С Джей-Джонс - Зимняя песнь [litres]

Владыка Зла цитировал Священное Писание!

– Желаю и готова, – медленно произнесла я, – сделать все необходимое.

Его губы растянулись в улыбке.

– Так что же ты сыграешь, Элизабет?

Ответа на этот вопрос я не знала. Я уже отдала свою музыку. Отдала все, что имела. Осталось ли у меня еще что-нибудь?

– Ты первый, – сказала я. – Что поставишь на кон ты?

Он пристально посмотрел на меня.

– Сочтемся?

Я сглотнула.

– Если ты так хочешь.

– В таком случае чего ты от меня потребуешь?

Он великодушно передавал мне в руки огромную силу. Он – Эрлькёниг , миф, легенда, маг и волшебник. Я могу попросить что угодно. Богатство. Славу. Красоту.

– Мою музыку, – наконец ответила я. – Во мне нет алчности, mein Herr . Я прошу вернуть лишь то, что принадлежало мне изначально.

Он устремил на меня долгий взгляд – такой долгий, что я уже приготовилась встретить отказ.

– Это справедливо, – в конце концов кивнул он.

– А ты? – Волосы у меня на голове зашевелились, вдоль позвоночника растеклась не то ломящая боль, не то сладость предвкушения. – Чего ты просишь взамен?

Он впился в меня взглядом.

– Невозможного.

Я отчаянно старалась выдержать этот взор, а лицо уже заливала краска.

– Имей в виду, я не святая и чудеса творить не умею.

Его губы дрогнули.

– Значит, я попрошу твоей дружбы.

От неожиданности я убрала руки со стола.

– Ах, Элизабет, – продолжал он, – я прошу, чтобы ты меня помнила. Не таким, как сейчас, а каким был тогда.

Я нахмурилась. В памяти всплыли наши танцы в Роще гоблинов, простые игры, загадки и пари, которые мы заключали в детстве. Раскопать истину в прошлом не удалось: я не могла отличить реальные воспоминания от выдуманных.

– Ты ведь помнишь. – Он подался вперед. В его голосе сквозила надежда, и слышать это было невыносимо.

Король гоблинов вскинул руку, и разделявший нас столик беззвучно поглотила земля. Он дотронулся пальцем до моего виска.

– Где-то тут, в этой светлой головке, ты надежно спрятала все воспоминания. Даже слишком надежно, слишком глубоко.

Кто для меня Король гоблинов? Друг, которого я себе представляла – помнила – с детских лет, или Владыка Зла, стирающий границы между фантазией и явью? Мною овладело зудящее беспокойство.

Он встал со своего места и опустился передо мной на колени, опираясь руками на подлокотники кресла и тщательно избегая прикосновений ко мне.

– Просто помни, Элизабет. Это все, о чем я прошу. – Слова, точно густой бас, резонировали в каждой клеточке моего тела. – Пожалуйста, помни.

Страстность в его голосе заставила меня отпрянуть.

– Я не могу дать тебе то, что дать невозможно, – сказала я. – Для меня легче отрезать руку и отдать ее, чем подарить тебе воспоминания.

Мы пронзали друг друга взглядами, затем Король гоблинов моргнул, и сковавшее нас напряжение развеялось.

– Ладно, – промолвил он, растягивая гласные. – Видимо, придется обойтись тем, что есть.

Я кивнула.

– Тогда каково будет твое желание?

– Твоя рука. – Глаза его блеснули. – Стань моей женой.

Такая прямолинейность – удар под дых.

– Что?

Скрестив на груди руки, Король гоблинов отстранился. Поза его выражала безразличие, на губах играла кривоватая усмешка, но в глазах застыла печаль.

– Ты спросила, я ответил. Мой ответ – ты. Я хочу получить тебя всю. Целиком.

Я нервно сглотнула. Воздух в Подземном мире вдруг сделался жарким и душным.

– А как же Кете? – шепотом выдавила я.

На лице Короля гоблинов промелькнуло смущение, однако он тут же рассмеялся.

– А что Кете? Невеста есть невеста. Ты или твоя сестра – по Древнему закону, это не имеет значения. – Он наклонился ближе. – И все же будь у нас выбор, мы ведь оба предпочли бы, чтобы невестой стала ты, правда, Элизабет?

Да, правда. Впрочем, пока эта мысль не успела полностью сформироваться, я торопливо затолкала ее в самый дальний угол сердца и заперла там на крепкий замок.

– Небогатый выбор ты мне оставил, – произнесла я. – Жизнь моей сестры или моя собственная.

– Все вы, люди, в конечном итоге умираете, – пожал плечами он.

Это проявление черствости охладило меня, напомнило, что Король гоблинов мне не друг. Что, несмотря на мое влечение к юноше с печальными глазами, он все тот же Эрлькёниг – безжалостный, безразличный, бессмертный.

Терпение мое закончилось.

– Хорошо, – сказала я, – ставки сделаны. Еще какие-нибудь пожелания, mein Herr ?

Король гоблинов качнул головой.

– Нет, – коротко отозвался он. – Просто знай: когда закончится зима, сбежать ты уже не сможешь. Грань между мирами тонка, но лишь до того, пока не вступит в права новый год.

– А что, если я не успею выбраться наверх? – спросила я.

Его лицо помрачнело.

– Тогда застрянешь здесь навсегда. Моя власть велика, Элизабет, но я не могу изменить Древний закон. Даже ради тебя.

Я восприняла предостережение всерьез. Кивнула, встала с кресла. Склонив голову набок, Король гоблинов произнес:

– Pfiat’ di Gott . Храни тебя Господь, Элизабет.

– Я думала, гоблины не верят в Бога.

На его переносице появилась морщинка.

– Они и не верят. Я верю.

– Ну, как?

Я моргнула. Я снова очутилась в своей комнате – прежде, чем успела опомниться! Веточка и Колютик дожидались меня, свесив ноги с кровати.

– Что «как»? – не поняла я.

Гоблинки мерзко осклабились.

– Он на тебя разгневался?

Тело мое вернулось в землянку, но душа все еще пребывала в покоях Короля гоблинов. Люди не привыкли вот так запросто перемещаться туда-сюда. Мое ощущение времени и пространства было простым и линейным.

– Нет, – покачала головой я. Не столько ради ответа, сколько для того, чтобы прийти в себя.

Сгорая от любопытства, камеристки навострили уши, их крючковатые пальцы потянулись ко мне. Я отшатнулась.

– Нет, – произнесла я более твердо.

Веточка и Колютик придвинулись ближе. В мерцании волшебных огоньков сверкнули острые зубы.

– Он на меня не гневался.

Уши разочарованно опустились.

– Не гневался?

Я напомнила себе, что эти двое мне не подружки. Как и Король гоблинов, они – мои противники в нашей утомительной игре.

– Нет, не гневался, – повторила я. – И бросьте ваши штучки. За то, что поставили меня в такое положение, спасибо я вам не скажу.

– Она такая спокойная, – заметила Веточка, проводя блестящим черным когтем по тыльной стороне моей ладони. Я отдернула руку и потуже обернула вокруг себя простыню. – Такая спокойная, хотя под этой тоненькой человечьей кожей кипит страсть.

– М-м-м, – согласилась Колютик, чей длинный нос оказался в опасной близости от моей яремной ямки, где неровно бился пульс. – Эта мне нравится больше, чем та, другая. Этой нам хватит надолго.