Мартин Аратои - Аржо. Новобранец [СИ]

По мне так лучше ветеранов на вход поставить.

— В рекруты записаться, — грубо оттолкнул их плечами и прошел внутрь, где был встречен еще парой воинов.

— Оружие оставь и проходи, — без эмоционально прошептал один из них.

Я снял перевязь с мечом, вытащил засапожный нож, после чего был тщательно обыскан. «А вообще не плохо они тут устроились», — промелькнула мысль, пока я вскользь оглядел обстановку: резной стол с двумя стульями, тахту и шкуру медведя на полу.

— Налюбовался? Кто таков? — за столом восседал грузный мужчина лет сорока пяти. Седые пряди были тщательно расчесаны и ниспадали на плечи. Гладко выбрит, камзол темной ткани обтягивал некогда крепкую, а сейчас слегка заплывшую фигуру.

— Чамо, хочу к вам в армию.

— Это хорошо, нам нужны крепкие мужчины, способные держать в руках меч. Рыбы живут в воде, а воины на поле боя. Откуда ты пришел и что видел?

Я начал рассказывать заведомо подготовленную легенду. Как жил в селе на окраине королевства и мне нравилась одна девушка, но поскольку я сирота, а она дочь мельника, то рассчитывать на благосклонность ее отца не приходилось. Потому я и решил пойти на войну, чтобы снискать себе славу и заработать немного денег.

— Я видел меч у тебя, — где взял коли денег нет?

— Караван, разграбленный нашел, немного в лес углубился, а там воин убитый лежал, ему все едино, а мне пригодится.

— Стало быть вооружен. Ну броньку какую-никакую тебе справят. Платим таким как ты двадцать медяков в день и часть добычи, если будет. Поступаешь в ополчение. В третий асгарский полк, его потрепали знатно, там не комплект, — вот передашь это командиру, — с этими словами он протянул мне сложенный небольшой листок плохо выделанной бумаги, — доложишься полковнику диа Асгерту и он определит, где дальше солдатскую лямку тянуть будешь. Их полк квартирует на северо-восточной окраине.

— Вот, недельное жалованье, — с этими словами он протянул мне монету серебром и добавил, — твоя служба началась. Ступай.

Я забрал на выходе оружие, подкинул на руке монетку и спрятал ее в напоясной кошель. Жизнь налаживается. Я думал пытать начнут, а этот тип, что даже не назвался удовлетворился рассказанной историей и отправил служить. Чует сердце радоваться причины нет. Наверняка в самый поганый отряд погнали, где одно отребье и на передовой вечно. Мясо, по-другому и не скажешь.

Ожидаемое решение, на его месте я поступил бы так же. Зато наверно кормят как на убой. Ухмыльнулся и, спросив проходящего мимо стражника, как найти нужный полк вышел за ворота.

Хаскр! Как это дерьмо осточертело! Я с ностальгий вспомнил первые беззаботные деньки у эхизтари. До и после этого, события неслись вскачь, без логики и направления.

Я утер пот с лица, и снова принялся грузить подводу мешками с провизией. Прошло уже четыре дня как я переступил ограждение нашего полка. Полка на знамени, которого красовался посох, увенчанный черепом волка. Не зря тогда встретился Дэнг с приятелями. Полк квартировал неподалеку от тракта и его патрулировал. Он мне, кстати, не попался, сидел в холодной за пьяную драку.

Полковника я тоже не встретил, он кутил на полковые деньги где-то в столице. Меня принял и определил в третий десяток пятой сотни полупьяный капитан с налитыми кровью свиными глазками. Мастер-сержант, что исполнял обязанности лейтенанта-сотника, отвел меня на вещевой склад, всыпав по дороге пару ударов дубинкой, чтобы я осознал, что такое субординация.

На складе, толстощекий капрал выдал щит, копье, плащ, несколько эмблем, что следовало нашить на одежду и кожаный нагрудник, с зияющей дырой на спине. Вместо старой выдали новую бирку — железный круг, с выбитым номером десятка, сотни и обозначением полка.

Придя в расположение сотни я получил по зубам от десятника, чтоб знал кого следует бояться и уважать, после офицеров и мастер-сержанта, после чего мне указали на койку в казарме и велели дожидаться ужина.

К вечеру в казарму вернулся мой десяток и остальные бойцы. Они помогали одному барону. Наш полковник, как выяснилось, любил оказывать дружеские услуги, или расплачиваться таким образом за карточные долги. Сослуживцы вздумали взять на прочность, но после того как я выбил одному зубы и сломал руку другому, быстро успокоились. Как бы ночью не придушили, но ничего, я давно не сплю, а в трансе по ночам пребываю, спасибо наставнику.

За нанесенные увечья я был спроважен в тюрьму, где разминулся с Дэнгом. Он меня не признал. Что к лучшему. Что ему какой-то первый встречный которого он обобрал на дороге, если они там не успевали могилы рыть.

И вот сегодня меня выпустили и направили помочь перевезти провизию. Говаривали, что утром наш полк выступает, а нам на смену придет первый дхорский.

В расположении чувствовалась не привычная суета. Сержанты строили и проверяли наличие солдат, оружия, амуниции. В лагерь прибыли лейтенанты, полковник. Все куда-то бегали, орали и ругались.

Дебилы, легата на вас нет, хоть раз бы на полигон вышли. Нам точно смерть в первом же бою, но я переживать не стану. Сам помогу сослуживцев на Колесо провожать.

Утром чуть свет прогудели горны созывая нас на плац. Перед нами выступил полковник, что-то пробубнив под нос он взгромоздился на лошадь, и мы неровной колонной двинулись следом.

Наш полк шел последним в длинной веренице солдат, повозок, химер. Стояла неимоверная пыль и мне пришлось повязать на горло платок. Удалось столкнуть одного из приятелей Дэнга под повозку и она его переехала переломав шею. Второму я еще ночью воткнул в ухо спицу и он не проснулся. Никто не стал разбираться что с ним в этой суете. Лишь сняли оружие, сапоги, обчистили карманы, и выкинули за ограду, где труп подобрала и кинула на телегу к таким же бедолагам команда могильщиков.

К вечеру второго дня я еле волочил ноги от усталости и это не говоря о повышенной выносливости и увеличенном пайке. Я без зазрения совести подмял под себя десяток. Поломав пару носов и выбив с пяток зубов, заставил их уважать и слушаться себя. И отдавать часть провизии чего уж там. Это не мои гоблины и гномы с орком, чтоб к ним снисходительным быть. Если выживут, потренирую их немного, чтобы свои шансы на выживание повысить.

С ностальгией вспомнил тренировки проведенные с Джефом. Скупые, выверенные движения цель которых одна — убить противника. Удары в глаза, висок, гортань или пах, никаких ограничений и запретов. Приемы не для потехи, исключительно для войны. Убить противника первым же ударом, если не получилось убить сразу, значит, покалечить и довести вторым ударом дело до конца. Единственная причина, почему я выжил, что старина Грабб придерживал смертельные удары или отводил их немного в сторону. Ну и моя каменная кожа.