Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— Я не знаю, как они развязываются.

— Сними рукавицы.

Я пыталась справиться с одним из седел. Еле подняла его. Как же я положу его на спину лошади?

— Они связаны?

— Нет, там пряжки, — произнес Керф позади нас. — Дай мне подкинуть дров в огонь, и я сниму их. Если ты действительно хочешь кататься по темноте.

Мы замерли. Мне стало не по себе. Шан выпрямилась.

— Я ничего не должна тебе. Ты был среди тех, кто украл нас. И мы ничего не должны тебе, если ты хочешь исправить то, что сделал.

— Я понимаю это.

Он подошел к огню и положил дрова. Присел и осторожно подкинул ветку в костер. Казалось, он даже не заметил, что мы съели птицу, которую он жарил.

— Я здесь только для того, чтобы вернуть тебя домой.

— И не ожидаешь никакой благодарности за свою милость? — ехидно спросила Шан.

— Никакой, — он бесхитростно посмотрел на нее. — Не буду спорить, я думаю, что ты прекрасна. Наверное, ты уже поняла это по моим взглядам. Но я понимаю, что ты ничего мне не должна. Я не буду приставать к тебе.

Казалось, он совсем разоружил нас. Мы медленно подошли к его костру. Я протянула грязные руки к пламени и ощутила тепло на лице. Огонь разгорелся сильнее. Керф разложил кусок толстого полотна, чтобы мы с Шан могли лечь рядом. Нам пришлось прижаться друг к другу, и все-таки это было тепло. Для себя он устроил спальное место по другую сторону костра.

— Я все равно ему не доверяю, — прошептала я Шан, устроившись поудобнее.

Она промолчала.

Он знал, как искать еду. На следующее утро, когда мы только проснулись, он уже разжег огонь и жарил зайца. Завернувшись в плащ, я не двигалась и наблюдала, как он что-то делает с луком и стрелой, убившей дичь. Может быть, именно он стрелял в нас с Персеверансом, когда мы убегали? Он мог убить моего друга. Я так и не смогла полностью вспомнить тот день. Растаяли те моменты, когда на меня нацеливался человек-в-тумане. Но я знала, что они не возвращались искать мальчишку, которого подстрелили. Я помнила его мимолетный взгляд и надеялась, что он не сильно пострадал и смог вернуться в Ивовый лес. Я вдруг вспомнила дворецкого Рэвела, умершего в коридоре, и еле сдержала тяжелое рыдание. Оно-то и разбудило Шан.

— Что случилось? — спросила она и быстро села, глядя на Керфа.

— Они убили дворецкого Рэвела, — выдохнула я.

Ее взгляд скользнул по мне, а затем вернулся к Керфу.

— Правда? — ровно спросила она, но это прозвучало не вопросом. Мы с ней очень мало говорили о том, что пережили и что увидели в тот день. Нас напичкали коричневым супом, и мы просто переходили от одного момента к другому. Нам не удавалось остаться одним, чтобы обсудить хоть что-то. А раскрывать раны перед похитителями нам не хотелось.

— Хватит реветь, — отрывисто сказала она, и в этом резком упреке я прочитала, что она до сих пор считает Керфа нашим врагом и не готова выказывать перед ним слабость.

Она права.

Я запрокинула голову, вытерла слезы и медленно села. Двигаться было неприятно. Мышцы ныли, любое движение открывало доступ ледяному воздуху. Мне хотелось плакать, хотелось броситься навзничь, и вопить, реветь, орать!

— У меня только одна чашка, — извинился Керф. — Придется по очереди.

— У тебя есть, что пить? — просила Шан.

— Теплый бульон. Вода из снега и косточки птицы, которые вы вчера разбросали. Но придется делать по одной чашке.

Шан ничего не сказала, не поблагодарила, не упрекнула. Вместо этого мы встали и отряхнули плащи. Вместе вытряхнули и свернули наш кусок полотна. Шан отдала его мне, будто напоминая, что это теперь наша вещь. Если он и понял, то ничего не сказал.

Мы молчали. Мы с Шан никак не могли подготовиться к дороге, кроме как съесть зайца и напиться теплого бульона. Он растопил снег в жестяной чашке, закинул птичьих косточек и вскипятил их над огнем. Сначала напилась Шан, потом Керф сделал бульон и для меня. Он был восхитительный и согрел меня изнутри. Я наслаждалась последним глотком, когда мужчина закончил седлать лошадей и собирать вещи. Я смотрела, как он укладывает седельные сумки, и смутное подозрение зашевелилось во мне, но я никак не могла понять, что в этом неправильного.

— Возьми белую. Мы с девочкой поедем на гнедой. Она крепче и спокойнее.

Меня замутило. Я не хотела ехать с этим человеком.

— Вот поэтому мы с Би поедем на гнедой, — твердо ответила Шан. И не дожидаясь ответа, она подошла к лошади и с завидной для меня легкостью села в седло. Наклонилась и протянула мне руку. Я сжала ее, прикидывая, как мне опереться на спину животного, чтобы перекинуть ногу. Но прежде чем я попыталась, мужчина схватил меня сзади и посадил на лошадь. Я оказалась за седлом и схватилась за плащ Шан. И молча злилась на то, что он дотронулся до меня.

— Извините, — торопливо сказал он и отошел, чтобы сесть на белую лошадь. Он дернул поводья и двинулся вдоль ручья. Через мгновение Шан направила нашу лошадь за ним.

— Почему мы поехали так? — спросила я ее.

— Так лошадям будет проще подняться по склону, — ответил Керф. И он был прав. Подмытые берега превратились в пологий склон, и мы вышли на тропинку, которую он, вероятно, протоптал накануне. Когда мы поднялись наверх, он продолжил идти по своим вчерашним следам.

— Ты ведешь нас туда, откуда мы пришли! — насторожилась Шан.

— Вы шли не туда, — спокойно ответил он.

— Откуда я могу знать, что ты не ведешь нас обратно в лагерь, к другим солдатам?

— Это не так. Я веду тебя к твоему народу.

Какое-то время мы молча ехали позади него. Неприятно было видеть, как легко лошади двигались по снегу, который так мешал нам вчера. Подул легкий ветерок, расталкивая кучку серых облаков по голубому небу. К полудню Керф бросил взгляд на солнце и свел лошадей с проторенной тропы.

— Правильно? — шепнула я Шан.

— Не уверена, — ответила она, и мое сердце сжалось. Я обернулась.

Керф оглянулся на нас.

— Я обещал же, что выведу вас к вашим. Понимаю, тебе должно быть трудно доверять мне. Но я сделаю это.

По рыхлому снегу лошади пошли медленнее. Мы пересекли холм, поднялись на его вершину и оглядели поросший лесом луг. Вдалеке я увидела дорогу, а за ней небольшую усадьбу. Из трубы шел светлый дым и рассеивался на ветру. Я очень хотела поехать туда, попроситься внутрь и немножко посидеть в тепле. Будто услышав мою мысль, Керф сказал:

— Нам придется избегать дорог, мы не сможем ходить по городам или останавливаться в домах. У вас тут не больно-то жалуют чалсидианцев.

Он снова подергал поводья, и мы пошли за ним от одной вершины холма к другой.

Солнце прошло над головой, облака потемнели — заканчивался второй день.

— Не стоит оставаться здесь, если пойдет снег, — громко сказала Шан. — Мы и так ехали весь день. Нужно найти место для привала, а не мотаться до темноты.