Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Я еле нашел в себе силы соблюсти вежливость, когда командир крепости вышел поприветствовать нас. Он пригласил кесира Риддла и меня разделить с ним позднюю трапезу. Нам выделили лучшие комнаты и настоятельно предложили посетить местные парильни. Мне было совсем не до опрятности, но я заставил себя пройти через этот ритуал. Вместе с нами в парильнях оказалась пара дюжин гвардейцев, все еще пьяных от крови и драки. Мои попытки остаться незамеченным провалились, и мне пришлось выслушать их поздравления.

Когда мы вошли в столовую, я увидел не только Спурмана, но и несколько его офицеров, Фоксглов, Ланта и кого-то еще. Я ожидал немного простых блюд, но Спурман выставил на стол лучшее, что мог только найти. На какое-то мгновение я растерялся. Потом припомнил, что я — принц. Семена карриса. В голове стоял туман. Пора собраться с мыслями и вспомнить об осторожности.

Не знаю, как я пережил этот ужин. Я решил, что лучше прослыть молчуном, чем человеком, болтающим невпопад. Я надеялся, что после окончания ужина меня наконец отпустят поспать, но оказалось, что убийство чалсидианцев в Бакке требует основательного обсуждения. И не одного. Спурман и его офицеры восхищались смелостью чалсидианцев, снова и снова спрашивая друг друга, кто же за ними стоит и чего они надеялись добиться. Риддл, Лант и Фоксглов дружно поддерживали общее недоумение, я сохранял благородное молчание. Когда разговор иссяк, девушка со Скиллом улучила момент и отозвала нас с Риддлом в сторону:

— Всего одно словечко перед тем, как вы уйдете отдыхать, если вы не слишком устали?

Я устал до звона в ушах, но, когда мы разогнали всех спать и покинули общий зал, ей удалось догнать нас.

— Я должна сообщить вам, и постараться вас убедить, что вы должны как можно быстрее вернуться в замок Баккип, — смущаясь от того, что ее могут услышать другие, сказал она нам.

Мы с Риддлом переглянулись.

— Пришло сообщение от мастера Скилла Неттл или от короля Дьютифула?

— От мастера Скилла. Она передала волю короля.

Я поблагодарил девушку, и мы с Риддлом медленно направились в отведенные нам комнаты.

— Как думаешь, Неттл сильно рассердилась? — спросил я его, когда мы свернули за угол.

— Очень, — коротко ответил он. И в коротком ответе я почувствовал, что он не хочет делить со мной эту часть нашего провала. Я промолчал. Неттл беременна, и должна в покое счастье ожидать ребенка. Я вбил клин между ней и Риддлом. Я попытался убедить себя, что виноват не я, что только похищение ее сестры уничтожило мир и покой для всех нас. Но полностью уговорить себя так и не смог.

Я замедлил шаг.

— Прежде чем мы вернемся в Бакк, я хочу увидеть корабль, на котором они пришли.

Риддл покачал головой.

— Его больше нет в Соляной бездне. Его арестовали несколько дней назад. Спурман сказал, что они увели корабль, это было частью засады. Экипаж утверждал, что ничего не знает, кроме того, что их наняли и очень хорошо заплатили за то, чтобы они просто оставались на борту и ждали, пока их пассажиры не вернутся. Они все с Пиратских островов, их там и наняли. Большинство из них, казалось, были рады уйти с него.

— На борту нет карты до Клерреса? — полушутя спросил я, но Риддл ответил серьезно:

— Ничего. Совершенно ничего. Никакой одежды, безделушек, ни шнурочка. Только экипаж и их барахло. Ничто не указывало, что на борту были пассажиры.

Сухим колодцем передо мной распахнулось отчаяние. Я не имел права сдаться. Не имел права выкрикивать проклятья и лить слезы. Такие вещи мешают человеку думать, а мне нужна была ясная голова. Я добрел до двери своей комнаты и открыл ее. Риддл последовал за мной.

— Значит, завтра мы возвращаемся в Баккип, — сказал он.

— Я так и хотел.

— Нам приказали вернуться, Фитц. Это немного другое.

— М-м-м.

Мне потребовалось собраться, чтобы представить последствия. Принцу Фитцу Чивэлу, которого совсем недавно признали и восхваляли, приказывают вернуться в Баккип как непослушному пажу. Кому это понравится? Я внезапно ощутил, как с того мгновения, когда Чейд взял меня за руку и представил двору, растаяла моя личная свобода. То, что казалось семейным делом — не послушаться просьбы кузена, — стало делом непокорного принца, не подчинившегося приказу своего короля. Ведь Дьютифул напомнил мне, что он мой король, и я признал это. А потом сделал так, как посчитал лучшим, будто я просто Том Баджерлок. Нет. Даже Том Баджерлок не должен был бросать вызов своему королю.

Я пожевал нижнюю губу.

Риддл опустился на край моей постели.

— Вижу, ты все понимаешь.

Я подошел к окну и посмотрел на огни Соляной бездны.

— Жаль, что я втянул тебя в это.

— О, Фитц, я втянулся сам. Ведь я мог просто сообщить о своих подозрениях, и гвардейцы Баккипа вернули бы тебя.

Я обернулся и посмотрел на него.

— Правда?

Он пожал плечами.

— Ну не знаю. Может быть, они бы предложили мне потихоньку вернуть тебя. Не самая приятная работа. — Он коротко вздохнул. — Нет, я сам втянулся.

— Прости, что поставил тебя перед таким выбором.

Между верностью Неттл и верностью мне он выбрал меня. Это не сулило ничего хорошего нам обоим.

А я? Я поставил долг отца выше долга королю. И сделал бы это снова. Я должен.

Би, где же ты? закричало мое сердце, и стыд захлестнул меня. Почему я не смог найти и спасти своего ребенка? Мы были так близко. Я видел место, где она спала всего несколько дней назад.

Голос Риддла выдернул меня из мыслей.

— Фитц, это страшный вопрос, но я должен его задать. В какой момент мы решим, что Би и Шайн потеряны навсегда?

Я дико посмотрел на него.

— Даже не говори такого!

— И все-таки я скажу. Кто-то должен спросить об этом. Мы ведь оба понимаем, что они могут умереть там, в лесу. У нас нет никаких следов. Слуги и чалсидианцы мертвы или разбежались. — Он подошел ко мне. — У нас нет ни малейшего следа. Самое лучшее, на что мы можем надеяться — это если они появятся в каком-нибудь поместье или в гостинице.

— А самое худшее — если все останется так же, как сейчас. И мы никогда не узнаем, что с ними стало.

Мы помолчали. Я попытался нащупать ниточку надежды.

— Мы не нашли ни Винделиара, ни Двалию, — напомнил я ему.

— Они могут быть телами в лесу. Или спрятались от нас, как раньше. Они не оставили нам следа, по которому мы могли бы пойти.

Он был прав. Действительность и мрак, навеянный эльфовой корой, плескались во мне, как кровь в ране Эллика.

— Я совсем бесполезен! — вырвалось у меня. — Риддл, я должен был приехать сюда и попытаться ее найти. Она пропала с Зимнего праздника, и я ничего не мог сделать. Ничего! И теперь мне больше не за что зацепиться.

Агония и гнев слились в одно. Я хотел перебить вещи в комнате, но еще больше я хотел уничтожить себя за свое бессилие. Я срезал клок волос после смерти Молли — воображаемая рана и наказание за то, что не смог спасти ее. Теперь я хотел изрезать свое лицо, разбить голову, выброситься из окна. Я ненавидел себя за этот полный провал. Я был настолько же бесполезен, насколько и зол. Бессердечный убийца, способный пытать людей. Но даже моя порочность оказалась бессильна. Она ничего мне не принесла.