Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Керф вздохнул.

— Я воюю уже четыре года. Доверься мне. Я найду хорошее место для ночевки. Помни, я веду тебя к твоему народу. Там ты будешь в безопасности, — он махнул рукой вперед: — Как на счет переночевать среди елей? Спустимся на ночь в долину.

Я посмотрела на лесистый холм, где из деревьев выглядывали грубые камни. Наконец-то я поняла, что беспокоило меня с самого утра.

Я потянула плащ Шан и поднялась к самому ее уху:

— В ту ночь все орали, дрались и бегали. Почему у него две лошади и все, что нужно?

— Не все, — пробормотала она. — Еды нет, посуды, чтобы готовить. Думаю, ему просто повезло поймать этих двух лошадей.

— Может и так, — неохотно согласилась я.

Пошел снег, большие хлопья сыпались на плащи и летели в глаза. Я уткнулась лицом в спину Шан. Это согрело меня, а ровный шаг лошади просто укачивал. Ощутив изменение в этом ритме, я подняла голову. Теперь мы ехали под гору, пробираясь между стволами больших елей. Здесь и там торчали камни. Они выглядели обработанными, будто здесь когда-то стояли стены и даже целые здания. Наш путь вилял между упавшими камнями и опущенными ветками деревьев. Снега здесь почти не было, но иногда мы касались тяжелой ветки и обрушивали целый снегопад.

— Скоро будем на месте, — сказал Керф, и я ощутила прилив благодарности. Я очень устала и хотела спать. Деревья уже не пропускали последних лучей дневного света.

И Шан застыла в седле.

— На каком месте? — просила она.

Он оглянулся.

— С твоим народом, — ответил он.

Я только успела увидеть слабый проблеск огня между стволов, а Шан уже разворачивала лошадь. Я прижалась к ее плащу, почти сползая, когда она с криком подстегнула ее:

— Пошла, пошла, пошла!

Но было слишком поздно. Белые плащи почти сливались со снегом, но все-таки их было видно. Двое внезапно перекрыли дорогу за нами, а когда Шан попыталась бросить лошадь в сторону, Реппин подпрыгнула и схватила уздечку. Шан попыталась оторваться от нее, но лошадь фыркнула, дернулась, а потом меня рванули в сторону, и другой Белый сдернул меня с лошади.

— Он у меня! Шайзим со мной! — закричала Алария.

— Не порань его! — приказала Двалия, приближаясь к нам. Шан кричала и пинала лурри, который зажал голову гнедой, а Керф кричал ей:

— Успокойся! Теперь ты в безопасности! Я привел тебя к твоим людям!

— Ублюдок! — закричала она в ответ. — Коварный подонок! Я ненавижу тебя! Я ненавижу всех вас!

Она снова попыталась развернуть лошадь, но Керф спешился и дергал ее, вопрошая:

— В чем же дело? Ты вернулась к своим людям, теперь ты в безопасности!

Я перестала дрыгаться, но Шан дралась, орала и пиналась. Там был и Винделиар, который тепло улыбнулся мне, и я поняла, каким образом Керф исполнил волю Двалии. Алария, вцепившись в мою руку через плащ, подтащила меня к небольшому костерку. Я испугалась, что увижу там солдат, но там была только лошадь, растянутое шатром одеяло и горел огонь. Лицо Двалии было все в синяках. Она бросилась ко мне и схватила за другую руку.

— Скорее! — громким шипением объявила она для всех. — Они все еще охотятся за нами. Только что двое из них прошли под холмом. Нам нужно как можно быстрее увести отсюда шайзим, — она грубо потрясла меня рукав. — И не вздумай больше притворяться мальчиком! Девчонка! Не за тобой нас прислали. Но ты единственная монета, которой мы теперь можем купить милость Клерреса. Быстро! Следите за ней! Не дайте ей закричать! Она наведет их на нас, если уже не сделала этого!

Они стащили Шан с лошади, и Керф схватил ее за запястье.

— Да что с тобой? Теперь ты в безопасности! — продолжал твердить он. Она оскалилась, не сдаваясь.

— Держите ее! — приказала Двалия двум лурри и толкнула меня в их руки. Алария схватила мое запястье, Реппин сжала другую руку. Они чуть не распяли меня, ногами я еле доставала до земли. Из поясной сумки Двалия вытащила свиток и одну странную перчатку. Я не могла понять, из чего она: бледная и тонкая, почти полупрозрачная, и три ее пальца были сцеплены серебристой пуговицей.

— Я даже не знаю, сработает ли это, — дрожащим голосом сказала Двалия. Она развернула свиток и поднесла его к огню. Костер со всех сторон был обложен снегом, чтобы мы его не заметили. Двалии пришлось нагнуться. Она изучила что-то, написанное на свитке, потом выпрямилась и приказала:

— Ведите ее, ведите обеих к камню. Сначала пойду я, затем Винделиар. Алария, возьмешь за руку Винделиара, и крепко держи шайзим. Реппин, ты берешь другую руку шайзима и руку Керфа. Керф, веди сюда женщину. Соул, ты идешь последней. Лошадей придется оставить.

У меня закружилась голова. Опять в плену, опять меня куда-то тащат, и опасностей все больше. Я не могла представить ни одного хорошего конца для нас. Не понимала, почему Двалия хочет, чтобы мы все держались за руки. Реппин схватила меня за запястье, будто хотела его сломать. Может так и было. Керф, пусть не так зло, но тоже скинул рукавицы, чтобы схватить мою руку. Меня совсем зажали. Я попыталась вывернуться. Керф мягко улыбнулся, пока я дергалась. Как я не заметила, что он одурманен?

Сквозь деревья донеслись мужские голоса. Чалсидианцы. Они перекликались на своем языке.

— Пора! — панически воскликнула Двалия. Я не понимала, что она хочет сделать, пока не увидела стоячий, пьяно накренившийся камень, почти опрокинутый могучей елью, выросшей рядом с ним.

— Нет! — заорала я, когда Двалия схватила Винделиара и потянулась перчаткой к выцветшему глифу. — Не надо, это опасно! Папа говорил, что это опасно!

Но ее рука коснулась камня, и я увидела, как она прошла внутрь. Она не выпустила Винделиара, и он последовал за ней, а затем и в камень вошла и Алария. Я закричала и услышала ответный крик Шан. Затем, в мгновение ока, вспышкой молнии, я увидела. И поняла. Изменить все. Крошечная надежда изменить все. Не для себя. Мое бегство слишком маловероятно. Реппин ни за что не отпустит меня, а если вдруг и потеряет — они за мной вернутся. Но я могу все изменить для Шан. Оскалившись, я резко выкрутилась назад, туда, где Керф до боли давил мое запястье. И изо всех сил сжала зубы на его указательном пальце, так, что кровь залила мне рот, а Керф взвизгнул. Он отпустил Шан, чтобы ударить меня, но я вцепилась в его руку и потащила за собой, в непроглядный мрак, усеянный холодными звездами.

Все наши беды пошли от Черного Пророка, надо полагать. Сомнительно, что без его поддержки Любимый преуспел бы в своем мятеже. Прилкоп исчез из наших записей, и мы не сомневаемся, что исчезновение это было преднамеренным. Поскольку он родился в обычной семье, а не вырос в Клерресе, он провел слишком мало времени в нашей школе, и верность его всегда была под вопросом.