Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— Конечно, сэр. К любому гостю в вашем доме нужно относиться с уважением.

— Отлично. А теперь хватит болтать, пора немного перекусить.

Мальчик в этом весьма преуспел. Затравленность почти покинула его глаза, но щеки все еще горели жаром от раны. Я извинился, вышел из-за стола и вернулся с щедрой горстью молотой ивовой коры, которую положил в его чай. После завтрака я посоветовал ему сходить в бани. Я думал послать кого-нибудь в дом его матери, чтобы взять чистую одежду, но решил, что это будет слишком тяжело для всех нас.

В кабинет постучался Фитц Виджилант. Сейчас он выглядел немного лучше, чем ночью.

— Вы спали? — спросил я его.

— Кошмары, — коротко ответил он.

Я не стал расспрашивать.

— Как ваше плечо?

— Заживает. — Он посмотрел на пол, а потом снова перевел взгляд на меня и медленно заговорил. — Я никак не могу собрать прошедшие дни. Не только канун Зимнего праздника. Весь тот день в Приречных дубах помнится кусками. И не только он, но и многие до него. Вот подумайте: я помню, что мы покупали, но не помню, зачем. — Он протянул мне браслет из тонких серебряных звеньев. — Никогда бы не выбрал такое для себя. И мне стыдно, и я не знаю, почему. Я сделал что-то ужасное, да?

Да. Ты не защитил мою дочь. Ты должен был умереть, но не позволить увезти ее.

— Я не знаю, Лант. Но когда приедут лорд Чейд и Олух, возможно…

— Сэр! — в комнату ворвался Булен. В один безумные момент мне захотелось упрекнуть Рэвела за слабое воспитание Булена. Но только Рэвел мертв.

— Что такое?

— Отряд солдат, сэр, на аллее! Человек двадцать или даже больше!

Я мгновенно вскочил на ноги. Глазами поискал меч над камином. Пропал. Украли. Но нет времени жалеть о нем. Я подбежал к своему рабочему столу и рывком выдернул опасный короткий меч, который давно был прикреплен под столешницей, и бросил взгляд на Ланта.

— Вооружайтесь и присоединяйтесь ко мне. Немедленно.

Я выбежал за дверь, не оглядываясь. У меня была цель, и в тот момент я был полностью убежден в том, что могу убить двадцать человек одним только своим гневом.

Но конные люди, двигавшиеся по подъездной аллее, были одеты в ливреи баккипских Роустэров. Одетых в иссиня-черное бойцов с такой же темной репутацией безрассудных и жестоких людей. Командир отряда прятал лицо за шлемом, открывавшим лишь глаза. Я, тяжело дыша, стоял в распахнутой двери с обнаженным мечом, так же недоверчиво разглядывая их, как и они меня. Они явились. Отряд гвардейцев, посланный Чейдом, наконец-то прибыл. Но они опоздали. Курьер, в одиночку, пробравшийся сквозь снег и бурю, добрался до Ивового леса гораздо быстрее. Холодные оценивающие глаза командира встретились с моими глазами. Он метнул короткий взгляд в сторону сгоревших конюшен, понял, что опоздал и уже продумывал себе оправдания. И эту компанию Чейд решил отправить в Ивовый лес? Роустэров? Он решил, что это подходящая охрана для поместья? А вдруг люди, похитившие Би, на самом деле охотились за Шан? Слишком много новых мыслей заполнили мою голову. Я медленно опустил меч.

— Капитан, я арендатор Баджерлок, хозяин Ивового леса. Добро пожаловать. Я знаю, что лорд Чейд послал вас, чтобы охранять моих людей. Боюсь, все мы опоздали и самое страшное уже случилось.

Вот такие мягкие, ничего не значащие слова подобрались для трагедии. Я вернул себе обычное имя, которое они и ожидали услышать.

— Меня капитан Стаут зовут. Мой помощник Крафти. — Он ткнул пальцем в сторону молодого человека рядом, с жиденькими усиками и бородкой. — Мы двигались так быстро, как могли, но погода помешала нам. Очень жаль, что нас не было здесь, когда вы оставили свой дом без защиты.

Он не виноват и убедился, что я на его стороне. Он был прав, но правота эта ссыпалась солью на свежую рану, а свое пренебрежение он даже не скрывал.

Тихая знакомая музыка вкралась в мои мысли. Я поднял глаза. Олух? Солдаты расступились, пропуская его и Чейда.

— Какие новости? — требовательно спросил он, подъезжая ближе. — Она здесь? Что произошло?

— Сложно сказать. Накануне Зимнего праздника на поместье напали. Забрали Би. Сожгли конюшни, убили нескольких слуг и помутили разум оставшимся в живых. Они совершенно ничего не помнят. За исключением одного парня с конюшни.

— А леди Шан? — отчаянно спросил Чейд.

— Мне очень жаль. Я не знаю. Здесь ее нет. Я даже не знаю, увезли ее или убили.

Его лицо изменилось, постарело. Сама плоть обтянула его череп, глаза потускнели.

— А Лант? — слабо спросил он.

— Я в порядке, лорд Чейд. На одну рану больше, но жить буду.

— Благодарение Эде!

Старик спешился, Лант передал свой меч Булену и пошел к нему навстречу. Чейд обнял его молча, закрыв глаза. Мне показалось, я вижу, как дрожат руки Ланта, обнимающие Чейда, но он не издал ни звука.

— Фитц. Эй! — Олуху явно было неудобно на высокой лошади. Он неловко спешился, соскользнув на животе по ее боку. Его круглые щеки покраснели от холода. Его музыка, предвестник Скилла невероятной силы, сейчас звучала приглушенно. И все же, когда она коснулась меня, сердцу стало легче. Он подошел, уставился на меня, протянул руку и похлопал меня по груди, будто чтобы убедиться, что я вижу его.

— Фитц! Глянь! Мы встретили солдат, и мы поехали с ними. Прямо армия подошла к твоей двери! Я замерз! Я голоден! Мы зайдем внутрь?

— Конечно, заходите все, пожалуйста. — Я посмотрел на всадников. — Должно быть, вы замерзли и проголодались. Булен, ты сможешь найти кого-нибудь позаботиться о лошадях?

Я даже не представлял, где можно разместить животных. А кухарка не знает, что у нас в гостях двадцать голодных гвардейцев. Олух взял меня за руку.

Би похитили!

Осознание пришло, как удар по голове. Что я здесь делаю? Почему я еще не пустился в погоню?

— Вот ты где! Зачем ты в тумане прячешься? Теперь мы можем чувствовать друг друга, — довольно сказал Олух. Он сжал мою руку и улыбнулся.

Холодный ужас реальности охватил меня, будто излечившегося от лихорадки. Все, что казалось далеким и грустным, обрело полную силу. Моего ребенка увезли люди настолько жестокие, что способны сжечь заживо лошадей в конюшнях. Мои люди отупели, как овцы. Мертвая ярость поднялась во мне, и Олух отшатнулся.

— Подожди! — умоляюще протянул он. — Не думай так много!

Как только он отпустил мою руку, отчаяние, заполнившее меня, испарилось. Я опустил глаза. Попытка поднять стены, защищая разум, сейчас была равнозначна попытке сдвинуть стены поместья. Я чувствовал слишком много, чтобы сдерживаться: слишком много гнева, отчаяния, вины и страха. Мои эмоции кружили друг против друга, как дикие собаки, попутно разрывая мою душу. Блок за блоком, я поднимал стены Скилла. Когда я снова огляделся, Олух кивал, высунув язык. Лант что-то тихо и быстро говорил Чейду, который держал его за плечи и смотрел прямо в глаза. Роустэры выглядели подавленными. Я посмотрел на капитана и, помогая себе Скиллом, произнес: