Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— «Да будет подтверждено моей печатью на этом документе и показаниями доверенного предъявителя, Чейда Фаллстара, что этот свиток является истинным желанием будущего короля Верити Видящего. Говоря просто, сегодня я уезжаю на поиски, из которых могу не возвратиться. Я оставляю свою королеву, Кетриккен из Горного Королевства, с ребенком. Если в мое отсутствие мой отец, король Шрюд, умрет, я поручаю защиту моей жены своему племяннику, Фитцу Чивэлу Видящему. Если придет известие о моей смерти, то я хочу, чтобы он был официально признан покровителем моего наследника. Если моя королева погибнет, а мой наследник выживет, то я ставлю условие, чтобы Фитц Чивэл Видящий правил как регент до тех пор, пока мой наследник не займет трон. И если никто не переживет меня, ни отец, ни королева, ни наследник, то своей волей я нарекаю Фитца Чивэла Видящего своим преемником. Я не желаю, чтобы корону наследовал мой младший брат, Регал Видящий. Я горячо призываю герцогов признать и поддержать мою волю».

Я сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

— И внизу его подпись.

— И это была бы твоя корона, — покрытые шрамами пальцы Шута скользили по простому ободу. — Никаких драгоценных камней на ощупь. Чувствуется только сталь для мечей. Стой, подожди! Что-то полустертое. Вот. Что это?

Я взял корону из его рук и наклонил ближе к свету. На ровном обруче было выгравировано: «Атакующий олень».

— Он дал тебе этот герб.

— Да, Верити, — тихо ответил я. — Это просто атакующий олень. Он не перечеркнут, как должно быть у бастарда.

Мы надолго замолчали. Горели свечи, в другом конце комнаты, в камине, упало сгоревшее полено.

— Ты мечтал об этом тогда? — спросил Шут.

— Нет! Конечно, нет!

Это было бы все равно что желать смерти Шрюду и Кетриккен с ее тогда еще не родившимся ребенком.

— Но… Я действительно хотел бы знать об этом. Были времена, когда это было для меня очень важно.

Слеза покатилась по моей щеке и упала на стол.

— Но не сейчас?

— И сейчас тоже. Важно узнать, что в его глазах я был достоин охранять королеву и ее ребенка. И даже больше — достоин занять трон после него.

— Так ты никогда не хотел стать королем?

— Нет.

Ложь. Но ложь настолько старая и так часто произносимая, что я сам часто верил в нее.

Шут коротко вздохнул. Я удивился, понимая, что это был вздох облегчения, а не огорчение скромностью моего честолюбия. Он ответил, прежде чем я успел задать вопрос.

— Когда Чейд сказал, что тебя официально признали, и что большинство с радостью встретило тебя и радовалось твоему возвращению, меня это встревожило. А когда мои пальцы коснулись твоей короны, я испугался.

— Испугался чего?

— Что ты захочешь остаться здесь, в замке. Начнешь находить удовольствие в титуле, который и так носил всегда: не будущего короля, а короля теней.

Вот значит как.

— И почему это испугало тебя?

— Ты мог не пожелать оставить заслуженное признание. И не взялся бы за мое поручение.

Его поручение. Возвращение к прежней роли убийцы. Чтобы отвлечь его от этих мыслей, я поспешно перевел разговор на другое его поручение.

— Шут, я сделаю все возможное, чтобы найти твоего потерянного сына. Эта задача была бы проще, если бы вспомнил всех женщин, у которых мог появиться такой ребенок, и когда это могло бы произойти.

Он недовольно фыркнул.

— Фитц! Ты меня совсем не слушал? Не было ни женщины, ни ребенка. Я же говорил тебе.

Мне стало нехорошо.

— Нет. Нет, ты не говорил этого. Уверен, если бы ты мне сказал такое, я не смог бы забыть. И сразу бы спросил: как же в таком случае у тебя появился сын?

— Ты не слушал, — сказал он печально. — Я все объясняю очень понятно, но если я говорю не то, что ты ждешь, ты даже не стараешься меня понять. Фитц. Эта корона. Она подойдет тебе?

— На самом деле это не корона.

Он снова сменил тему. Я знал, что он не станет ничего объяснять, пока не сам не захочет. Вертя в руках холодную сталь, я пытался скрыть облегчение от того, что моя уловка сработала. В последний раз, когда я носил корону, она была деревянной и украшена петушиными перьями. Нет. Не вспоминай об этом сейчас.Я надел диадему на голову.

— Кажется, она в самый раз. Не представляю, как это возможно.

— Позволь мне прикоснуться к ней.

Он встал и на ощупь обошел стол, подходя ко мне. Его руки коснулись моего плеча, дотянулись до лица, затем поднялись к короне на голове. Он легко снял ее, а затем без всякого смущения провел пальцами по всей длине моих волос. Снова перешел на лицо, ощупал переломанный нос, старый шрам, щетину на подбородке. Будь на его месте кто-то другой, легко можно было принять это за нахальство и оскорбление. Но я знал, что он сравнивает то, как я выгляжу сейчас, с тем, что он помнил.

Он откашлялся и взял диадему в руки.

— Фитц Чивэл Видящий, — проговорил он очень серьезно. — Нарекаю тебя Королем теней Шести Герцогств.

И он тщательно утвердил диадему на моей голове. Сталь оказалась тяжелой и холодной. Она надежно и крепко обхватила голову, будто навсегда занимая это место. Он еще раз откашлялся и, помолчав, добавил:

— Ты до сих пор красивый мужчина, Фитц. Конечно не так, как до темниц Регала, но думаю, для своего возраста ты хорошо выглядишь.

— Это старое исцеление Скиллом, — я пожал плечами. — Мое тело просто продолжает восстанавливаться, независимо от моего желания.

Я снял стальную корону и поставил ее на промасленный мешок, в котором она так долго лежала. Свет побежал по ее краю, подобно крови по лезвию меча.

— Хотелось бы мне так же, — произнес Шут. Его взгляд вернулся к свечам. Мы надолго замолчали. Затем он тихо сказал:

— Фитц… Мои глаза… они и ее использовали… пугали меня, заставляли прятаться… Я должен видеть. Меня ужасает мысль, что к началу наших поисков я буду все еще слеп. Если будет нужно, я пойду и слепым. Но… ведь ты бы мог…

У меня ничего не вышло: он так и думал про месть. Я сказал ему, что не могу пойти, но он упорно не обращал внимания на мои слова. Забудь об этом.

— Скажи мне, что они сделали с твоими глазами, — так же тихо произнес я.

Он поднял слабую руку.

— Я не знаю. Возможно, они даже не собирались этого делать, но как только у них получилось ослепить меня, они в полной мере использовали это. Они… О, Фитц! Меня избивали. Постоянно. Мои глаза опухли и закрылись. И снова побои. И снова..

Я остановил его.

— И когда опухоль стала больше, ты потерял зрение.

Он глубоко вздохнул. Я видел, как он собирался с силами, чтобы рассказать мне то, что так хотел забыть.

— Сначала я все время думал, что вокруг ночь, или что я нахожусь в темной камере. Они иногда так делали. Когда ты постоянно окружен темнотой, ты не можешь понять, сколько времени прошло. Думаю… Думаю, иногда они приносили мне еду и воду очень редко, а иногда — часто, чтобы хорошенько запутать меня во времени. Я не скоро понял, что ослеп. И еще больше времени ушло на то, чтобы понять, что это не проходит.