Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— Вам очень не хотелось ехать сюда. Все было хорошо, пока вы не добрались до подъездной аллеи, которая ведет к дому. И тут вам захотелось убраться отсюда. А теперь, здесь, вы чувствуете тревогу и тоску. Вы, как и я, видите, что на поместье напали. Они пришли и ушли, оставив следы, но не память о себе. Над поместьем… висит плохая магия, которая отпугивает всех, кто хотел бы помочь нам. — Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и выпрямился. — Я буду признателен, если двое из вас устроят лошадей в овечьих загонах и накормят их тем, что смогут найти. Потом возвращайтесь в дом, согрейтесь и перекусите. А после мы обсудим, как лучше преследовать людей, не оставляющих следов.

Капитан недоверчиво разглядывал меня. Его лейтенант закатил глаза, не стараясь скрыть презрения.

— После обеда разбейтесь по двое и осмотрите все вокруг, — громко заговорил Чейд. — Ищите следы конного отряда. Любой, кто найдет что-нибудь, получит от меня награду. В золоте.

Эти слова подстегнули их, и они принялись выполнять приказ раньше, чем капитан отдал распоряжение.

— Внутрь, — прошипел Чейд, оказавшись рядом со мной. — Куда-нибудь в уединенное место. Мне надо поговорить с тобой. — Он повернулся к Фитцу Виджиланту. — Пожалуйста, позаботься, чтобы Олух согрелся и пообедал. Потом найди нас.

— Найти Диксона, — приказал я Булену, который все еще топтался рядом. — Передай ему, что сейчас он отвечает за все поместье. Пусть покормит этих людей и поможет им разместиться. Скажи, что я приказал ему следить за дверями. И пусть имеет ввиду — я не доволен им.

Никогда еще за все годы проживания в Ивовом лесу я не говорил так резко со слугой. Булен широко раскрыл глаза и, слегка замешкавшись, убежал.

Я провел Чейда мимо изломанных створок дверей. Он помрачнел, увидев разрубленный мечом гобелен. Мы вошли в мой кабинет, и я запер дверь. Какое-то мгновение Чейд просто смотрел на меня.

— Как ты мог позволить случиться такому? — спросил он наконец. — Я же говорил, что ее нужно защищать. Я говорил! Я снова и снова предлагал тебе отряд солдат или хотя бы ученика со Скиллом, который мог бы позвать на помощь. Но ты всегда был упрям, всегда делал по-своему. Вот посмотри теперь, что вышло! Посмотри!

Голос его сломался. Он побрел к столу, упал в кресло и спрятал лицо в ладонях. Меня так поразил его упрек, что я не сразу понял, что Чейд плачет.

Я не мог подобрать слов для утешения. Все сказанное было правдой. Они с Риддлом настаивали, что в поместье нужно разместить отряд гвардейцев, но я всегда отказывался, полагая, что насилие осталось там, в прошлом. Я верил, что сам смогу защитить своих людей. Пока не бросил их, пытаясь спасти Шута.

Он поднял голову. Казалось, он мгновенно постарел.

— Скажи что-нибудь! — резко крикнул он мне. На его щеках блестели слезы.

Я проглотил первые слова, которые пришли в голову. Достаточно бесполезных извинений.

— У всех здешних сознание словно в тумане. Не знаю, как это сделали, почему Скилл здесь замедляется, почему народ шарахается от поместья и погружается в тоску. Я даже не знаю, Скилл ли это или какая-то другая магия. Но здесь никто не помнит налет, хотя доказательства видны по всему дому. Единственный, кто, кажется, ясно помнит канун Зимнего праздника, это мальчик из конюшни по имени Персеверанс.

— Я должен поговорить с ним, — прервал меня Чейд.

— Я послал его в парильни. Его ранили. Он провел несколько дней среди людей, которые забыли его и считали сумасшедшим. Это очень испугало его.

— Меня это не интересует! — вскричал он. — Я хочу знать, что случилось с моей дочерью!

— Дочерью? — недоуменно переспросил я. Его глаза пылали гневом. Я вспомнил Шан, черты Видящих в ее лице, ее зеленые глаза. Это так очевидно. Как я мог не заметить раньше?

— Конечно, она моя дочь! Иначе зачем бы я поехал в такую даль? Зачем бы я послал ее сюда, к тебе, единственному человеку, которому, как мне казалось, могу доверить ее безопасность? Только ты все испортил. Я знаю, кто это сделал! Ее проклятая мать и братья, или отчим, что еще хуже! Это просто семья гадюк! Много лет я платил им, и платил хорошо, чтобы они следили за ней. Но им всегда было мало. Всегда! Им нужно было еще и еще, денег, почестей, земли. Больше, чем я мог дать им. Мать никогда не любила ее! А когда умерли дед с бабкой, она стала угрожать ей. Ее свинья-муж пытался лапать Шан, когда она была совсем девочкой! Потом, когда я увез ее и перестал платить, они попытались ее убить!

Он зашипел и замолк. В дверь постучали. Он мазнул манжетой по глазам и заставил себя успокоиться.

— Войдите! — сказал я, и вошла Тавия, чтобы сообщить, что горячий обед ждет нас. Даже в своем полусонном состоянии она, казалось, почувствовала напряжение в комнате, и быстро вышла. Чейд заметил синяки на ее лице. Когда она вышла, он так и смотрел на дверь, что-то обдумывая.

— И ты не посчитал нужным поделиться со мной?

Он перевел взгляд на меня.

— Никак не мог выбрать время поговорить. Мне больше не кажется, что Скилл безопасен для подобных разговоров, а в тот вечер, в гостинице, когда был шанс поговорить, ты так спешил… Проклятье!

— Я спешил попасть домой, к своей дочери! — чувство вины сменилось гневом. — Чейд, послушай меня. На поместье напала не семья Шан. Если только они не способны нанять чалсидианцев для такой грязной работы. В конюшне стояли белые лошади, их владельцы были очень светлыми. Я считаю, что те, кто пришел сюда, охотились за Шутом. Или за курьером, который пришел до него.

— Курьер?

— У меня тоже не было времени поговорить. Так что выслушай меня. Нам обоим надо взять себя в руки, подавить гнев и страх. Мы поделимся каждой крупицей информации и решим, что делать. Вместе.

— Если для меня есть смысл что-то делать. Ты же сказал, что моя Шайн может быть мертва.

Шайн, не Шан. Шайн Фаллстар. Я оскалился, пытаясь выдавить улыбку.

— Мы узнаем правду. И независимо от того, какой она будет, мы начнем погоню. И мы будем убивать, как и должно бастардам.

Он тяжело вздохнул и выпрямился. Я хотел сказать ему, что возможно Шан — Шайн! — увезли вместе с Би. Но не хотелось признаваться, что я узнал это от кота. И стоит ли полагаться на кошачьи слова? В дверь снова постучали и вошел Фитц Виджилант.

— Я не хотел помешать, но не могу ли я чем-то помочь?

Я посмотрел на него. Какой я слепец! И дурак. Теперь понятно, что такое особенное было в нем. Я взглянул на Чейда и, не подумав, спросил:

— И он тоже твой, так?

Чейд застыл.

— К счастью для тебя и твой беспечности, он знает, что он мой сын.

— Мне тоже было бы полезно это знать!

— Я думал, это заметно.

— Нет, не заметно. Ни в нем, ни в ней.

— Да какая разница? Я попросил тебя позаботиться о них. Чтобы ты сделал лучше, если бы знал?