Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

— Лиэсса, — укоризненно попенял Дамир. — Бегство — не выход, ты же знаешь. Айка… — позвал он, и я повернула голову.

Шея казалась деревянной. Словно у куклы, каких продавали мастера на ярмарках. У меня даже была одна, пока Гунька не закинул ее в речку, чтобы проверить, на самом ли деле я так боюсь воды, как говорят.

Судя по нагару свечи, при смерти я находилась недолго. Подняв руки, осторожно коснулась горла. Шею обхватывала плотная повязка. Не слышала раньше о таком легком способе лечения вскрытого горла.

— У Лиэссы все получилось, — улыбнулся Дамир.

— Что… — прохрипела я и поразилась, как тихо и чуждо звучит голос.

— Связки она тебе тоже срастила, но пройдет какое-то время, прежде чем голос вернется, — произнес действительный маг.

Меня снова посетило странное чувство, которому никак не получалось придумать название. Чувство повторения. Словно это все уже было. Словно я уже переживала этот момент: ранение, Дамир, Лиэсса, которая меня лечила, голос, который мне будто не принадлежал. Ведь переживала я то же самое, только не здесь. В Вышграде.

— Дамир, — заговорила женщина. — Я прошу тебя, зачем нам теперь…

— Не обсуждается. Мы идем в Веллистат, [26] Резиденция магов. надо найти Тамита. Если кто и расскажет, что происходит, то только он. — Чаровник подхватил с лавки плащ.

— А Тамит не может быть замешан в происходящем? Не может находиться среди тех, кто вызвал дасу? — с сомнением проговорил Рион.

— Только не Тамит, уж поверь, в нем я уверен как в самом себе. — Действительный снова посмотрел на меня, в его взгляде сквозило тепло.

Когда в последний раз человек был так рад видеть Айку Озерную? Ответ: никогда.

— Присмотри за Айкой до нашего возвращения, — попросил женщину учитель Риона.

— А как же этот? — Она бросила опасливый взгляд на дверь, что вела то ли в подсобку, то ли на кухню, то ли в кладовую, последнее вернее всего.

— Никак. Забудь. Вернусь, разберусь. Все. Идем, Рион, — скомандовал Дамир, и парень последовал за учителем.

Проходя мимо, бывший ученик позволил себе коснуться моей руки и ободряюще сжал ладонь. Я ответила Риону тем же. Я была рада оказаться здесь. Рада, что осталась живой. На самом деле рада.

Хлопнула дверь, пламя свечи поколебалось несколько мгновений, словно танцуя на кончике фитиля, а потом снова выровнялось.

Мы с Лиэссой переглянулись. Похоже, кроме нас, в трактире никого не было.

Живот снова свело от голода.

Женщина отвернулась, провела рукой по столу. Я посмотрела в окно: алая полоска зари словно прилипла к горизонту, едва заметно окрасив стены домов в розовый цвет. Ночь уже кончилась, но день никак не занимался, будто его удерживали, не давая тьме уйти.

Мы молчали. Минуты уходили одна за другой. Я продолжала следить за Лиэссой. Интересно, что она думает обо мне? Кто я Дамиру? Случайно подвернувшаяся девка, что смотрит на мага, раскрыв рот от обожания? Зеркальный маг? Или просто пыль под ногами, о которой и помнить-то зазорно?

— Ой, — она всплеснула руками, — я же хотела…

Она оглядела пустой трактир, пытаясь придумать, чего же она такого могла хотеть.

Но для меня это ее «ой» стало спущенным арбалетным болтом. Я поняла и… не испугалась, нет, я была раздосадована, что не видела очевидного раньше.

— Наверное, это тяжело, — спросила, слезая со стола. — Носить чужое лицо? Поверь, я знаю. — Лиэсса удивленно подняла голову. — К нему легко привыкнуть, оно может прирасти к твоему собственному так, что потом избавиться от него удается с большим трудом.

Я медленно пошла к женщине. Не было ни головокружения, ни слабости от потери крови. А ведь она и в самом деле неплохой целитель. Только слабый.

— Чужая шкура становится привычной, невесомой, и, даже сбросив ее, не всегда можешь избавиться от присущих ей черт, они вылезают тут и там. Например, когда видишь кого-то, кто помнит тебя иную, и не успеваешь осознать, как привычки, жесты, слова твоего «другого» лица возвращаются.

Она настороженно смотрела на меня. Пахнущая пеплом женщина. Пеплом мира мертвых, из которого мы вывалились не далее как час назад.

Лиэсса постаралась вернуть лицу выражение отстраненного высокомерия, куда более подходящее женщине Дамира. Но личина расползалась, как сшитая на скорую руку рубаха, стоило только потянуть за незакрепленную нить.

— Она тоже все время ойкала. — Я остановилась, с интересом разглядывая статную черноволосую женщину, та подняла руку… — И так же прикрывала рот рукой, боясь сказать лишнее. Значит, Мира, вы выбрались. И солдаты тоже?

Черные глаза зло сузились, вместо ответа женщина толкнула меня в грудь. Я позволила ей это сделать, позволила отшвырнуть себя. Иногда хищнику для удачной охоты нужно притвориться мышью, чтобы тот, кто стоит рядом, вообразил себя котом и не сбежал. Например, в ту дверь черного хода у Лиэссы за спиной.

Я ударилась спиной о столешницу, зацепилась ногой за лавку и упала на пол.

— Знала бы ты, — женщина со злостью пнула меня в бедро, — как мне осточертело носить вам еду и разыгрывать из себя простушку.

— У тебя отменно получилось, знатная дама — это не твое, — хихикнула я и получила еще один пинок. — Почему я раньше не догадалась? Это же так просто. А вот Вит понял…

— Что эта порченая кровь могла понять? — Лиэсса фыркнула, увидев, что я не собираюсь лезть на нее с кулаками, немного успокоилась и стала поправлять волосы. — Вит сам же меня из Волотков и вытащил. Дурак.

— Это он погорячился, — согласилась я. — Странное, почти невозможное совпадение.

— А представь, как я удивилась. Ведь думала, что уже отбегала, попала под выверт. — Ее рука снова поднялась, но на этот раз не ко рту, а к груди, к вырезу платья, к серебристой цепочке на шее.

— Он понял все позднее, — размышляла я. — Наверное, в Полесце, когда ты, хлопая глазами, попросила отправить письмо дядюшке в эти самые…

— Козлинки.

— Точно. — Я хлопнула себя по лбу, разглядывая нависшую надо мной Лиэссу. — Казум говорил, что в Волотках все поголовно неграмотные, а тут дочь валяльщика письма с голубем рассылает. Да и вряд ли голубю известна дорога в Козлинки, вряд ли кому-то придет в голову натаскивать птицу на полеты в ничем не примечательный поселок. Другое дело — Вирит, Вышград или… Велиж… — Я выпрямилась, женщина тут же отступила на шаг. — Только, поняв это, он почему-то записал меня к тебе в подружки. Знаешь, как я мысленно называла тебя? «Падаль». И ведь почти не ошиблась. Скажи, а Мира… Настоящая Мира — дочь валяльщика — мертва?

— В Волотках все мертвы, не забыла?

— Это не ответ.

— Ну, если тебя волнует судьба селянки. — Лиэсса пожала плечами. — Мира мертва. Давно. Я сама вогнала ей под ребра нож. Не хотела, как Залом, столкнуться с копией.