Елена Блонди - Тайные улицы, странные места [СИ]

И тут он снова вспомнил, что может быть, через недолгое совсем время Женя исчезнет. Ну, ладно, превратится. Она сказала, почему это… Как же она сказала-то?.. Но вот снова — совсем нечеловеческие у них мозги, если она думает, ему все равно — будет ли она приходить легким ветерком, пересчитывая сережки на весенних ивах, как дразнит ее Отан. Или — останется человеком. Но все же, как она сказала тогда? Почему же…

Отан разбудил их, когда муравейчик встал напротив уютно светлых окон Женькиной квартиры. Спросонья Женька мало что понимал, ему казалось — досматривает какой-то сон, все в голове мешалось. Невнятно прощаясь, вывалился из кабины, прижимая к груди мягкого Боцмана. И вдруг проснувшись, сунулся в кабину снова:

— Жень? Мне сказать надо. Спросить.

Она послушно наклонилась, приближая к нему светлое лицо. Женька подался еще ближе, касаясь губами уха.

— Помнишь, ты сидела? Ну, в самом начале? Я еще орал из окна, насчет Айседор Дунканыча? Вот. А ты? Ты может, ну… Ты еще кого-то там… Как меня, в-общем…

В его ушах снова возник голос, смех, он ее тогда не знал, и потому смех существовал отдельно от этой Жени. И был он, такой — не слишком сейчас ему приятно про него вспоминать.

— А, — сразу сказала Женя, тоже шепотом, отворачиваясь от каменно сидящего Отана, — мне важно было знать, вступишься ли. Еще до всего, понимаешь? Не за меня.

— Пинаю я щенков или не пинаю? — уточнил Женька, удобнее перехватывая недовольного Боцмана.

Девочка засмеялась. Выпрямилась, махнула рукой. Женька бережно захлопнул разболтанную дверцу. Проводив муравейчика взглядом, пошел в подъезд, снова раздумывая — обидеться, что ли. Но вместо этого представил себе Айседора Дунканыча и тоже засмеялся.

Наутро Женька проснулся с четким ощущением: в первую очередь нужно позвонить Капче, как там у него дела. Вообще-то, хотелось увидеться с Женей, прощаясь, не все сказал, вернее, не спросил о самом важном. Что случится, когда выйдет намеченный срок? Она бы ответила, и тогда, думал Женька, умываясь и уходя в кухню, а под ногами суетился Боцман с радостным ожиданием на большой морде, тогда стало б яснее, как все спланировать. Но тут же понял, насыпая в чашку молотого кофе и тыкая пальцем в кнопку чайника, нет, неправильно это. Ведь если с Женей каждый день будет на счету, он бросит Капчу, отодвинет его на две с лишним недели, а время идет, и Серега — друг.

Кофе сготовился, белые ломти батона Женька намазал маслом и уложил поверх кружки розовой вареной колбасы. Еще отрезал немножко сыра.

А телефон Капчи не откликался, механическим женским голосом рассказывая — абонент вне зоны действия сети.

Придется ехать.

Усталый от событий, Женька умудрился задремать в маршрутке и потому ничего обдумать не успел. И когда брел по тропинкам, взбираясь на гребень маячного холма, а после спотыкаясь на оползнях, поросших клочковатой сушеной осокой, тоже ничего думать не стал, гоня мысли о Норисе — как он выбрался и что теперь, если он тоже окажется там, на ставниках в бухте.

Как и в прошлый раз, Капчу он услышал издалека.

— Э-ге-гей, — орал усталый охрипший голос, полный уныния. Умолкал, уступая место кастрюльному звону и опять кричал что-то несуразное.

— Э-ге-гей! — заорал с берега Женька, маша рукой и радуясь, что в бухте пусто, ни людей на песке, ни лодок-катеров рядом с сетями. Только резиновая надувнушка Капчи болтается рядом с ажурными сетями.

Серега замолчал. Погреб к берегу, держась рядом с ожерельем пенопластовых поплавков. Выпрыгнул в мелкую воду. Женька помог вытащить лодку и вместе пошли к бревну, где он бросил рюкзак.

— Ховошоо, — сказал Капча с полным ртом, — свое я все пожвав уже.

— Чо Норис? Когда появится?

Капча уставился на обкусанный бутер, соображая. Припал к стаканчику с горячим кофе. Отдышавшись, устроил стаканчик на коленке, вытирая рот ладонью.

— У них по соседним бухтам еще дофига сетей. И дальше, к Барзовке, там стан рыбацкий. Вся лабуда — лодки, катер, домик стоит. Так что, бывает, заруливает сюда сам, а бывает, тока вот мужики, когда сети тащить, вечером. Ну и еще…

Он вздохнул, поднимая широкую грудь под линялой старой рубашкой.

— Они мне сказали, если в этой сети рыбы не будет, фиг мне Норис насчитает бабла. И как назло, который день тут одна мелочь. Я блин, ору, а чо орать, если даже бакланам и чайкам засранным отсюда скрасть нечего. Такие дела, брат Смола.

— То есть, — хмурясь, уточнил Женька, — он тебя собрался кинуть и кинет, похоже. Заимел работягу бесплатного.

— А чо делать-то, — парировал Капча, — скажи, если умный такой!

Женька молчал, соображая. Рыба. Ходит там стаями, смеется над бедным Капчой. Отан тогда тоже посмеялся над самим Женькой, иди говорит, покажу, как дельфины пасут рыбью стаю. Женька повелся. Но ведь и правда, пасут, потому и повелся. Гоняют, когда охотятся. Вот бы…

— Ладно, — сказал Капча, поднимаясь и отряхивая колени, — поехал я снова. Батрачить. Слышь, Смола, а че за слово такое? Батрачить.

— Батрак, — ответил Женька, вытаскивая телефон и вчитываясь в список смсок, — типа раб такой, пашет на хозяина.

— Во-во! Ты домой щас? Или со мной хочешь? Поорать и в каструлю?

— Иди работай, раб. Я тут побуду. На солнышке.

— Связи тут нет, — предупредил Капча, уже удаляясь по песку, — а ну, сволочи! Вот я вас щас!

Женька промычал что-то согласное, уже набирая двумя пальцами короткий текст. Перечитал, все так же хмуря брови. Собрался отправить, но в паузе серегиных воплей вдруг услышал еще чей-то далекий крик.

На самой макушке холма, из-за которого сбоку торчала круглая голова маяка, похожая на инопланетный шлем с прозрачным щитком, виднелась маленькая фигурка с поднятой тонкой рукой. Рука покачивалась, как будто, подумалось Женьке, ее качает ветер. Ветер…

Он привстал, опуская руку с мобильником.

— Женя?

И замахал в ответ, торопясь вдоль кромки обрывчика туда, где вторая тропинка спрыгивала на песок, продравшись через высокие пучки желтой травы.

— Привет, — сказал через пятнадцать минут, когда следом за тропой на песок спрыгнула Женя, тяжело дыша и убирая с потного лба волосы. Чтоб не улыбаться совсем уже как дурак, повторил:

— Привет! Откуда знала, что я тут? А, ну ладно, понял. Устала, да? Могла ж слететь просто. Ты ж можешь.

Оглянулся на отдаленный и от этого еще более безнадежный крик Капчи, невидимого за развешанными сетями.

— Я понял. Чтоб Серега не врубился, да?

Девочка покачала головой, поправляя подол светлого платья, который трепал ветерок.

— Он не врубится. Никогда. Я просто. Хотела — как ты.

— Тогда надо теперь посидеть, на бревне. Чтоб совсем как я.

Они медленно пошли обратно. Женька сжимал в кармане мобильник, прикидывая, что и как сказать. Когда хотел отправить смску, насчет «срочно нужна твоя помощь», то думал, успеет все по полочкам разложить, ну и думал же, вернется в город, встретятся с Женей где-то не здесь, он все толком расскажет. А она появилась так быстро. Как будто…