Карина Демина - Мертвая

Или все-таки...

Сегодня золотая лихорадка есть, а завтра нет, и пошли убытки.

Я почесала кончик носа, мысленно одобрив принятое когда-то решение. Долго Остербойское товарищество не протянет... наверное.

- Но... но как же?

- Никак не сожрет, - уверившись, что прямо сейчас я нападать не стану, жандарм приободрился. - Даже у нежити желудок имеет ограниченный объем. Некоторые виды, правда, при наполнении его имеют обыкновение извергать свежесожранное...

...несожраннный инквизитор пошевелился и открыл второй глаз. В них мне привиделся немой вопрос.

- Однако и в этом случае остается немалый объем биологического материала для проведения экспертизы.

- К-какой, к матери твоей, экспертизы?! - вскипел дядюшка.

...а амулетик надеть не решился, благоразумный ты наш... поэтому и нервничает, привык к дармовой силушке.

- Криминалистической, - жандарм сдавил серебряную ласточку на лацкане, отправляя сигнал в участок. Стало быть, не пройдет и четверти часа, как прибудет подкрепление.

Странно, что они вообще малыми силами сунулись.

...или... два трупа и чем меньше свидетелей, тем лучше... а в толпе за всеми не уследишь, вдруг да заприметит кто лишнего?

- И что исследовать станут? - поинтересовалась я, поддержания беседы ради.

А заодно медленно наклонилась над Диттером.

Медленно - ибо нервы у жандармика слабые, приключенческим чтивом расшатанные, еще пальнет... и попадет сдуру, а мне потом с заклятым серебром разбирайся. Может, для нынешнего моего организма особого вреда не будет, но рисковать не хотелось.

- Кости, - подумав, ответил полицейский. С меня он не спускал настороженного взгляда. - Степень погрызенности. И следы погрызов будут сличать со строением челюстей.

- Это важно, - поддела когтем шнур, но тот оказался довольно-таки прочным.

Диттер лежал тихонько, явно не совсем осознавая, где находится и что вокруг происходит.

- А еще концентрацию желудочного сока, - паренек слегка зарделся. - В последнем номере «Нежетиеведения» была статья уважаемого мэтра Крюнгерхдорфа...

...а я номерок пропустила.

Впрочем, доставляли почту исправно, значит, будет в библиотеке. Как раз и ознакомлюсь. Работы мэтра и в моей душе находили отклик...

- ...что концентрация желудочного сока у ряда видов индивидуальна, к тому же различается содержанием некоторых белковых компонентов...

Шнур поддался.

Путы и вовсе развеялись, стоило лишь подумать, и Диттер с немалым облегчением пошевелил руками.

- Он... двигается, - слегка запинаясь, произнесла Нинелия.

- Это агония.

- Двигается!

- Мэтр Брюхгирненнер, наш специалист по вскрытию, утверждает, что в некоторых случаях физическая активность тела сохраняется часами...

Диттер закашлялся.

- А... может, он того... - Нинелия сделала шажочек к двери.

- Невозможно, - веско заметил жандарм. - Способность к трансформации не передается ни через погрызы, ни через ослюнение...

- Я его не слюнявила! - нет, это уже и не безумие даже, а дурная комедия. - И не грызла.

А то мало ли... пойдут слухи, потом не разгребешь. Знаю я местных сплетников, будут со смаком описывать, как я облизывала свежепреставившегося дознавателя с целью поднять оного из мертвых. И главное, что свидетели найдутся, а здравый смысл и даже вполне себе здравствующий Диттер - не аргумент.

- И половым путем тоже...

...может, этому умнику просто шею свернуть? А что, хрусь и все...

- Я жив, - Диттер соизволил подать голос.

- Это еще доказать надо! - дядюшка Мортимер был настроен скептически. - Может, он тоже... и вообще, даже если жив, еще не значит, что в своем уме!

На редкость здравая мысль, жаль, что не в нашу пользу.

- Проверить просто, - Диттер коснулся пальцами плеча, потом что-то такое сделал, и мне стало неуютно.

Очень неуютно.

Настолько неуютно, что я сама не заметила, как вновь на потолке оказалась.

Нет, я знала, что Плясунья и Осиянный не слишком-то ладят, но вот... ощущение, что с меня шкуру содрать попытались и, главное, не совсем безуспешно. А еще понимание, что знак, на долю мгновения вспыхнувший над головой Диттера, способен меня упокоить.

Окончательно.

И главное, ему ни кол не понадобится, ни пули зачарованные, ни... достаточно захотеть.

Я зашипела.

...вот значит, на что кузина рассчитывала.

Знала?

Откуда? Я ведь... я читала об инквизиции... приличный некромант должен знать, с кем его с высокой долей вероятности сведет судьба, но вот... в книгах писали о противостоянии.

Равновесии.

Договоре, который обе стороны блюдут с тщательностью завзятых бюрократов... я знала, что есть у них способы остановить разгулявшуюся тьму, но вот чтобы... а кузина... ишь, поблескивает глазами.

- Убей ее! - велела она.

А Диттер стер знак и поинтересовался:

- С какой стати? Оружие уберите, будьте любезны...

...в зеленой гостиной из зеленого были лишь шторы и коллекция нефритовых статуэток в стиле локхау. Вполне вероятно статуэтки были настоящими и представляли немалую ценность, как и каждая вторая вещь в этом доме, но я к ним привыкла как к предмету интерьера...

- Я... я не знала... - кузина старательно всхлипывала, прижимая то к одному, то к другому глазу кружевной платочек. - Я лишь... что теперь будет?

Вот и мне интересно.

За такие шуточки, говоря по правде, каторга грозила или, если у судьи случился приступ любви ко всему живому, то вечная ссылка. Но что-то подсказывало, кузина выкрутится.

Диттер молчал.

Тянул укрепляющий отвар, морщился, то ли от вкуса, то ли от слез кузины. Тетушка хлопотала, уверяя бедняжку, что все поймут... нельзя же из-за недоразумения жизнь девочке ломать.

Дядюшка Мортимер пыхтел и судорожно пытался сообразить, где выгода. На кузину с ее страданиями ему было глубоко плевать, но вот по одиночке у них шансов против меня не было.

- Я... мне... ромала встретилась... она сказала, что на мне венец безбрачия, - кружевной платочек замер в дрожащей руке. - Что поэтому ничего не складывается...

- А не потому, что ты мелкая потаскушка? - поинтересовалась я. И получила полный ненависти взгляд. - Что? Не так давно с одним кувыркалась. Я сама видела, что кувыркалась, так что не строй из себя оскорбленную невинность. А сегодня к другому полезла.

Даже я себе подобного не позволяла.

Нет, любовники у меня были.

Всякие.

Но песен о любви я никому не пела, и уж тем более не пыталась разум подчинять.

Кузина пошла пятнами и жалобно проблеяла.

- Это... это все зелье... - и новая мысль показалась ей на редкость удачной. Она прижала пальчики к вискам. - Я... я плохо помню, что со мной было...

- Разве можно покупать зелья у ромал! - воскликнул дядюшка, причем возмущение его было столь притворно, что, кажется, он сам себе не поверил.

- Бедная моя девочка... - тетушка поцеловала дочь в макушку. - Ты так страдаешь... бедняжка тоже пострадала... будет совершенно бесчеловечно угрожать ей судом... любой поймет, что она не виновата.