Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Эш начал было говорить. Я положил руку ему на плечо, заставляя замолчать. В деле сохранения чести властителей всегда будут постыдные стороны. Теперь стоило промолчать хотя бы потому, что Дьютифул никогда не нуждался в том, чтобы его тыкали носом в грязь. Что-то вроде тени улыбки согнуло губы Шута. Риддл и Неттл промолчали, присоединяясь к Дьютифулу. Гримаса на лице мальчика легко читалась. Ему потребовалось мужество, чтобы низко поклониться Дьютифулу добавить:

— Уважение к династии Видящих требует это от меня, мой король.

— Да будет так, — смирился Дьютифул.

Я жестом позвал Эша, и он последовал за мной. Мы отошли от света и тепла огня в темный и прохладный угол комнаты. Я подумал про тень, в которой прячутся убийцы. Мы подошли к тому месту, где стоял старый рабочий стол, все еще хранящий следы от ожогов и царапины моего собственного ученичества.

Я подумал о задаче, которую поручили леди Розмэри. Человека, нанявшего людей, чтобы уничтожить королевских убийц, скоро настигнет королевское правосудие. Будет ли это хитрое падение с лестницы, отравление плохим мясом? Или она решит, что он должен знать своего палача, и не торопится? Оставят ли его тело как знак предупреждения, или труп никогда не найдут? Я подозревал, что «Грязная форель» может загореться. Или в ней произойдет разрушительная драка. Масло трески в бочках вина? Я отбросил эти мысли. Это ее работа, а задание исходило от самого короля. Профессиональная любезность требовала, чтобы я не вмешивался и не судил ее решения. Даже Эш уже знал: некоторые секреты мы прячем даже от тех, кто поддерживает наше ремесло.

Мальчик молча встал у самого темного края стола.

— Итак? — спросил я.

— Я ждал, что вы сядете, сэр.

Я почувствовал раздражение. Затем сел, посмотрел на него и выбрал тон Чейда, тихо приказав ему:

— Докладывай.

Он облизнул губы.

— Лорд Чейд сказал мне, что я должен делать все, что в моих силах, чтобы поддерживать вашего друга. Я должен был дать все, что ему понадобится. И мне сказали, что он подтвердил это распоряжение из Ивового леса, переданное через Скилл. Любое желание, которое он выразит, я должен был выполнить так хорошо, как только мог. Но, сэр, не только приказ учителя заставил меня сделать то, что я сделал. Я сделал это для человека… я даже не знаю точно, как его зовут! Но он ласково разговаривал со мной, даже поначалу, когда я боялся его. Даже когда я продолжал бояться и мне было тошно видеть его таким, если уж честно!

А привыкнув, он начал разговаривать со мной. Словно он был переполнен словами, и они должны были вылиться! А его рассказы! Сначала я подумал, что он сочиняет все. Затем я взял свитки, написанные вами о тех временах, и там нашел все, что он рассказывал, почти слово в слово.

Он замолчал, а я не выдержал и охнул. Он читал записи, которые я оставил Чейду, о тайной истории войны с Красными кораблями, о том, как Дьютифул был отвоеван у клики Древней крови, о ледяном драконе Айсфире, выпущенном из ледника на Аслевджале? О падении Бледной Женщины? Это удивило меня, я даже почувствовал себя как-то глупо. Конечно, он их читал. Почему я полагал, что Чейд попросил меня написать их и не станет использовать в обучении новичков? Разве я не читал свиток за свитком, написанные Верити, королем Шрюдом и даже моим отцом?

— Но, не в обиду вам, его рассказы были более захватывающими, чем ваши записи. Героические сказки, рассказанные самим героем. Не то, чтобы он не рассказывал о вашей роли во всем, что делал, но…

Я кивнул, подумав, много ли пришлось приукрасить Шуту в рассказах о наших подвигах, чтобы покорить воображение мальчика.

— Я стал лучше о нем заботиться, готовил еду, чистил его белье, менял повязки на ранах, если он позволял. Я думал, что он поправляется. Но когда он получил известие о том, что вы уехали в Ивовый лес, он стал совершенно другим. Он кричал и плакал. Говорил, что должен был пойти с вами, что только вы с ним можете защитить друг друга. Я никак не мог его успокоить. Он встал с постели и чуть не упал, потребовал, чтобы я нашел для него одежду и сапоги, и он тогда как-нибудь пойдет за вами. И я повиновался, но очень медленно, потому что знал, что это навредит ему. Стыдно сказать, но я принес ему чай со сладкими специями и молоком, в котором размешал снотворное. Он выпил и немного успокоился. Попросил поджаренный сыр, хлеб и, кажется, немного соленых огурцов и стакан белого вина.

Я так обрадовался, что он успокоился и не понял про чай, что обещал все это немедленно принести. Я оставил его сидящим на краю кровати. Я не спеша приготовил еду и сложил ее на поднос, а когда вернулся, мои надежды были вознаграждены. Я увидел, как хорошо и крепко он спит в постели. И не стал его беспокоить.

— Но его там не было.

Мальчик слегка удивился, что я догадался об этой глупой уловке.

— Да. Не было. Но понял я это не скоро. Когда он не проснулся вовремя, я подумал, что вернулась лихорадка. Но на постели была только груда постельного белья и подушка, спрятанная в плаще с капюшоном, который я ему принес.

— Остальное я знаю. Что ты ему дал, что так оживило его?

— Непроверенный эликсир. Ведь это моя вина, что мой одурманивающий чай свалил его в конюшнях. Если бы он умер от холода, виноват был бы тоже я. Когда-то лорд Чейд за большие деньги получил зелье. Он не сказал прямо, но я считаю, что он его украли у курьера, который вез его герцогу Чалседа.

— Это было очень давно! — возразил я.

— Да сэр. Я принял это во внимание. Зелье было старым, а такие вещи часто теряют силу. Поэтому я удвоил дозировку, указанную в свитке. Я дал ему две полные ложки.

— Две полные ложки чего?

Он подошел к шкафу Чейда. Вернувшись, он принес маленький стеклянный пузырек, который я давно видел там. Половина его содержимого пропала, но то, что осталось от темно-красного снадобья, покрылось серебристыми нитями, которые ползали и извивались так, что меня замутило.

— Что это?

Эш взглянул на меня, изумляясь тому, что я не узнал зелье с первого взгляда.

— Кровь дракона, сэр. Это кровь дракона.

Если вспомнить, что у драконов есть речь, как у людей, и они обмениваются с нами мыслями, как мы можем даже думать о том, чтобы продавать части их тел? Может, вы предложите продать вам пальцы младенцев или печень рабов? Языки женщин или плоть мужчин? Совет торговцев Бингтауна вынес решение: торговля частями драконов неприлична и мы, торговцы, не можем заниматься ею.

Кажется, нет необходимости добавлять, что она еще и опасна, и стремиться к ней могут только глупцы. Убийство дракона ради добычи какой-либо части его тела безусловно навлечет гнев на всех торговцев без исключения. И, несомненно, этот гнев обрушится и на тех, кто станет посредником в такой торговле. В ходе защиты Бингтауна от чалсидианских захватчиков наш светлый город получил огромный урон от одного дракона, защищавшего его. И мы представить не можем, что сделает с нами гнев всех драконов Кельсингры.