Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

Рион услышал стон, решил, что я все же надумала помереть, и побежал еще быстрее.

У самого трактира бывший чаровник едва не упал, врезался боком в замшелую каменную кладку и только благодаря этому устоял. Пнул ногой дверь и ввалился в пахнущий травами полумрак зала, в этот час непривычно пустынного, с выскобленными столами и задвинутыми под них лавками, с чучелами животных по углам и пыльными рогатыми головами над стойкой бара, с ржавыми доспехами напротив двери и кандалами каторжника на почетном месте.

Все это я отметила мельком, зал трактира развернулся, словно вышитое полотно, и тут же скрылся в полумраке.

Я старалась думать о чем угодно, только не о том, что «заплатка» Дамира может не выдержать, не о том, что кровь в любую секунду может забулькать в горле. Страха не было, была злость. Я не хотела умирать. Эол великий шутник, ведь чем чаще меня старались убить, тем сильнее я хотела жить и находила все больше и больше привлекательного в этом мире.

На последнем от двери столе горела одинокая свеча. При нашем появлении с лавки поднялась женщина. Рион торопливо посадил меня прямо на стол и выпалил:

— Мейс [25] Уважительное обращение к женщине в Тарии. Лиэсса, Дамир просил…

Она остановила его взмахом руки, а второй схватила меня за подбородок, заставив запрокинуть голову.

— Шшшссс, — смогла прохрипеть я и начала заваливаться на спину.

Снова брызнула кровь, закричал, подхватывая меня, парень. В горло будто углей насыпали. А теперь еще и пошевелили кочергой.

— Мой саквояж… из комнаты… живо, — отдала приказ женщина, касаясь моего горла и одновременно не касаясь его.

Секунда уходила за секундой.

Раз… и Рион подхватил меня и с великой осторожностью положил мою голову на стол, словно это была яичная скорлупа.

Два… кровь закапала на темное дерево.

Три… кожи коснулось что-то невидимое. Не пальцы, что растопырила надо мной Лиэсса, а что-то иное, похожее на тонкие палочки или вязальные спицы, а может, даже крючки. Или коготки маленького юркого зверька вроде ласки. Я ощутила их прикосновения, ощутила, как они приподнимают и соединяют края раны, как вскипает, коснувшись их, кровь.

Это как с моим хвостом, его никто не видит, но он есть.

Это магия. Знакомая магия. А ведь я уже сталкивалась с подобным, когда помогала бабке. Наблюдала, как работает маг-целитель, вот так же, растопырив пятерню над больным местом. Видела, но не понимала. Видела, но не чувствовала его невидимые руки, как сейчас.

Лиэсса — маг, внезапно осознала я. Ее сила не была совершенно чуждой, я уже знала ее запах, ощущала его раньше.

— Да, — проговорила она, словно я ее о чем-то спрашивала. — Я целитель. Очень слабый, почти на грани травницы-шептуньи, но… — Она замолчала и, сжав руку в кулак, добавила: — Молись, чтобы этого «но» хватило.

Я смотрела на ее склоненную голову, на покачивающиеся серьги с темными камешками, на цепочку медальона, заправленного в вырез платья, на белую кожу… Вдыхала ее запах. Запах огня и сытного ужина, запах воды и пепла из очага, запах отчаяния и лжи…

По лестнице загрохотали тяжелые шаги Риона.

— Вот, меис. — Парень грохнул сумку об пол.

Но Лиэсса не ответила, она продолжала раз за разом направлять свою юркую магию в рану.

Голова женщины дернулась.

— Не выходит, — сквозь зубы пробормотала она. — Надо срастить хотя бы крупные сосуды.

Я почувствовала, как уплываю куда-то. Стол и комната закачались.

— Айка, нет! — закричал бывший чаровник.

Но даже это «нет» показалось мне неимоверно далеким. Что ж, Дамир всего лишь отсрочил неизбежное. Пусть теперь без меня воюют с дасу.

— Сделайте же что-нибудь! — потребовал Рион.

— Что? У меня сил — на кончике иглы…

Силы на кончике иглы… Наверное, это очень мало. Мало? А что, если изменить это? Что, если…

С неимоверным усилием я подняла руку и схватила Лиэссу за ладонь. Женщина поперхнулась словами.

Ее магия не была такой теплой и родной, как у Вита. Ее сила распалась, утратив форму. Она напоминала песчинки, что ненароком попадают в сапог и ранят пятку. Острые и настолько мелкие, что не ухватить, не перетянуть к себе. Они сопротивлялись, не желая вливаться в меня. Не желая оживать.

Ничего не выйдет, у меня просто нет на это времени. Вит мне доверял, а я доверяла ему настолько, насколько вообще была способна доверять кому-либо. Какая ирония…

Лиэсса не Вит. Ее сила чужая.

А разве обязательно тащить в себя всякий мусор? Я — зеркальный маг. Кажется… Так, может, и не надо пропускать силу через себя, может, достаточно… отразить ее?

«Эол, если ты меня слышишь, сделай так, чтобы я оказалась права, — пришли наконец правильные слова для молитвы, — у меня никогда не было учителя и, наверное, уже не будет. Но вот сейчас, здесь, сделай так, чтобы моя догадка оказалась верной. Сделай так, чтобы у меня получилось!»

Я представила зеркало, в котором тут же отразилась моя кошка. Усы вразлет, уши топорщатся, хвост поджат. Одно зеркало, второе, третье, четвертое, пятое… Кошка подняла морду, и ее отражения повторили движение вместе с ней. Я — зеркальный маг. Я отражаю силу, и она множится в собственных отражениях. Множится и множится, растет…

Лиэсса замерла, хватая ртом воздух, ее невесомые палочки-крючочки вдруг стали тяжелыми, плотными и почти ледяными, они несли долгожданное онемение горящей огнем коже. Это — как на морозе схватиться за обод телеги и только в последний момент понять, что он не деревянный, а кованый. Вот так и невидимая сила женщины вдруг стала тяжелой, словно отлитой из полновесного серебра.

Рука разжалась, отражения, которые только что окружали меня со всех сторон, стекли вниз прозрачными каплями. Что бы ни происходило, оно закончилось очень быстро. Как и отведенное мне время. Одинокая свеча на столе потухла, зал трактира погрузился во тьму, увлекая меня за собой. Я больше ничего не чувствовала и не видела. Жаль, что так и не узнаю, получилось или нет.

— Ты уверен в этом? — услышала я смутно знакомый голос. — Чаровники, вызывающие демона? О таком уже лет сто не слышали.

Хм… интересно, а что он делает в загробном мире?

— Уверен, учитель, — с жаром подтвердил Рион.

— Настолько, чтобы держать ответ перед советом? Поручишься именем и силой?

— Да, учитель. Поручусь.

Я открыла глаза и удивилась, когда у меня это получилось. Значит, еще есть что открывать.

— Тогда идем.

Я медленно села, ощупывая руками грубое выскобленное дерево трактирного стола. Стало быть, где упала, там меня и оставили. Нет бы в комнатку перенести, простынкой накрыть. Никакого уважения к покойникам.

— А может, не надо? — раздался просительный женский голос. — Дамир, давай уедем. Заберешь своих… — Она замялась, но потом с усилием продолжила, — …учеников. Пусть тут без нас разбираются.