Крис Колфер - Дневники Матушки Гусыни [litres]

Прости, что так долго не писала, но у меня были свои причины. Последние пять лет мы с Лестером жили в тайном клане ниндзя в горах Кии в Японии. Знаю, эту отговорку я уже использовала, но тогда я просто пропустила несколько собраний Содружества «Долго и счастливо», и феи разбуянились. На этот раз ниндзя были очень даже настоящие – могу боевые шрамы показать.

Всё началось, когда мы отправились в уединённую деревушку Кока, чтобы рассказывать местным детям наши сказки. Знай я, что эта деревня на самом деле секретный лагерь бойцов-ниндзя, штаны надела бы поудобнее. Из-за моего наряда ниндзя тут же решили, что я самурайский шпион – это было очень лестно, учитывая мой возраст. Они схватили нас и грозились убить.

Выжить мы могли, только поклявшись в вечной преданности их клану. Да, знаю, при желании я могла бы с закрытыми глазами уложить их на лопатки, но после расставания с Генрихом приятно было вступить в какой-нибудь клуб.

Следующие несколько месяцев мы изучали древние традиции и искусство борьбы ниндзюцу. По понедельникам мы практиковали разведку, по вторникам – убийства, по средам – борьбу, по четвергам – маскировку, а по пятницам – рисование пальцами. Кто бы мог подумать, что ниндзя так любят рисовать пальцами?

Освоив навыки, которым ниндзя меня учили, я сама стала их учить своим знаменитым боевым приёмам. Мои истории о драконах им очень понравились, меня зауважали и прозвали «Куноити Окасан», что значит «Матушка Ниндзя», а Лестера – «Дебуна Ятсу», что значит «жирдяй».

Мы работали на местных землевладельцев и свои навыки использовали для борьбы с продажными самураями, которые вторгались к нам. Битвы были страшные. Не все возвращались с каждого дела. Я горжусь не всем, что нам довелось совершить, но, по крайней мере, денег я заработала прилично.

В конце концов самураи до нас добрались. Военачальник самураев, известный как Ода Нобунага, или Кавабанга, как звала его я, вторгся в наши земли и уничтожил все кланы ниндзя в округе, в том числе в Коке. Выжившие бежали в горы Кии, и вот мы здесь. Каждый день планируем месть, но, кажется, мне это начинает надоедать.

Было, конечно, очень интересно – вот уж не думала, что когда-нибудь добавлю пунктик «боец-ниндзя» в своё резюме, – но домой охота. Бывает такое иногда: оглядываешься вокруг и понимаешь, что тебе здесь не место. Вот и у меня так случилось, как когда-то, когда мы отправились в плавание с Христофором Колумбом, решив, что едем в Средиземноморский круиз.

Да и Лестер, мне кажется, для такой жизни не создан. Вся эта тема с ниндзюцу голову ему задурила. Недавно он потребовал, чтобы я к нему обращалась не иначе как к «Журавлю». Нам обоим будет полезно выбраться из гор и заняться привычными делами.

Порой выходные в кругу подруг просто необходимы всякой девушке. В моём случае это оказались полгода в море на борту пиратского корабля под названием «Месть». Я была капитаном, как и мои подруги Энн Бонни и Мэри Рид, с которыми я познакомилась несколько лет назад на Ямайке. Все мы недавно пережили не слишком приятное расставание и надеялись совершить что-нибудь безумное.

Изрядно поднабравшись, мы решили, что нам совершенно необходимо украсть корабль и отправиться в плавание по Карибскому морю. Как оказалось, мы не прогадали! Я рада, что они это придумали, потому что я-то собиралась предложить просто сменить причёски.

После болезненного разрыва нет ничего приятнее, чем командовать кораблём, полным мужчин, и их всех ставить на колени. Мы наворовали кучу золота и спрятали на тропических островах.

На корабле было здорово. Мы поклялись друг другу никогда не возвращаться на сушу и до самой смерти ходить по морям. К несчастью, бывший Энн, пират по имени Джон (Калико Джек) Рэкхем, в конце концов нас нашёл (справедливости ради стоит сказать, что корабль мы угнали именно у него). Разумеется, они с Энн снова сошлись, и наше сестринство распалось.

Мэри осталась с Энн и Джоном, но я решила их покинуть. В океане мне нравилось, но и вернуться к обычной жизни хотелось. Веришь или нет, дневник, но я соскучилась по Лестеру и феям.

Вчера мы с Лестером побывали на шикарной вечеринке в Версальском дворце! Если поутру ты просыпаешься на плавающей по фонтану кушетке и напрочь не помнишь, как это вышло, значит, накануне ты отдохнула как следует. Эта Мария-Антуанетта отрываться умеет, ничего не скажешь! Очень мило, что она приглашает меня на свои вечеринки, учитывая, какого обо мне мнения её родственники по мужу.

С французскими монархами я как-то никогда особо не ладила. Всё началось век назад, когда я случайно сказала «Простите, мадам» Людовику XIV. В свою защиту могу только сказать, что он вообще-то был в длинном кудрявом парике и на каблуках. Кто угодно бы перепутал. С тех пор меня занесли в список нежеланных гостей.

Марии тоже нелегко заслужить одобрение французов, наверное, потому-то мы и сдружились так крепко с тех пор, как встретились на опере в Париже. При каждом удобном случае все во всём винят именно Марию, равно как Совет фей всегда рад спустить всех собак на меня.

В общем, из фонтана я выплыла, нашла туфли и шляпку (они были разбросаны по саду, как так вышло, я тоже не представляю) и поплелась во дворец. Лестер спал на диване. Этот несчастный гусак даже крушение метеорита проспит, если накануне слишком поздно ляжет.

Шампанского и десертов со вчерашнего вечера осталось столько, что служанки до сих пор не успели все убрать. Я завернула с собой пару кусочков торта – в Версале лучшие торты на свете!

Марию я нашла в её покоях. Она уже несколько часов как проснулась и даже успела уложить волосы в высоченную причёску. Вот это сила – Мария любую вечеринку переживёт!

– Мария, я просто хотела ещё раз поблагодарить тебя за чудесный вечер! – сказала я. – Я с самых крестовых походов так не веселилась!

– Матушка Гусыня, слава богу, ты жива! – воскликнула она. – Ты вчера выпала из окна, мы думали, ты разбилась!

– Понятно теперь, почему у меня шея болит, – ответила я. – Судя по всему, я вчера просто продолжила пирушку в саду.

Внезапно в комнату вбежал солдат. Он вспотел и запыхался, но мы поначалу не придали этому значения. Версальский дворец так огромен, что все успевают запыхаться и вспотеть, когда наконец ухитряются добраться до покоев Марии.