Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

- А если опять… - Я хотел добавить: «Ваши ожидания будут обмануты».

Он пришел в бешенство:

- Не смейте так говорить! Не смейте так думать! Ее первенец должен быть - мальчик! Сын! Сын, я сказал!

Его неожиданная вспышка, его надменность и самоуверенность снова разожгли тлевшую во мне ярость. Что я мог бы ответить, что натворить, я не знаю. Меня спас Конзардине. Открылась дверь, и горящий взгляд Сатаны на мгновение оторвался от меня. Я сумел взять себя в руки и подавил свой гнев.

- Все готово, Сатана, - объявил Конзардине.

Я нетерпеливо поднялся. Мне даже не нужно было изображать горячность. Мной овладело некое предстартовое возбуждение, граничащее с экзальтацией.

- Настал ваш час, Джеймс Киркхем. - Голос Сатаны снова был спокоен, лицо неподвижно, глаза холодно сияли. - Через несколько минут я могу стать вашим слугой. А весь мир - вашей игрушкой! Кто знает?! Кто знает!

Он подошел к дальней стене. Открыл одну из панелей и обернулся:

- Доктор Конзардине, проводите непосвященного в храм.

Он смотрел на меня почти ласково. Я заметил, как прячущийся в нем дьявол, предвкушая удовольствие, облизывал губы.

- Власть над всем миром! - повторил он. - Сатана ваш покорный слуга! Кто знает?!

Он вышел. Конзардине глубоко вздохнул.

- Не хотите ли выпить перед началом, Киркхем? - с неподдельной заботой спросил он.

Я отрицательно покачал головой. Нервное напряжение нарастало.

- Вы знаете правила? - оживленно заговорил он. - Вы должны наступить на четыре из семи следов. Вы можете остановиться на любых из них и подчиниться правилам. Один след Сатаны - и вы должны сослужить ему одну службу, два следа - вы служите ему год, три - вы навсегда в его власти. И больше никаких шансов, Киркхем. Пройдете по четырем счастливым следам - и вы будете на вершине власти, в точности как он обещал. Если вы оглянетесь назад во время подъема, вы должны начать все сначала. Все ясно?

- Пойдемте, - несколько охрипшим голосом сказал я, в горле у меня странным образом пересохло.

Он провел меня через стену в один из выложенных мраморными плитами коридоров. Из него мы вошли в лифт и спустились вниз. Скользнула в сторону панель - и следом за Конзардине я ступил в оплетенный паутиной храм.

Я оказался почти у самого основания лестницы, внутри полусферы яркого света, как занавесом скрывавшей амфитеатр. Тихий шорох и шепот доносились оттуда. Мне в голову пришла идиотская мысль: Ева выбрала хорошее место, чтобы получше видеть меня, и я тут же осознал, что весь дрожу. Беззвучно ругаясь, я сдерживал дрожь, уповая на то, что она не настолько сильна, чтобы ее могли заметить.

Я поднял глаза на черный трон - навстречу мне светились насмешливые, глумливые глаза Сатаны. Почему-то я сразу успокоился, самообладание вернулось ко мне. Сатана так же, как в прошлую ночь, был одет в черный плащ. Голубые глаза каменного двойника сверкали позади него. Но вместо четырнадцати одетых в белые хламиды охранников посредине лестницы стояли всего двое. Не хватало чего-то еще… Ага, вот оно что! Не было черномазого палача!

Что же это означало? Может быть, таким образом Сатана хотел показать, что он не собирался меня убивать, даже если я наступлю на все три его следа?

Или это значит, что я могу не бояться смерти, по крайней мере, пока я не выполню миссии, для которой он меня выбрал?

Или это была ловушка?

Похоже, что так. Как-то не верилось, чтобы Сатана вздумал хотя бы немного успокоить меня, заверить меня, что мне ничего не грозит. А может, и даже скорее всего, он решил, что эта мысль придет мне в голову, как только я замечу отсутствие охранников и палача. И соблазнит меня сыграть до конца в уверенности, что отсрочка может дать мне время улизнуть от него?

Или… Предположим, сейчас он настроен великодушно. Но если я в самом деле проиграю, ему запросто может прийти в голову поразвлечься и получить еще большее удовольствие. Долго ли вызвать палача и отдать меня, как Картрайта, этому черномазому с веревкой из женских волос?

Как и Картрайт, я внимательно всматривался в его лицо. Но не мог найти в нем и намека на какую-то подсказку. Оно было совершенно непроницаемо. И сейчас еще ярче, чем когда палач тащил к себе свою жертву, я осознал всю иезуитскую изощренность этой игры. Потому, что теперь играл я сам.

Я отвел взгляд от Сатаны и просмотрел один за другим все отпечатки снизу вверх, до золотого трона. Изукрашенные самоцветами корона и скипетр сияли на нем. Их огни манили и звали меня. И снова меня охватило возбуждение, затрепетал каждый нерв.

Что если я смогу их выиграть?! Выиграть их и все, что они принесут с собой!

Сатана нажал на рычаг, торчавший между тронами, зажужжал управляющий механизм - и семь отпечатков маленьких детских ножек вспыхнули яркими огоньками.

- Следы готовы, - прогремел Сатана и убрал руки под черный плащ. - Они ждут своего покорителя! Избранника Фортуны! Может быть, это вы? Поднимитесь - и все мы это узнаем!

Я подошел к ступенькам, поднялся по нескольким и без колебаний наступил на первый след. Я знал, что позади меня на светящемся шаре вспыхнул значок.

Чей это след? Сатаны или мой?

Я пошел дальше уже медленнее и остановился перед следующим отпечатком. Но остановился я не для того, чтобы взвесить, счастливый он или нет. На самом деле меня охватила сумасшедшая лихорадка игрока. Азарт смел мое решение ограничиться только двумя следами в этой первой игре с Сатаной.

Здравый смысл призывал меня держаться принятого решения, я пошел еще медленнее. Я пытался выиграть время у самого себя: обошел ближайший след, едва передвигая ноги, поднялся к следующему и… наступил на него. На счетчике появился еще один знак.

Мой или Сатаны?

Я горел, как в огне.

Лихорадка сотрясала меня. От нее мои глаза блестели в точности как у самого Сатаны. Сердце стучало, словно барабан. Пальцы стали ледяными, а голова пылала точно в огне. Маленькие яркие следы, казалось, подрагивали и пританцовывали в нетерпеливом желании увлечь меня дальше.

- Выбери меня! - звал один.

- Нет, меня! - подмигивал другой.

Усыпанные драгоценными каменьями корона и скипетр притягивали к себе. Я совершенно явственно увидел себя триумфатором на золотом троне, с короной на голове и скипетром в руках, Сатану у себя на посылках и весь мир у своих ног!

Может, это и правда, что у мыслей есть тело и форма и что сильные эмоции или желания оставляют после себя какие-то свои очертания. И они сохраняются и живут там, где появились на свет, и бодрствуют, ожидая, когда кто-нибудь, движимый теми же импульсами, что породили их, появится в этом месте.

Так это или не так, но мне почудилось, словно призраки желаний всех тех, кто до меня поднимался по этим ступеням, бросились ко мне и, снедаемые жаждой осуществления победы над Сатаной, требовали, чтобы я поднимался дальше.