Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

- Полностью, сэр, - я кивнул. - И выиграю я или проиграю - у вас не будет повода меня упрекнуть. Но, если можно, еще один вопрос. Вы сказали, что тот, кому посчастливится пройти все четыре счастливые ступени, может получить все, что пожелает. Отлично. Но если это так, смогу я взять, - я кивнул на Еву, - ее?

Ева задохнулась от возмущения, Сатана, подавшись вперед, впился в меня холодным угрожающим взглядом.

- О, Киркхем, прекратите. Будьте благоразумны. Ева была с вами откровенна. Она совершенно ясно дала понять, что вы не самый желанный кандидат для свадебного путешествия.

В голосе Конзардине слышалась тревога и явное желание успокоить. Успокоить - кого? Меня или Сатану? Это очень заинтересовало меня. Возможно, Конзардине…

- Замуж за вас?! Ни за что на свете! Даже ради спасения моей жизни! Даже ради избавления от мук!

Голос Евы дрожал от ярости. Она вскочила на ноги, глаза ее гневно сверкали, лицо пылало. Я безбоязненно взглянул в глаза Сатане.

- Разве я упоминал о женитьбе? - спокойно спросил я.

Как я и предполагал, Сатана интерпретировал ситуацию наихудшим образом. Однако теперь угроза и подозрение, зародившиеся было в нем, сразу исчезли. Он действительно сделал наихудшие предположения, но сделала их и Ева…

- Сатана, - она топнула ногой и оттолкнула от себя стул с такой силой, что он упал на бок. - Сатана, у меня тоже есть вопрос. Если я выиграю эти следы, вы отдадите мне его, чтобы я могла сделать с ним все, что захочу?

Сатана переводил взгляд с нее на меня и обратно. Ситуация явно доставляла ему удовольствие. Голубые глаза его ярко лучились. Он ласково промурлыкал:

- Обоим вам я отвечаю: нет. Нет, Ева, потому что Киркхем принял мой вызов и рискнет сыграть со мной. А раз так, я не могу взять свой вызов назад, даже если бы и захотел. У него должен быть свой шанс. Если он проиграет мне одно поручение или попадет на службу на год, я обязан защищать его. Я должен также предоставить ему возможность подняться по лестнице еще раз, если он, конечно, захочет. Но, Ева, если он решит больше не играть - ну, тогда спросите меня об этом снова.

Он замолчал и перевел взгляд на меня. Я уже отлично понимал, что было у него на уме.

- И то же самое вам, Киркхем, - сказал он. - Потому что все, что я сказал Еве относительно вас, точно так же применимо к вам относительно Евы. Она тоже имеет право на свои попытки. Но, - его голос посуровел, - есть еще одна причина. Я предназначил Еве высшую участь. Если она исполнит мою волю - она станет недосягаема для любого мужчины. Но если она откажется от нее…

Он не договорил, только горящий взгляд его немигающих глаз опалил девушку. Я заметил, как кровь отлила от ее щек. Она в замешательстве опустила глаза. Послышался резкий хруст и звон стекла. Конзардине вертел в руках бокал из толстого хрусталя, потом сжал его, и бокал тотчас лопнул, точно сделанный из бумаги. Он быстро сунул руку в карман, но я успел заметить на ней кровь. Сатана невозмутимо перевел взгляд на него.

- Силушка вроде вашей, Конзардине, - сказал он, - часто бывает небезопасна для своего обладателя.

- Честное слово, Сатана, - с сожалением сказал Конзардине, - я задумался и представил себе, что у меня в руках шея.»

- Должен заметить, своеобразное предупреждение, - мрачно пошутил Сатана. - Лучше оставьте эту шею в покое.

- В любом случае придется так и поступить, - рассмеялся Конзардине. - Это было горло старого моего врага, умершего десять лет назад.

Минуту или две Сатана внимательно смотрел на него, потом повернулся ко мне.

- Вы уже решили, когда будете подниматься? - спросил он.

- Когда угодно, - ответил я. - Чем раньше, тем лучше. Сейчас, если можно. Я предчувствую удачу.

- Конзардине, приготовьте храм, - велел он. - Ева, пригласите всех, кто сейчас есть, собраться через полчаса.

Сатана подождал, пока они ушли. Девушка вышла через панель, даже не взглянув на меня. Конзардине - в дверь, которая вела в маленькую прихожую. Несколько бесконечных минут Сатана молча разглядывал меня. Я спокойно курил, ожидая, пока он заговорит.

- Джеймс Киркхем, - произнес он наконец, - я уже говорил вам раньше, что вы мне нравитесь. Теперь вы нравитесь мне еще больше. Но я должен кое о чем предупредить вас. Я надеюсь, чувство неприязни или обиды, которое возникло у вас по отношению к Еве Демерест, не станет причиной нанесения ей хотя бы малейшего вреда. Я вовсе не собираюсь вам угрожать, я лишь предупреждаю.

- Я уже выбросил ее из головы, Сатана, - ответил я. - Однако я, признаться, несколько заинтригован той великой участью, которую вы ей обещаете.

- Великая судьба, - зловещая тяжесть снова зазвучала в его голосе. - Высочайшая честь, которая только могла быть оказана женщине. Я расскажу вам, Киркхем, чтобы вы поняли, насколько серьезно мое предупреждение. Рано или поздно я буду вынужден посетить иные мои миры. И когда срок настанет, я передам этот мой мир моему сыну и наследнику. И его матерью должна стать Ева!

Я был потрясен этим чудовищным заявлением, но внешне остался совершенно спокоен. И это была одна из нескольких моих довольно важных побед. Конечно, в каком-то смысле я был уже к этому подготовлен. Недрогнувшей руной я поднял бокал, и в моем голосе не отразилось ни кипевшей во мне ярости, ни ненависти - ничего, кроме приличествующего удивления и интереса.

- Это действительно высокая честь, сэр, - сказал я.- Вы уж простите меня, но ваш выбор у меня просто в голове не укладывается. Вам следовало бы выбрать принцессу или хотя бы особу королевской крови…

- Нет, нет, - перебил он меня, но я заметил, с каким удовольствием проглотил он мою лесть. - Вы не знаете эту девушку. Вы ослеплены предрассудками. Ева столь же совершенна, как любое из собранных здесь произведений искусства. Вдобавок к ее красоте у нее еще и мозги есть… А также дерзкая душа, и характер, и мужество. По мне, если у нее и недостает чего-то, что должно перейти к моему сыну, то я смогу это восполнить. Это будет Мой сын. Его воспитание будет всецело в моих руках. Он будет таким, каким я его сделаю.

- Он будет сыном Сатаны! - выспренно заявил я.

- Да! Он будет моим собственным сыном! - Глаза Сатаны засверкали. - Настоящим сыном Сатаны, Джеймс Киркхем.

Вы, вероятно, понимаете, - продолжал он, - что здесь нет и тени того, что называется любовью. Некое душевное волнение - да. Но не большее, чем то, что обычно вызывает у меня истинно прекрасная вещь. Это в сущности искусственный отбор, селекция, и только. Я и раньше пытался осуществить эту идею. Но мне не везло с выбором.

- Вы имеете в виду…

- Рождались девочки, - мрачно сказал он. - Они обманули мои ожидания. Их не должно было быть. И их не стало.

Только сейчас я заметил что-то китайское в его тяжелом неподвижном лице: резко выступили скулы, явно обозначился косой разрез глаз. Я задумчиво кивнул головой.