Прости мою дочь, — обратилась ко мне женщина. — Иной раз она слишком усердствует.

Что-то новенькое! Оказывается, это семейная команда. А чему тут удивляться? Они же похожи как две капли воды. Интересно, как выглядит отец девушки? Вероятно, он тоже где-нибудь поблизости. Я все еще не понял, могу я двигаться или лучше с этим повременить. Женщина казалась дружелюбной, но после того, что я пережил, доверять ей вот так сразу я не имел права. Она подошла ко мне, опустилась на колени рядом со скамьей и, одарив меня доброй чарующей улыбкой, сказала:

— Меня зовут Оза. А это — моя дочь Лура.

— Я… Я — Бобби. И я нездешний, — пробормотал я.

— Мы сами не отсюда, — улыбнулась Оза. — И мы знаем, кто ты такой, Пендрагон. Мы ждали тебя.

Ого! Она знала, кто я такой! Миллион мыслей, доселе роившихся в моей бедной голове, а заодно и та, самая главная, мигом улетучились. Если они знали, кто я такой, то почему девчонка-амазонка собиралась раскроить мне череп своей дубиной? Наверное, лучше не спрашивать. Мне совершенно не хотелось бесить Луру. Ей ничего не стоит снова вытащить свою палку и начать ею размахивать у меня перед носом, выкрикивая непонятные слова.

— Откуда вы меня знаете? — спросил я.

— От Пресса, конечно, — ответила Оза. — Он уже давно рассказывает нам о тебе.

Точно! Я вспомнил, где видел эту женщину — дядя Пресс приводил ее к нам домой! Я еще тогда отметил, что она очень красива и все время таинственно молчит. Теперь тайна раскрыта — она друг дяди Пресса! Меня вдруг пронзила страшная мысль. Как я мог забыть?! Мы тут разговариваем, а дядя Пресс в опасности! По крайней мере, мне так кажется. Те парни на конях, которые его заарканили и уволокли с собой, не похожи на его приятелей. Меня аж в жар бросило.

— Он в опасности! — выпалил я и рывком сел.

Зря я это сделал. После нашей прогулки на санях все мое тело представляло собой огромный разноцветный синяк. Волна боли захлестнула меня, словно… ну, словно это Лура от души огрела меня своим шестом. Такое впечатление, будто все ребра переломаны! Боль была такая сильная, что у меня перехватило дыхание, закружилась голова. Оза быстро подхватила меня и осторожно опустила на скамью.

— Все в порядке, — успокаивающе сказала она, — боль скоро пройдет.

Откуда ей это знать? Может быть, она имела в виду, что я скоро умру? Конечно, что еще, кроме смерти, способно прекратить эти мучения? Но то, что произошло вслед за этим, было так же удивительно, как и все тут происходящее. Я дышал часто и неглубоко, потому что дышать во всю силу было очень больно. Оза положила руку мне на грудь, посмотрела мне в глаза. Клянусь, Марк, у меня было такое впечатление, будто я таю.

— Расслабься, — ласково говорила она. — Дыши спокойно.

Я попытался. Вскоре мое сердце перестало бешено стучать, и я смог вздохнуть свободно. Но самое потрясающее заключалось в том, что боль ушла! Клянусь! Еще секунду назад мне было так больно, что я не мог даже вскрикнуть, а теперь все прошло. Совершенно!

Оза убрала руку и вопросительно взглянула на Луру. Та была безучастна. На нее это не произвело особого впечатления. Зато я был в восторге! Это было потрясающе!

— Как вы это сделали? — спросил я, ощупывая свои ребра.

— Что именно? — невинно осведомилась Оза.