Анна Сокол - Нечисть, нежить, нелюдь

Я схватилась за голову и упала на колени, в висках стучало.

— Жертва, — в третий раз повторил дасу, шагнул к Фонтану и с размаха опустил голову на каменный бортик. Нет. Не опустил. А разбил, добавив в мутную воду еще багрового цвета.

Седовласый горожанин упал. А его тень осталась стоять.

«Нет, не тень, — мысленно поправила я себя. — А чернота, что жила у человека внутри».

На ногах остался дасу. Он напоминал черную лужу, в которую накидали угля, а потом она невесть почему приняла форму человеческого тела. Само же тело теперь лежало у его ног. Человек смотрел мертвым немигающим взглядом в темное небо.

— Ты, — прошептал Тамит и закашлялся.

Я опустила руки, закрыла глаза, стараясь совладать с грохотом в голове, и быстро подползла к магу. Грудь мужчины была залита кровью. Бабушка, увидев такое, покачала бы головой и предложила настойку опия. У меня опия не было. Все, что я могла, это зажать рану ладонями. Абсолютно бесполезное занятие, но просто смотреть, как Тамит умирает, — было выше моих сил.

— Ты, — проговорил он, — была у меня мысль, что ты зеркальная… И, кажется, даже не у меня одного, но я прогнал ее. Мы все прогнали ее, такой невероятной она казалась. Зеркальный маг здесь, в Тарии… А я-то все гадал, почему… — Он снова закашлялся, я надавила на рану сильнее, но кровь все равно продолжала течь. Сюда бы целителя. Поверх моей ладони опустилась рука Тамита. — Мы отправили тебя на ритуал. Я отправил… Маги почти никогда не выживают после полного покаяния. Не важно, зеркальные они или нет. Почти… Но это «почти» хуже смерти. Слушай меня…

— Сделайте же что-нибудь, — потребовала я, вспоминая ощущение магии Дамира на своей шее. Кровь текла между пальцами и не собиралась останавливаться. — Разве вы не можете… не можете сделать хоть что-то?

— Не могу, — хрипло ответил чаровник. — Ни один целитель не умеет лечить себя сам, только других. А я вообще не целитель.

— Жертва, — выкрикнул бывший вирийский солдат и вытащил меч.

Я снова посмотрела на Тамита. Так лучше, чем видеть, как очередное тело надает на траву, а демон остается стоять.

— Зачем? Зачем они делают это? — растерянно спросила я, не понимая, что, возможно, задаю вопросы не тому магу. Возможно, стоит уточнить, кто «они» и «что делают». Но чаровник понял.

— Они хотят силы.

— Но… Источник.

— Источник… кха-кха, — Тамит сплюнул кровь, — откликается чаровнику раз в жизни, позволяет наполнить резерв в самый первый раз. А если этот резерв с наперсток? Разве можно влить в него кувшин?

— Но как это исправит выверт?

— Не исправит. Изменит. Он изменит их. Вывернет не только мир, но и магов, и они смогут брать не только силу жизни, но и силу смерти, а ее здесь скоро будет в избытке.

— Но силой смерти питается нечисть!

— Она самая. К тому же… аххх, — Тамит несколько секунд хватал ртом воздух, а я все так же безуспешно давила ему на грудь. — К тому же их ждет награда от дасу или на кого они там замахнулись. Он исполнит любое желание вызывающего… Сделает. — Рука мага на моей начала слабеть, он закрыл глаза, грудь вздымалась и опадала.

— Жертва, — звонким фальцетом выкрикнул Кули.

— Как можно остановить это? — спросила я.

— Никак. — Тамит посмотрел на меня и произнес: — Пей.

— Что? — Я попыталась убрать ладонь, но он вдруг в последнем усилии сжал ее своей.

— Знаю, ты голодна. Зеркальные обречены на голод. Пока у них есть резерв, есть ограничитель, они еще сдерживаются, еще могут насытиться и остановиться… Но если его разрушить… кха-кха-кхаррр… Если маг выживет, то превратится в… ссс, — воздух стал со свистом выходить их его легких, — ссссвввв… Во что-то похуже дасу. Внутри них образуется пустота. Вечно голодная пустота, которая рано или поздно сожрет всех. Поэтому мы их убивали… убиваем… всех. По воле Эола или Рэга ты выжила. Пей, я сказал. Лучше ты, чем они… кха-кха-кха…

Он хотел сказать что-то еще, но я уже выдернула руку. Воронка внутри отозвалась недовольным ворчанием. Она на самом деле была голодна. Точнее, я была голодна.

— Жертва, — снова выкрикнул Кули, но на этот раз в его голосе послышалась неуверенность.

Тамит кашлял долго, так долго, что я не выдержала и опять склонилась к его белому лицу.

— Айка. — Он снова закашлялся, но как-то по-другому, и я не сразу сообразила, что он смеется. Умирает и смеется. — Кто бы мне сказал, что я добровольно откажусь от силы и отдам ее какой-то девчонке… ссскха-кха. Сссовсем как брат… от судьбы не уйдешь. — Несколько секунд Тамит собирался с силами, а потом заговорил ясным и чистым голосом, почти не запинаясь: — Я, Тамит Шиирский, действительный маг Вышграда и Кохани, отказываюсь от силы и передаю ее Айке Озерной добровольно и безвозмездно. Я понимаю все последствия своего решения и принимаю иххссес. — Грудь опала, и я уже подумала, что больше маг вздохнуть не сможет, когда он тихо добавил: — Ритуальные слова сказаны! — и снова дотронулся до моей руки своей.

Ладонь мага была ледяной. И согреть ее казалось таким естественным. Таким необходимым. Например, обвить хвостом…

— Не хочу! — вдруг выкрикнул Кули.

Я подняла голову. Парень медленно отступал от чаши Источника, его глаза снова стали черными, как у обычного пацана, никакого потустороннего огня.

— Пей, — прохрипел маг. — Считай это моим последним желанием.

Тамит еще продолжал говорить, а я уже вытягивала из него силу. Она не сопротивлялась, но и не льнула к рукам, как магия Вита. Она напоминала пареную репу, что разваливается на куски прямо в миске. Она была вялой и не особо вкусной, но могла утолить голод. На время.

— Кули, — позвал Вит.

— Что ж ты такой непонятливый-то, порченая кровь, — выругался детина с ножом, занося руку для удара.

Я сжалась в предчувствии боли.

Но чернокнижнику, видимо, надоело получать по голове. Он вскочил на ноги, ловко отклонился от лезвия, которое всего лишь чиркнуло за ухом, веревка, которой связали его руки, вдруг распалась на отдельные ниточки-волокна…

Все произошло быстро. Детина с оружием даже не успел понять, почему он уже не стоит, а лежит и почему собственный нож упирается ему в кадык.

— Беги, Кули! — выкрикнул Вит. — Без крови третьего демона у них ничего не выйдет!

Два дасу, что уже пролили кровь, развернулись к отступающему от чаши мальчишке. Выглядело это так, словно черные кляксы, что оставлял сборщик налогов на учетном листе, вдруг ожили и поползли в одну сторону.

На миг в глазах Кули снова зажглись алые огоньки, но Вит добавил:

— Ты нужен сестре!

И огни погасли. Парнишка дико озирался.

— Третья кровь прольется, — выкрикнул Дамир, указывая на Кули.

Один из черных силуэтов дасу сорвался с места, перекувыркнулся на лету, превратился в лапу с когтями, совсем как тогда в Волотках. Она казалась ненастоящей, почти не опасной — разве может причинить вред вода из лесного озера, пусть она и черна, как сама ночь?