Стивен Эриксон - Буря Жнеца. Том 2 [litres]

Танал Йатванар, ее мучитель, мертв. Но это не означает, что он от нее избавился. Она намеревалась продолжить погоню, когда ее душа – освободившись от оков плоти – с демонической жаждой, с демонической жестокостью обрушится на жалкую, хнычущую, корчащуюся душонку, оставшуюся от Танала Йатванара.

Глоток воды. Как бы это было замечательно.

Она бы выплюнула ее всю, без остатка, прямо в выпучившую глаза физиономию рядом с собой.

Деньги, которые швыряли в воинственную толпу, приводили лишь к тому, что воинственных толп собиралось все больше. В конце концов Карос Инвиктад, куратор Патриотистов, начал ощущать тревогу. Он отправлял слуг в самые потаенные из подвальных хранилищ, и они вытаскивали наверх сундук за сундуком. Обессилевшие агенты во дворе теперь попросту швыряли монеты пригоршнями через стену, поскольку мешочки давно уже кончились. А давление на стены продолжало расти, и похоже было, что ни серебро, ни золото снизить его уже не в состоянии.

Он сидел в своем кабинете и все никак не мог осознать бьющую в глаза истину. Конечно же, повторял он сам себе, толпа попросту слишком велика. Единственная проблема – что на всех не хватает золота. Они же грызутся из-за этих мешочков точно шакалы, разве не так?

Он сделал – и продолжал делать – то, что следовало сделать императору. Опустошить казну, засыпать народ богатствами. Этой ценой удалось бы купить мир, о да. Прекратить беспорядки. Все расходятся по домам, предприятия возобновляют работу, открываются продуктовые лавки, шлюхи за окнами делают приглашающие жесты, вино и эль рекой льются в глотки – короче, вернулись бы все удовольствия, ценой которых приобретаются апатия и послушность. О да, празднества, игрища, Утопалки решили бы проблему. Ну и кое-какие не привлекающие особого внимания аресты и убийства.

Однако сейчас у него кончались деньги. Его собственные. Сокровища, добытые тяжкими усилиями, накопленные лишь благодаря собственной гениальности. Их у него сейчас забирали без остатка.

Что ж, придется начинать сначала. Снова все отнять у этих жалких ублюдков. Такому, как Карос Инвиктад, это будет несложно.

Куда-то исчез Танал Йатванар, вероятней всего – скрылся вместе с пленницей, но куратору на это было плевать, пусть хоть сдохнет у нее в объятиях. Конечно, Карос понимал, что тот планировал его сместить. Жалкие, банальные планы. Из которых ничего не выйдет, поскольку он будет убит, как только снова попадется Каросу на глаза. В глаз кинжалом. Быстро, точно и очень приятно.

Он слышал выкрики, требующие Тегола Беддикта, хотя и не так яростно, как прежде, – почему-то это вызывало в нем смутное беспокойство. Они что, больше не собираются рвать его на части? Показалось – или ему теперь желают свободы?

В дверь кабинета отчаянно заколотили.

– Войдите.

Лицо агента было белей мела.

– Сударь, главное здание…

– Оборона прорвана?

– Нет, но…

– Тогда можешь идти – обожди, только проверь сперва Тегола Беддикта. Нужно убедиться, что он пришел в сознание. Я хочу, чтобы на Утопалки он шел своими ногами.

Агент какое-то время непонимающе таращился на него, потом сказал:

– Слушаюсь, сударь.

– У тебя все?

– Нет, главное здание… – он махнул рукой в сторону коридора.

– Да что там такое, болван?

– Его заполняют крысы, сударь.

Крысы?

– Они через стену лезут. Мы туда монеты кидаем, а оттуда лезут крысы. Их тысячи, сударь.

– Гильдии давно уже нет!

Вопль заметался между стен, словно женский визг.

Агент моргнул и продолжил уже другим, более спокойным тоном:

– Толпа, сударь, требует освободить Тегола Беддикта – разве вы сами не слышите? Они кричат, что он герой, революционер…

Карос Инвиктад шарахнул скипетром по столу и вскочил:

– И вот на это ушло все мое золото?

Пернатая Ведьма ощутила, что Брис Беддикт возрожден. Она перестала отщипывать клочки кожи с пальцев на ногах, глубоко вздохнула, чувствуя, как он приближается, – еще и еще ближе. Как быстро!

Что-то негромко напевая, Пернатая Ведьма закрыла глаза и вызвала перед внутренним взором тот самый отрубленный палец. Этому кретину Страннику еще многое предстоит узнать. Про свою грозную Верховную Жрицу. Палец все еще принадлежит ей, на нем с тех пор, как она затолкнула его внутрь себя, остались капельки ее крови. Он впитывал ее соки месяц за месяцем, словно затонувшее бревно.

Брис Беддикт – ее, и хорошенько ей послужит.

Сначала смерть – вернее, не-смерть – Руладу Сэнгару. Потом – убить Ханнана Мосага. И канцлера. И всех остальных, кого она не слишком любит.

А потом… молодой красавец перед ней на коленях, а она восседает в храме на высоком троне – в новом храме, который воздвигнут, чтобы посвятить его Страннику. Он – на коленях, а она приглашающе разводит бедра. Чтобы он поцеловал то место, где уже побывал его палец. Чтобы проник языком поглубже.

Будущее было столь ярко, столь…

Пернатая Ведьма широко раскрыла глаза. И никак не могла поверить.

Она почувствовала, что Бриса Беддикта отбирают у нее, как что-то тянет его прочь. Какая-то иная сила.

Отбирают!

Она с криком потянулась вперед со своего пьедестала, погрузила в воду руки – словно пытаясь снова поймать его, уносимого прочь потоком, – однако вода оказалась глубже, чем ей помнилось. Потеряв равновесие, она плюхнулась в воду лицом. Непроизвольно вдохнув прямо в легкие холодную, жгучую жидкость.

Отчаянно всматриваясь в темноту, она барахталась, а легкие самопроизвольно сокращались – и это опять была вода, снова и снова.

Глубоко… где же верх?

Колено стукнулось о каменный пол, она попыталась поджать ноги, чтобы оттолкнуться, но ноги не слушались – онемевшие, тяжелые, словно бревна. Тогда рукой – оттолкнуться от пола, – но этого не хватило, чтобы достичь поверхности. Тогда двумя руками – и держать колени вместе, – только стоило сосредоточиться на одной ноге, и другая тут же уплывала в сторону.

Мрак перед глазами стал затекать внутрь. В сознание.

Она перестала бороться, наступил блаженный покой.

Теперь она может уснуть. Ощутить всю сладкую притягательность сна – до него же рукой подать – резь в легких ушла, – она ведь может этим дышать, может! Вдох, выдох, вдох, выдох – да и этого тоже больше не нужно. Можно затихнуть, медленно опуститься на скользкий от грязи пол.

Вдыхая темноту, выдыхая темноту, сон подплывает все ближе, до него уже почти рукой подать.

Почти…

Странник стоял по пояс в воде, положив руку ей на спину. И ждал, пусть даже она больше и не сопротивлялась.

Верно сказано – иногда просто подтолкнуть бывает недостаточно.

Уродливое, искореженное существо по имени Ханнан Мосаг переползло очередную улицу и наконец достигло узкого кривого переулка, ведущего к Отстойному озеру. Несколько раз из предрассветного мрака перед жалкой фигуркой тисте эдура возникали уличные банды – и каждый раз обходили его стороной, напуганные жутким хохотом.