Мартин Аратои - Аржо. Новобранец [СИ]

Странный он все-таки. Думаю, ему по голове в боях прилетало ни раз и не два. То проповедь читать начнет, то кровавую бойню учудит. Все едино.

Нашли небольшой овражек неподалеку и перетаскали тела в него. Сверху накидали камней и земли. Не богатую добычу с разбойников разделили поровну. Одно серебряное колечко и десяток медяков перекочевали ко мне в кошель. Может где у них и схоронка есть, да теперь не найти его. Кабы кого живым прихватить, да попытать, то да.

— Уходим.

Мы снова движемся, но в этот раз вдоль тракта. Следующая неделя для меня пролетела как в тумане. Ночевки в лесу на лапнике, холодный ужин, — Игол не разрешал нам палить костры, чтобы не привлечь лишнего внимания. Днем и ночью мы словно стая волков выслеживали мало охраняемые караваны на тракте и уничтожив охрану похищали добычу. Что-то переправляли на базу, что-то припрятывали. Что-то оставляли себе. Осмеливались уничтожать и мелкие патрули. В конце недели нас оставалось уже пятеро. Я, мастер-сержант, Матиус, Лукас и Нойд.

— Мы возвращаемся Аржо. Охрану усилили, продолжать наше дело — значит обрекать всех на верную гибель. Удачи.

Я крепко обнялся с солдатами, дождался, когда они скроются из виду. После чего просто лег на траву и уставился в небо. Матерь Твердь, Алинэр! Как же я устал. Земля передавала за день накопленное тепло, и казалось я, набираю силы. Небо было ясным и чистым. Как все-таки прекрасен наш мир. Немного повалявшись, принимаюсь за дело. Недавно мы перебили охрану одного каравана идущего в Дхор и я хотел переодеться в форму солдат сопровождения. Отстирал ее, просушил на солнышке, отмылся сам и почистил доспехи. За неделю нам удалось все как следует разузнать и придумать мне правдоподобную историю, о том кто я и откуда. Немалую лепту внес и прихваченный нами живым обозник.

Ну что ж, снова пора в дорогу. Надеюсь, мое третье пришествие в Дхор окажется более удачным.

Дхор. Будь он неладен. Сегодня все не задалось, солнце палит нещадно, сапоги жмут, от одежки ощутимо тянет говнецом. Стирка с настоем мацены не избавила от запаха. Угораздило Игола кишки тому солдату разворошить.

Тьфу, я зло сплюнул. Поправил перевязь с оружием и пошел к городу. В этот раз я двигался с северо-восточной стороны. Дорога отделяла палатки ополчения от войск знати, которые виднелись дальше у стен города.

Далеко пройти не удалось, меня остановил патруль.

— Стой! Кто таков? — окрикнул меня рослый вислоусый воин с рябым лицом.

Не полагаясь на слова, он для острастки еще и лезвие алебарды в грудь мне упер. Такой хорошо химер кромсать, надо бы освоить. Мечом с ними не очень повоюешь, а вот алебарда или секира в самый раз.

Пока размышлял его напарники, похожие как две капли воды, взвели арбалеты и нацелили на меня. Еще двое воинов следили за дорогой.

— Чамо, — назвался прозвищем, — наш караван разбили на южном тракте. Проклятые эхизтари, я усп…

— Заткнись, можешь жопу уцхагу своими историями подтереть. Деньги есть? Живей отвечай, пока господина мага нет, — зло ощерился усатый.

Я напрягся. Падаль взбесила, захотелось прикончить, разорвать глотку, но вместо этого лишь угодливо улыбнулся.

— Вот господин капрал, — протянул потертую серебрушку.

— Всыпьте ему парни! Решил старого Дэнга обмануть. Зуб даю у него еще припрятано.

Солдаты передав арбалеты подошедшей паре воинов, подошли ближе. Один из них замахнулся на меня кулаком, я подсел и зажмурился.

— Хаскр! Да он никак обосрался! Сам его околачивай Дэнг, — заявил он.

— Деньги, тварь! Дайка меди дяде Гэти! А не то! — второй не стал расшаркиваться со мной, а схватил за грудки и с силой затряс, — я получу свои монеты сейчас или после того, как убью тебя!

Я расслабил шею, чтоб голова свободно болталась и подогнул ноги, подвиснув на его руках.

— Хаскр! Да он отрубится сейчас! Как такого мудака в охрану каравана взяли?!

— Возничий наверно или сбежал сразу, а оружие подобрал. Заканчивайте с ним, а то маг на шум припрется.

— Как же, он пока бочонок стародхорского не оприходует, не явится. Да и труп потом куда тащить? Та могила полна уже, мы ее крестьянами забили. Надо новую копать.

— Воот, — дрожащей рукой я протянул еще одну монету серебром.

— То — то же, — попробовав ее на зуб, проговорил капрал, — по-хорошему кончить тебя и делов-то, — но парни правы. Вот тебе бирка-пропуск, и больше на глаза не показывайся.

— С-спасибо, — унижающе протянул я, опустившись на колени и протягивая руки за биркой.

Простая кожаная бляха на шнурке, с выжженным номером и символами короля и Химеролога. Такая давала право на проход в Нижний город, и разрешала беспрепятственно ходить по королевству и княжеству. Нам таких добыть не удалось, были еще якобы из железа, бронзы серебра и золота. Но мне их видеть не доводилось.

Дэнг кинул мне ее под ноги, что-то отметил стилусом на глиняной табличке, развернулся и ушел. Его приспешники потопали за ним, гогоча под нос.

Смейтесь ублюдки. Первыми вас кончу. Скормлю крысам ваши половые органы, правда те вряд ли наедятся. Нашивку с посохом и черепом волка я хорошо разглядел. Выясню чьи, найду и перережу глотки. А может брюхо вспорю и в море брошу, в учебке говорили так делать, чтобы труп не всплывал. Или перережу ярёмную вену, и вся кровь вытечет за один скрибл. Я это видел, я это делал. Говорят, на материке появилась новая религия, их бог прощает всё, но я всего лишь ргул, что чтит Матушку Твердь, так что я прощать не обязан.

Если бы не бирки, введенные недавно королем, давно бы ночью перелетел через ограду. А сейчас все новые лица на контроле у службы безопасности короля и Химеролога, и отсутствие бирки лишний повод вызвать подозрения. Спасибо мастеру Альбигоди за его уроки лицедейства. Видит Праматерь, как тяжело было сдержать клокотавшую внутри ярость.

Я прошел дальше по дороге. Омерзительный запах. Запах и еще раз запах. Дерьма, санины, тухлого мяса и еще чего-то дурманящего разум. Наркотический порошок какой жгут? Повсюду кружат рои синебрюхих мух, а стены облюбовало воронье. Мда.

Ворота в город миновал спокойно, спасибо бирке, стражники лишь спросили, куда я направляюсь. Ответил, что ищу вербовочный пункт, уплатил подорожную пошлину и спокойно вошел.

С проулка Кожевенников, свернул на Прибрежную улицу, оттуда прямиком на Торговую площадь, где и находился вербовочный пункт — палатка из окрашенной в желтый парусины. В городе чувствовалось дыхание близкой войны, праздно шатающегося народу не так много, патрули стражи, шлюхи, пьяные наемники.

У входа в шатер два молодых воина в новенькой сверкающей броне. В руках сжаты древки копий. На лицах — напускная бравада. Ясно, чьи-то сыночки, на гвардию денег не хватило, а вот сюда пропихнуть смогли. И служат вроде и от реальной войны далеко.