С Джей-Джонс - Зимняя песнь [litres]

– Да, – медленно промолвила я. – У тебя очень красиво. – Я поднесла к губам чашку, чтобы скрыть тревогу на лице. – Прими мои поздравления, дорогая.

Глаза Кете радостно заблестели.

– О, благодарю, сестрица. Мой супруг, как тебе известно, очень щедрый человек.

Чашка в моей руке задребезжала о блюдце.

– Супруг?

– Ты что, забыла? – Кете состроила обиженную гримаску. – У нас была восхитительная свадебная церемония в Соборе Пресвятой Девы в Мюнхене. Нас венчал сам архиепископ, а Йозеф исполнил твою свадебную мессу и сорвал бурю аплодисментов.

Я опустила блюдце.

– Мою… свадебную мессу?

Кете посмотрела на меня с жалостью.

– Ох, Лизель, ты, верно, вчера повеселилась на славу, раз ничего не помнишь. Я говорю о мессе, которую ты сочинила специально к нашей свадьбе. Мама так красиво пела «Благословен будь», что все растрогались до слез.

– Я сочинила… музыку?

Кете кивнула.

– Благодаря связям моего мужа, слава о тебе нынче гремит по всей Священной Римской империи. Он мудро поступил, наняв Йозефа придворным музыкантом. А еще он финансирует европейские гастроли нашего брата и даже папе гонорары выплачивает – как концертмейстеру. Конечно, папина должность при дворе моего супруга скорее почетная, чем фактическая.

– При… его дворе? – задушенным голосом пискнула я.

– Ясное дело, при его дворе – не при чужом ведь. – Кете пожала плечами, как будто озвучила нечто само собой разумеющееся.

– Кете, – пролепетала я, – а кто твой супруг?

Она фыркнула и закатила глаза.

– Манок Херцеге [30] Manók Hercege – Король гоблинов ( венг .). , венгерский князь. Ей-богу, Лизель, ты слишком редко позволяешь себе расслабиться, если даже после скромного праздника так долго приходишь в себя. – Кете безотчетно коснулась шеи, и я, как в зеркале, повторила ее жест, смутно припомнив разгульный Бал гоблинов.

Князь, богатый венгерский князь. Кете воображает, что замужем за состоятельным и знатным иностранцем. Вот уж не думала, что ее фантазия нарисует подобного героя.

– Этот Ма… Манок хорошо с тобой обращается? – спросила я.

– Ну, конечно! – просияла Кете.

– Какой он?

– Добрый, нежный, – голос ее звучал мечтательно, рассеянно, – щедрый. Не только ко мне, ко всем нам. Ешь! – Она подвинула ко мне блюдце. – Шоколадный торт, твой любимый.

До меня только сейчас дошло, о чем больше всего мечтала Кете: выйти замуж за богача! Не ради красивых нарядов и драгоценностей, а чтобы обеспечить всю нашу семью. В горле у меня встал комок, я обняла сестру и крепко прижала к груди.

– Лизель, с тобой все хорошо? – удивилась она.

– Нет, – борясь со слезами, выдавила я. – Не все. Все плохо.

Она шутливо оттолкнула меня и настойчиво повторила:

– Ешь торт. Знаешь, каких трудов мне стоило его раздобыть? Ты непременно должна попробовать хоть кусочек.

Я кивнула и взялась за вилку, но, взглянув на блюдце, отпрянула. То, что с виду походило на аппетитный шоколадный торт, на самом деле было многослойным куском земли, вместо масляного крема пропитанным жидкой грязью. Чтобы не огорчать Кете, я сделала вид, будто ем, но, стоило ей отвернуться, как я выбросила «угощение» в огонь. В камине поднялся столб дыма, по комнате разлился невыносимый аромат спелых персиков.

– Вкусно? – спросила Кете, пытливо всматриваясь в мое лицо. Ее ясные голубые глаза на худом, бледном лице казались слишком большими. Несмотря на яркий румянец, выглядела она совсем больной. – Муж привез рецепт из самой Богемии!

– Очень. – Я с трудом подавила досаду. – Мое почтение твоему супругу.

Кете снова радостно улыбнулась, но тут же погрустнела.

– Он так много путешествует по свету… Мне тоже хотелось бы поездить с ним, увидеть мир за стенами этого прекрасного дворца. Дворец великолепный, – продолжала она с едва уловимой ноткой оправдания, – но порой я здесь задыхаюсь. Почти как в тюрьме…

Я выпрямилась в кресле. Сейчас из-под пелены наваждения со мной говорила настоящая Кете, моя настоящая младшая сестричка, молодая девушка, которая хотела вырваться за пределы нашей унылой деревенской жизни.

– Где находятся владения Манока Херцеге? – спросила я.

– В Венгрии, разумеется.

– В какой именно части Венгрии? – не унималась я.

– Н-не знаю, – растерянно проговорила Кете.

– Куда вы ездили в свадебное путешествие? В Вену? Рим? Париж? Лондон? Муж показал тебе величайшие города Европы, как ты всегда мечтала?

– Я… – Между бровями Кете пролегла морщинка: сестра болезненно напрягла память. – Я не помню.

– Думай. – Я схватила ее за руки. – Где мы есть. Где нас нет. Где должны быть.

Сестра закрыла глаза.

– Рынок, фрукты, бал, Король гоблинов…

– Лизель… – Голос Кете прозвучал как будто издалека. – Да, кажется, помню… Вкус персиков посреди зимы, звуки музыки. Кажется… кажется…

– Продолжай, – напирала я. Я уже почти подобралась к средоточию заклятья. Еще немного, и мне удастся разрушить чары.

– Мне больно, – прошептала Кете. Она распахнула глаза и посмотрела на меня. – Иногда я как будто понимаю, где нахожусь, и тогда мне становится страшно. Но лучше ведь не знать этого, правда? Так бывает, когда ты умер, да?

Над верхней губой Кете появилась кровь – тонкая струйка побежала из носа. Я испуганно вытерла ее подолом юбки.

– Нет, нет, родная, – я крепче стиснула пальцы сестры, – ты жива.

Кровотечение продолжалось. Страх начал сковывать мои сердце, руки, горло.

– Ты жива, Кете, – повторила я. – Нужно только еще чуть-чуть продержаться.

Послышался мелодичный перезвон колокольчиков, похожий на смех моей сестры. Она тотчас оживилась, бескровные губы растянулись в неестественной улыбке.

– Это он! – радостно воскликнула она. – Мой Манок. – Кете встала посередине комнаты, широко раскинув руки. Я гадала, кто из высоких элегантных гоблинов, ее вчерашних ухажеров, сыграет роль венгерского князя. – Входи же, любовь моя!

Я обернулась, почти ожидая, что в проеме материализуется дверь и в землянку войдет таинственный венгр. Никакой двери, впрочем, не появилось. Вместо этого дохнуло ветерком, от которого волшебные огоньки разлетелись в стороны, и перед нами возник Король гоблинов.

– Здравствуй, дорогая, – промолвил он, беря Кете за руку. Его взор скользнул по мне, волчьи глаза блеснули. – Как тебе торт?

Наши взгляды скрестились поверх головы Кете.

– Милый, ты ведь помнишь мою сестру Элизабет? – представила она меня.

– Счастлив встрече, фройляйн. – Он поднес мою руку к губам. Я подавила желание выдернуть ее и отвесить ему пощечину.

– Лизель, – Кете повернулась ко мне, – это мой супруг, Манок Херцеге.

– Очень приятно, – сквозь зубы процедила я.