Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Булен вновь заговорил:

— Они завернули ее в белые одежды и положили в сани, как принцессу. Тут вернулись солдаты и окружили нас. Я не мог думать ни о чем, не мог ничего сделать, только ждать и смотреть. И это казалось самым верным, тем, что и нужно делать, д олжно делать в этой толпе людей.

— Думаешь, они решили, что Би — тот мальчик, которого они искали? Нежданный сын? — спросил я его.

Булен задумался.

— Так они вели себя, сэр. После того, как они схватили ее, они перестали искать кого-то еще.

— Я помню все это, — подала голос Дилиджент, пока я пытался представить Би мальчиком. — Я была дома, ставила заплату на крепкую куртку Талемана и думала о том, как мы будем веселиться на Зимнем празднике. Он так танцевал! — всхлипнула она, но продолжала: — Меня, помню, разозлило, что Персеверанс перерос еще одну рубашку, и я все не могла решить, оставить ее или выбросить. Потом, вдруг, без всякой причины, как теперь понимаю, решила, что хочу пойти к поместью. И сразу же, в чем была, вышла из дома и пошла. Из всех домов тоже выходили люди, будто наступил праздник, только никто не смеялся и не болтал. Нам всем просто очень хотелось пойти в поместье. Я тогда прошла мимо конюшен. Они горели, но как-то совсем не страшно. Я не остановилась и никого не позвала… — ее голос дрогнул, и она подумала, что ее муж или тесть могли быть еще живы, и она могла бы сказать им что-то на прощание.

— Мам, там не было живых, — произнес Персеверанс, и женщина вдруг зарыдала. Она схватилась за сына, как будто он был последним обломком корабля в бурном море. Ее горе заставило ее замолчать.

Булен начал заполнять эту пропасть.

— Да. Пришли и слуги, и даже дети. Они шли с удовольствием, но некоторые солдаты смеялись над ними. Я видел, как один из мужчин схватил маленькую кухарку…

Он побледнел и замолчал. Какое-то время мы сидели в тишине.

— Скоты, — произнесла наконец Дилиджент. — А мы… мы как овцы были. Я глядела, как горят конюшни. Слышала, как кричат лошади внутри. Несколько из них вырвалось оттуда и убежало. А я просто смотрела на пламя, не думая, где сейчас мой муж или мой сын. Как будто так и надо.

— Они забрали и леди Шан? — голос Чейда потяжелел от страха. Перебивать таких разговорчивых очевидцев было не в его правилах, но я знал, что неизвестность давит его. Он хотел знать, и я не винил его.

— Да, они забрали ее, — уверенно сказал Булен. — Это случилось потом, вечером уже. Они усадили Би в сани. Кажется, женщина начала призывать солдат уезжать быстрее. Но те грабили, пировали на кухне и… занимались женщинами. А женщины были… пустые какие-то. Как будто все это их не заботило, не стоило внимания, и один мужчина пожаловался, что это не… неприятно. Наконец милая женщина уговорила их собраться, но один из них притащил с собой леди Шан. Она единственная сопротивлялась. Он бросил ее в снег. И он… ну, он начал… он хотел ее изнасиловать.

Лант тихо захрипел. Я взглянул на него. Он спрятал лицо в ладонях. Чейд побледнел, но молчал.

— Она сопротивлялась, но не могла справиться. А я… я просто смотрел. Как вы смотрите на то, как падает снег или ветер качает деревья. Мне так стыдно. Но ни один человек не перечил, не попытался остановить их. И вдруг прибежала Би и бросилась на этого мужчину. Он откинул ее в сторону, но Би закричала, что она умрет, если леди Шан тронут. И сразу толпа белых людей накинулась на солдата и отбили ее.

— И ее не тронули? — еле дыша, спросил Чейд.

Булен посмотрел на него. Он густо покраснел и опустил глаза от неловкости.

— Тогда? Нет. Но до этого, или после того, как они забрали ее — я не знаю. — Он поднял глаза и встретился взглядом с Чейдом. — Мне кажется, скорее всего.

Лант застонал.

Чейд резко встал.

— Сейчас вернусь, — сказал он странно изменившимся голосом, и быстро вышел из комнаты.

— Парень, — тихо сказал Булен. — Пожалуйста, прости меня за то, что я сомневался в тебе.

Персеверанс не успел ответить, как его мать воскликнула:

— А ведь я прогнала тебя от двери! Что бы твой отец сказал мне? О, сынок, что же теперь нам делать? Как мы будем жить? — она ухватилась за Персеверанса и зарыдала. Мальчик побледнел. Он оглянулся на меня, а потом заговорил с ней:

— Я поклялся служить Баджерлоку, мама. Я смогу прокормить нас. Только он не Баджерлок. Дедушка был прав. Он действительно Фитц Чивэл Видящий, и он взял меня на службу. Я позабочусь о тебе.

— Это правда? — вскинулся Булен. — Вы действительно Фитц Чивэл… Видящий? — слово «бастард» чуть не соскользнуло с его языка.

— Да, — гордо подтвердил Персеверанс прежде, чем я смог придумать подходящую ложь.

— Да, — эхом откликнулся Лант. — Но я полагал, это должно остаться в тайне?

Он непонимающе посмотрел на меня.

— В замке Баккип прошел незабываемый Зимний праздник, — ответил я, и его глаза округлились.

— Значит, теперь известно всем?

— Пока нет, но скоро будут знать все.

Ложь, вплетенная в десятилетия, внезапно исчезла. Сколько же правды я могу впустить в мир?

Прежде, чем кто-то заговорил, вернулся Чейд. Он был мертвенно-бледным.

— Полагаю, сначала они напали ни конюшни, потом уничтожили почтовых голубей, — прохрипел он. — Теперь нам нужен кто-то, кто выжил после первого нападения. — Он откашлялся. — В конце концов мы поговорим со каждым, кто пережил это. Но начнем с самого начала.

Пусть каждый сон будет записан до мельчайших подробностей. И больше скажу вам: пусть каждый сон, рассказанный шайзимом, будет записан не за один раз, но каждый кусочек его должен быть тщательно разобран. Пусть будут записи снов о лошадях, о деревьях, о желудях или яблоках и тому подобное. И когда мы заметим сбор конницы или пожар, летящий по лесам, мы сможем посмотреть, было ли предсказано это событие. И я предвижу, как в недалеком будущем, когда Слуги хорошо изучат сны, мы увидим узор и сможем сами судить о том, чему позволено и чему не позволено происходить.

Чейд сдержал слово. Я давно уже решил, что мы узнали все, что только можно было узнать, а он продолжал звать людей в кабинет и поил их настоем эльфовой коры. Подумав, мы решили обойтись без помощи Олуха. Чай работал, а нам требовались результаты, а не опыты со Скиллом. Поэтому мы действовали осторожно. Прибыл курьер от Неттл с эльфовой корой с Внешних островов из запасов Чейда. Когда мои запасы, подсохшие и слабые, закончились, Чейд стал заваривать чай с этой, более ядовитой травкой. Один запах этой настойки вызывал у меня головокружение, а Олух вовсе сбежал из кабинета. Вернулся из деревни Диксон с припасами и захотел узнать, сколько человек ждать к обеду. Он почему-то раздражал меня. Подумав, мы с Чейдом решили, что ни Диксону, ни кому-либо из кухарок не будем давать настой, пока обед не будет готов и подан.